Павел Блинников - Семь Толстых Ткачей

Экран порвался, в зал вылетел старый китаец. Следом вышел еще один толстый и прыгнул в толпу. Она все больше редела, многие добрались до заветного выхода и дрались друг с другом за право выйти в реальный мир. Денис увидел, как к старому китайцу приближается молодой. Безумию его глаз, мог позавидовать Ганнибал Лектер. Он сорвал с себя рубашку и, с зажатым ножом в руке, шел на бой. Но где же его противник. Наверное, вот он.

Юркой девушке, вот уже минуты полторы, успешно удавалось не умирать. Тонкие руки эмиссара рассекали воздух, не в силах попасть по гибкому телу. Девушка отчаянно рычала. Возможно, такие звуки вылетали из глоток саблезубых тигров или тираннозавров. Она понимала, что одной ей никогда не совладать с Демьяном. А тому все по фигу. Он пытается выйти, тоже понимая, что его заманили в ловушку, но даже сквозь броню его "всеравношности", прорывалась жажда боя. Он тоже поддался кровавым правилам воинов. Сзади показался еще один противник. Толстяк, одетый как валютная проститутка, оторвал кусок кресла и швырнул в Демьяна. Но тот увернулся и прорвал защиту толстяка. Вроде обычные ногти эмиссара, оказались острее всех лезвий компании Джилет. Удар, из пуза брызнула кровь и показалась тягучая жировая прослойка. Но тут активизировалась девушка. Она бросилась куда-то и достала из-под сидений пистолет. Наверное, Демьян ранее выбил его, теперь она взяла на прицел толстяка и эмиссара. И раненый Ткач помог ей. Последним усилием, он схватил эмиссара за плечо, но уже в следующую секунду, его кадык оказался в левой руке Демьяна. И грянул выстрел.

Фарит всего на секунду удержал Демьяна. Может быть даже меньше, но Куру хватило. Пистолет выплюнул пулю, та снесла эмиссару голову. По крайней мере, с двумя проблемами покончено. Из-за мельтешащей толпы, Кур не почувствовал угрозы и не успел опустить руку с пистолетом. И тут же получил удар по ней, и пистолет улетел куда-то. Его схватили. Непонятно кто, непонятно как, но схватили. И уши услышали:

— Аня очнись!

— Заткнись ублюдок и отпусти меня!

Мышцы напряглись, но ничего не вышло. Будь Кур в другом теле, он с легкостью вырвался бы из хватки. Но девушка слишком слаба, а еще истощена, для того чтобы смогла пролезть по трубам вентиляции.

— Он в тебе я знаю. Но ты должна выкинуть его!

— Ты глуп человек! Отпусти меня!

— Я убью тебя!

— Ты убьешь лишь тело!

— Не здесь там…

Японец

Бой кипел и ходил волнами. Разноцветная кровь залила землю, кое-где превращаясь в настоящие реки. Толстые Ткачи, как самые большие участники сражения, получали больше всего увечий, но по той же причине, оставались в строю. Что им жалкие стрелы или пули? От лоснящейся кожи отскакивали даже валуны, пущенные из катапульты. Но тут у Фарита появился стоящий противник. Эмиссар не отличался размерами, но нет на поле никого быстрее. Фарит пытается его раздавить и ему даже это удается, но как только босая стопа, размером с приличный грузовик, наступила на Демьяна, Фарит зарычал от боли. Пока неясно, что с ним, но золотые краски уходят, он тускнеет и тускнеет…. А тут, огненный демон превращается в столб раскаленной плазмы. Он летит Фариту в голову, а в это время из горла Ткача вырывается эмиссар, прямо как "чужой". И, вместо того чтобы снести голову Фариту, огненная стрела попадает в эмиссара. Тот даже не успел вскрикнуть — миг и его просто не стало.

Но что это? На солнце блестит металл, а в небо, прямо за огненной стрелой, устремляется рыцарь в сияющих латах. Он летит и настигает демона, как коршун горлицу. Взмах мечом, потом еще одни и еще и еще… всего шесть. Шесть кусков демона летят вниз, как метеоры, летят туда, где проливают кровь, где буйствует Арес. Но как? Как ему удалось?

Все

— Изыди!

— Нет!

— Вон!

— Нет!

— Аня?

— Ден? Нет!

— Прочь! Борись с ним Аня борись, и он уйдет!

— Она не сможет. Даже если ты побил меня там, я останусь! Ден? Я тебя не вижу…

— Борись!

— Зачем?

— Потому что я люблю тебя! Я только сейчас понял это! Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!!!

Кахома увидел его. Маленькая скрюченная фигурка, посреди стремительно пустеющего зала.

— Чан!

— Да Ли? — старик спокойно повернулся к нему.

— Я убью тебя!

— Попробуй.

Шаг вперед. Он даже не вооружен. Все случится быстрее, чем машет крыльями муха. Кахома моложе, Кахома сильнее, Кахома быстрее. У Чана нет малейшего шанса. Да он, даже не пытается укрыться! Рука выбрасывается в сторону старого, немощного, иссушенного жизнью тела. В свете редких ламп, мерцает нож…

Чан перехватил его руку, как будто не ему недавно стукнуло семьдесят, а Кахоме. Пальцы сжались, заставляя выронить нож, а левая нанесла сокрушающий удар. От него, кожа на холеном лице Кахомы, треснула и слетела бесформенным лоскутом. Он заорал и старик, в один миг помолодевший на десятки лет, ударил растопыренными пальцами в глаза, бывшего президента "Кахома корп.". Чану показалось, что он даже почувствовал, как кончики пальцев пощекотали мозг.

Японец

Но что происходит? Фарит умирает, а Аэда исчезает и появляется в стане человеческой армии. Мужчина в шелковом кимоно, предстает перед генералом и вот сейчас разразится поединок… но они лишь стоят и тихо беседуют. А потом Чан наливается золотым светом и начинает расти. Не стремительно, как огненные демоны, а словно гриб медленно, но уверено пробиваясь даже сквозь асфальт. Толстых Ткачей снова стало семеро и положение на поле сразу изменяется. В самом сердце армии людей, у них появляется грозный союзник. Он хватает пролетающего рядом дракона и разрывает на части, а потом начинает топтать всех и каждого в тылу. Его армия осталась без генерала и бежит. Армия огненных демонов понимает, что не сможет противостоять армии тьмы и ледяной армии. Об этом ярко свидетельствуют куски горящей плоти, раскиданные по тлеющему полю. У Аэды остается только один реальный противник — Мелета. Но и она лишилась своего эмиссара.

Все оглашает безудержный шелестящий смех. Это смеется Аэда, ибо он победил. Это видно всем и армии отступают. Бой велся не так долго, однако оставил за собой горы трупов. И посреди них, в сияющих доспехах над прекрасной девой, славный герой смотрит в слепые глаза возлюбленной.

Денис

— Ты прекрасна.

— Я уродина. Ты бросишь меня через час.

— Я никогда не видел ничего красивее.

— Ты врешь,

— Я никогда не говорил большей правды.

Денис смотрел на запачканное кровью лицо. По щеке Ани пробежал маленький шрам, а носик слегка искривился от перелома. Но самое запоминающееся, это конечно глаза, а вернее их отсутствие. Остались ли еще глазные яблоки, под зашитыми веками? Скорее всего, нет. Слишком они впалые. И по шесть грубых стежков на каждом глазе. Неясно, каким образом уцелели слезные железы, но Аня плакала. Из рваных ранок, пропитывая серый капрон, покатились крупные капли. Они выступали изнутри, но казалось, появлялись как роса — прямо из воздуха.