Дж. Кинг - Сердце полуночи

Казимир кивнул, хотя почти ничего не понял.

– Что случится, когда мы дойдем до ритуальной поляны?

– Много чего случится, Казимир. Твое сердце будет очищено для зла. Твой голод будет разгораться с новой силой, а все человеческое будет отринуто. Ты сам станешь богом.

– Злым богом, – уточнил Казимир.

– Добро и зло значат для богов совсем не то же самое, что и для людей. Даже добрые боги убивают людей. У богов есть такое право – забрать обратно ту жизнь, которую они даровали.

Казимир посмотрел вверх на черно-синее небо, едва видимое сквозь листву.

– Я не стремлюсь к тому, чтобы стать богом, отец.

– А хочешь ты избавиться от своего проклятья?

– Да.

– Это первый шаг.

Люкас протиснулся в узкий проход между двумя могучими деревьями и оказался на широкой поляне в лесу, расположенной на вершине холма. Казимир последовал за ним. При виде этого места дыхание у него перехватило. Лунный свет лежал на стеблях невысокой густой травы, которая покрывала поляну словно ковром. Выбеленные луной стволы деревьев стояли вокруг поляны словно мраморные колонны. Купол неба был усыпан звездами. Легкий ветерок приветствовал вышедшего из леса Казимира прохладным дуновением.

– Это что-то вроде храма? – спросил он с неожиданным благоговением. – Храма детей ночи?

– Я рад, что ты сам чувствуешь это, Казимир, – искренне ответил Люкас, торжественно шагая к середине поляны. Достигнув ее центра, он остановился и опустил голову, прищурившись так, что глаза его почти совсем исчезли за веками. Трижды он глубоко вдохнул и выдохнул воздух, наполняя воздух терпко-сладкими запахами травы и сосновой смолы.

– С самого твоего рождения, Казимир,

Я готовил тебя к этой минуте. Я готовил тебя, формировал тебя таким, каким ты должен быть. И вот наконец ты здесь. Подойди ко мне.

Казимир глянул на середину поляны. Его разум, который только что был наполнен какими-то настойчивыми голосами, неожиданно опустел. Молодой человек провел обеими руками по своим иссиня-черным волосам и, задрав голову, посмотрел вверх на звезды. На лице его появилась улыбка. Эти звезды были свидетелями его рождения, они видели, как он восходил к власти, видели его падение и вот-вот увидят, как он войдет во тьму. “Они станут свидетелями и моей смерти, эти прохладные звезды, – подумал Казимир, – и все же останутся такими же спокойными и невозмутимыми, как и столетие назад”.

Опустив голову, он пошел вперед.

Безупречные зубы Люкаса сверкнули в лунном свете, словно два ряда отборных жемчужин. Казимир заметил его улыбку и улыбнулся в ответ.

Потом он увидел глаза.

Глаз было великое множество, все они сверкали в просветах между деревьями, отражая серебристый свет луны. Из-за колючего кустарника смотрели глаза пугливого оленя, рядом горели голодные глаза волка и мерцал тупой взгляд кабана. Звери были совсем рядом и стояли неподвижно: хищники и травоядные, охотники и жертвы, медведи и рыси, змеи и белки, соколы и совы, крысы и барсуки. Все они окружили поляну в абсолютной тишине и стояли, глядя на ее середину. Казимир понюхал воздух и почувствовал их крепкий лесной запах. Это были не призраки, а настоящие звери.

– Взгляни, Казимир, какая компания! – негромко воскликнул Лкжас. – Все они лишены души, как и мы с тобой. Я позвал их сюда, чтобы они стали свидетелями твоего возвращения к диким… ко злу.

Казимир перевел взгляд на темную фигуру отца.

– Ты должен сбросить с себя человеческое. Превратись для начала в полуволка, – приказал Люкас.

Казимир быстро разделся и спустил в себе тетиву трансформации. Тело с готовностью откликнулось на мысленный приказ, словно надеялось больше никогда не возвращаться к человеческому облику. Первыми начали изменяться кости конечностей, за ними последовали мышцы, сухожилия, внутренности. Боль была такая, что сами собой выворачивались суставы и трещали хрящи.

– Твое сегодняшнее превращение, Казимир, потребует богатого выкупа, так как это не обычное превращение. Ты заплатишь свою дань, но не серебром и не золотом. Ты должен принести кровавую жертву. Ты убьешь волка – символ своего проклятья – и выпьешь его кровь, – с этими словами Люкас торжественно взмахнул руками в направлении леса. – Я подготовил для тебя жертвенное животное, Казимир.

Из подлеска выбралась тварь такая огромная, что от ее шагов слегка подрагивала земля. Это была матерая волчица, грациозная и сильная. Длинными прыжками она достигла середины поляны, и уселась между Люкасом и Казимиром, слегка ворча от возбуждения. В лунном свете шкура ее отливала жидким серебром, а ростом она оказалась с доброго пони.

В этот момент последняя дрожь трансформации, сотрясающая тело Казимира, затихла, и он выпрямился на своих полуволчьих ногах, холодно глядя на жертвенное животное.

Люкас с нежностью и любовью потрепал волчицу по серебристо-серому загривку.

– Взгляни, как она прекрасна, Казимир. Быстра, как молния, безжалостна, как змея, ненасытна, как земля в засуху. Эта тварь – воплощение ангела тьмы… – он замолчал, продолжая ласкать тонкими пальцами мех и мускулы животного.

– Убей ее.

Казимир прыгнул вперед с проворством атакующей змеи. Его зубы вонзились в горло зверя, и пенящаяся кровь брызнула во все стороны. Волчица попыталась освободиться, но с каждым рывком острые как бритвы зубы Казимира все глубже погружались в мускулы шеи. Голова твари запрокинулась, и Казимир рассмотрел в ее глазах немой ужас.

Но он не отступил. Глоток за глотком пил Казимир из артерий и вен горячее вино зверя, и волчица беспомощно засучила всеми четырьмя лапами, пытаясь найти точку опоры на скользкой траве. Передними она попыталась оттолкнуть от себя медленно приканчивающее ее чудовище, но это была только агония. Рана на шее становилась все глубже, движения волчицы замедлились и ослабли. Внезапно она повалилась на землю, увлекая за собой Казимира, и тот прижал ее к земле всей своей тяжестью.

Волчица умирала. Казимир чувствовал, как вместе с кровью уходит из ее тела воля к сопротивлению и к жизни. В считанные минуты все было кончено, и юноша разжал челюсти, оставив окровавленное, вытянувшееся в последней судороге тело остывать на траве. Поднявшись на ноги, он посмотрел на Люкаса.

– Начало положено, Казимир, – сказал ему бард. – Ты причастился кровью волка и вошел в круг тьмы. Иллюзия твоей души растаяла.

Чудовищная улыбка исказила пасть Казимира, наполненную острейшими кинжалами зубов. Впервые в своей жизни он почувствовал настоящее облегчение и освобождение. Впервые за двадцать лет жизни он знал и чувствовал, кто и что он такое. Стихли муки совести. Хор воспоминаний прошлого, казалось, замолчал навсегда.