Дин Андерссон - Жажда мести

— Я ни в коем случае не причиню ему вреда. Ты, верно, решила, что я не понимаю, к чему ты клонишь…

— К чему же я клоню? — усмехнулась Гутрун и пожала плечами. — Ты же всегда запросто читала мои мысли. Неужели твое искусство отказало тебе на этот раз? Загляни в мое сознание, разве я таю какие-то коварные мысли? Разве то, о чем я предупреждаю тебя, вздорные выдумки?..

Наступила тишина. Наконец Тёкк резко заявила:

— Повторяю, у меня нет оснований не доверять ему. Я не представляю для него угрозы. Если же он…

— Но ведь не ради меня ты оживила его. Ведь у тебя была цель. Ты мне не веришь, ладно, тогда прочти его мысли, ведь это для тебя пара пустяков.

Тёкк не ответила. На лице Гутрун отразилось откровенное замешательство.

— Разве ты не можешь прочитать, что творится в его голове? — спросила девчонка.

Ответа не последовало.

— Ты не в состоянии проникнуть в его мысли? — Гутрун схватилась за голову. Она прижала руки к груди, голос ее понизился до шепота:

— Клянусь зубами Фрейи, ты создала мертвяка таким, что не в силах контролировать его сознание?!

На этот раз пауза оказалась долгой, безнадежной. Первой подала голос Гутрун.

— Тогда мне несдобровать, — обреченно проговорила она. — Радует, что и тебе тоже. Чем же ты наградила его, Тёкк? Какой мощью поделилась? И ты предлагала поклониться тебе, учиться у тебя. Учиться у той, кто в упор не замечает смертельной опасности? Повторяю, скажи, какой силой ты его наградила? Я знаю, он способен видеть в темноте, умеет исцелять раны. Что еще? Какого рода магией он овладел? Ты сама-то знаешь?..

Тёкк промолчала и на этот раз.

Гутрун прикрыла рот ладонью.

— Значит, это правда? Ты бессильна против него…

— Хватит! — почти выкрикнула Тёкк.

Она вновь принялась расхаживать по комнате. Подошла к кровати, на которой сидела Гутрун. Девчонка тоже поднялась, глянула прямо в глаза ведьме.

— Мне неизвестно, — тихо произнесла она, — что ты замышляла в отношении меня и Локита, Тёкк, только не верится, что твоя цель — держать меня в этом закутке, откуда ты боишься выпустить меня, до конца моих дней. Ты расписывала прелести, что ожидают меня, если я соглашусь стать служительницей Хель. Тогда я отказалась. Теперь я тем более укрепилась в этом решении, потому что рассчитывать на твою защиту, на покровительство богини Смерти не приходится. Мне нет спасения, тогда какой смысл кланяться и усугублять мучения. Ты что-то говорила о темных силах, что спят во мне и рвутся на свободу. Я этого не допущу, хотя, возможно, в этом мое единственное спасение. Действительно, что-то шевелилось во мне, когда я умирала в лапах у этого зверя.

Зверя, Тёкк, и ты знаешь об этом. Я уверена, что его сила сродни моей. К тому же я точно знаю, что он хочет уничтожить меня, а заодно и тебя. Я полагала, что вдвоем нам удастся справиться с ним прежде, чем он разделается с нами, но, видимо, я ошибалась.

Тёкк уже не могла сдерживать раздражение. Сначала ее забавлял рассказ Гутрун, потом что-то подспудно-тревожное родилось в мыслях у ведьмы. Она решила, что все это полная чушь, однако было одно обстоятельство, от которого ей не трудно было отмахнуться. Конечно, это пустяк, не способный оказать какое-либо существенное влияние на ее планы, но все же. Мысли Гутрун были для нее открытой книгой, и там черным по белому было написано, что девчонка говорит правду. Ее слова могли оказаться искренним заблуждением, но не сознательной и коварной ложью. Действительно, девчонка до смерти боялась Локита. Она на самом деле верила, что мертвец уже решил расправиться с ними обеими. Смущало и другое обстоятельство — то, как Локит поступил со своей сестрой. Это было зверство, да и ладно бы с ним, с этим зверством, если бы оно оправдывалось какими-нибудь практическими соображениями. Ничего подобного! Это была жуть, необъяснимая, ненужная, а вот этого Тёкк никак не ожидала от Локита. Теперь девчонку не заставишь добровольно служить Хель, и за это ее, Тёкк, в Нифльхейме по головке не погладят. Страх — великая сила, а Гутрун напугана. Тёкк по опыту знала, что сломить ужаснувшегося нельзя. Он может и поклониться, и клясться в верности, только все это пустые слова, к верности они никакого отношения не имеют. Зачем тогда нужна Гутрун, если к тому же в ней действительно проснется сила, равная мощи восставшего из праха Локита.

Еще вот какая деталь не давала покоя Тёкк, решительно вторгаясь во все ее рассуждения. Каким образом в сознание Гутрун проник лик ее матери-воительницы? Просто не могло случиться, чтобы кто-то посторонний с помощью магии мог так легко просочиться в пределы ее заколдованного замка. Между матерью и дочерью, несомненно, восстановилась связь, и, несмотря на все усилия ведьмы, она не могла ни прервать эту связь, ни нащупать ее источник.

Она взглянула прямо в глаза девчонке, пытаясь проникнуть ей в сознание своим колдовством. Ведьма почувствовала, как душой Гутрун овладевает безразличие, ослабляется внутренний контроль, мысли начинают путаться, гнев угасает, а с ним и страх. Наконец девчонка окончательно расслабилась, чуждое колдовское вмешательство окончательно лишило ее сил. Все свершалось мирно, без всплесков ярости, жажды борьбы, какие случались с ней прежде, до встречи…

«С того самого момента, как проснулся Локит? — спросила себя Тёкк. — Нет, этого не может быть! Сколько я влила в него сил. Я вырастила его, и все равно он пока еще слаб. Он не в состоянии одолеть меня, лишить колдовской мощи. Он в моей власти, я повелеваю им. Что, если девчонка права? Если он уже сумел овладеть тайным знанием?.. Неужели он смог выскользнуть из-под моего контроля? Тогда его участь будет ужасна. Мы вдвоем сокрушим его…

Нет, — резко возразила Тёкк, — она ошибается. Я не могу поверить, нужны более веские доводы, чем рассуждения глупой девчонки. Моя проблема заключается в Гутрун, а не в Локите».

— Я никогда не использовала колдовское искусство, — заверила она Гутрун, — чтобы проникнуть к тебе в душу, потому что это может существенно помешать свободному истечению потока магической силы, а именно ее я хотела бы разбудить в тебе. Я могу проникать в твои мысли — это правда. Могу содрать покров с внутренней боли, что живет в каждом из нас, ты уже убедилась в этом. Но все это никак не касается души. Однако раз ты по-прежнему упрямишься, сопротивляешься доводам разума, мне, очевидно, придется применить более жесткие средства. Если попытки убедить тебя с помощью умственных и телесных способов не удались, мне придется использовать такое средство, которого я искренне хотела бы избежать.

— Мы будем защищаться? — спросила Гутрун. — Ты поможешь мне уничтожить Локита?