Павел Блинников - Семь Толстых Ткачей

— Ты принес винтовку Ли, это удобней, — услышал Кахома сзади. Он повернулся, но вместо мужчины, кому определено принадлежал голос, увидел худую девушку в темных очках.

— Кто ты такая?

— Кур. А теперь отойди, я убью Ткачей.

— Сначала Чана.

— Зачем? Он же за нас.

— То есть? Но ведь ко мне приходил один из вас и сказал…

— Отойди, иначе я убью тебя.

Чан

Чан стоял за ширмой большого экрана, отсюда тоже можно смотреть фильм, правда в отражении и размытых образах. Но фильм его не слишком интересовал.

— Ты знаешь правила? — сказали сзади.

— Нет, могу только догадываться, — сказал Чан, не поворачиваясь.

— Но ты понимаешь, что затеял?

— Да.

— Тогда почему ты сидишь здесь, а на свое место посадил лысую копию?

— Я считаю, что автор должен остаться в безопасности. Иначе, кто допишет книгу, в случае смерти. К тому же, ты тоже здесь.

— У тебя есть пистолет?

— Да.

— И если ты потерпишь неудачу там, ты ведь попытаешься меня убить?

— Наверное, да, хотя не уверен.

— Тогда выкинь его.

— Хорошо.

Пластиковое оружие полетело на пол. Другой пистолет пронести не получилось бы, на входе стояли металлоискатели. Чан все еще стоял спиной и слышал, как он прошел и взял оружие. А затем хруст — переломал его в руках.

— Ты ведь этого хочешь?

— Да! — Кулаки Чана сжались.

— Что же сейчас мы узнаем…

Герои

Он уже почти решился. Вот шея, вот руки. Одно движение, а потом бежать. Может ему повезет, и вместо него повяжут настоящего Мансена? И тут весь зал повернулся. Потому что из окна прожектерской, на секунду оставив свой силуэт в экране, вылетел странный китаец. С этого угла, Денис не видел отчего весь зал ахнул, однако уже в следующее мгновенье, перекрывая диалог героини с арабским шейхом, раздалась стрельба. Кто-то закричал, кто-то бросился к выходу, президента заслонили охранники, а Денис упустил свой шанс. Демьян подскочил быстрее кошки и бросился куда-то вниз. Денис последовал за ним. Все смешалось, в зале включили свет и только лысый старик остался на своем месте, трясясь от страха, по-прежнему изображая мишень.

Сбежав вниз, перепрыгивая с кресла на кресло, Денис всего на миг оглянулся и увидел ее. Аня стояла в проеме прожектерской, в руках она держала винтовку. А еще у нее глаза зашиты.

— Всем стоять на месте! — сказала девушка мужским голосом. — Кто пошевелится, получит пулю в лоб.

И подтверждая свое заявление, Аня нажала на курок трижды. Три человека упали на пол. Это остановило зал, хотя Денис не понимал, как она может попасть в кого-либо с зашитыми бельмами.

Но не все замерли по струнке смирно. Дикий рев огласил пространство, и Денис увидел, как толстяк в фиолетовом берете, разорвал на две части человека.

— Война! — прокричал он и в кинотеатре разверзся ад.

Японец

Четыре армии стояли в ожидании. Японец получил еще одну способность, став потоком ветра. Он мог, если не читать мысли, то улавливать общее настроение. И сейчас, многие из сотен миллионов тысяч солдат, думали: "А может пронесет? Может они не дадут сигнал к наступлению? Может еще договорятся?". Но их надежды напрасны. Японец как никто понимал это. Ведь армиями руководят не люди, а генералы. Сейчас четыре генерала вышли из строя вперед. Женщина ослепительной красоты, в ледяной короне вечности, гибрид сотен животных, объятый пламенем, мужчина в шелковых одеждах, с растрепанными волосами и Чан. Последний, сейчас и здесь и не здесь. Он прозрачен, он мерцает, он проявляется. И от его решения зависит исход битвы.

Но не генералы начинают войну. Сначала на сцену выходят лучшие бойцы. Семь толстых великанов вышил из моря тьмы. Из одежды лишь шелковые платы, прикрывающие чресла, и все светятся изнутри желтым светом. Со стороны, они похожи на семь одинаковых статуй Будды, сделанных из золота. Великаны встали перед своим генералом ровным строем. Они тоже и здесь и не здесь, но больше все-таки здесь. Из армии Чана выходят двое. Оба мужчины, вместо глаз четыре безумные плошки. Кахома и Денис. Люди, попавшие под пресс обстоятельств. Один, лишь легкая дымка и не понимает, что происходит, второй напротив, наконец, нашел свое место. Как по волшебству он обрастает доспехами и становится все реальнее. Ледяная Королева тоже выводит вперед бойца. Бесстрастный Демьян, то и дело бросает на нее взгляды. Его глаза похожи на мигалку — то загораются при виде Королевы, то тухнут, когда смотрят на все остальное.

Последними на арену выходят шесть огненных демонов. Этим так и не терпится броситься в бой. Все замерло и только ветер колышет волосы Аэды. И тут один из слуг Мнемы не выдерживает. Огненный бес, увеличивается до размеров толстых великанов и бросается на них. Но великан хватает его и рвет пополам. Всюду брызжет огненная кровь, оставляя на земле уродливые дыры.

— Война! — кричит великан.

И четыре армии сходятся.

Все

Дениса болтало из стороны в сторону, потоками кричащих знаменитостей. Перед ним проносились лица, виденные ранее по телевизору, или в других кинозалах, в теленовостях и совершенно незнакомые. Повсюду раздавались выстрелы, вспыхивали лампы, а на экране старая женщина, наконец нашла своего принца. Каким-то образом его вынесла лицом к очередному узнаваемому лицу.

— Это не политкорректно! — прошептал чернокожий мужчина.

— Мы в одной тарелке старина, — только и мог ответить Денис, и их развело в стороны.

Но почему-то именно сейчас, Денис почувствовал себя в своей среде. Здесь, в наполненном ужасом кинотеатре, среди сотен людей, ревущих от боли и страха, перемешавшись с самим понятием толпы, он оказался дома. Наверное, его разум, подвергавшийся стольким испытаниям в последние месяцы, окончательно улетучился. Он заехал кому-то кулаком в лицо, на секунду ему показалось, что это не человек, а огромная крыса. Слово флэшбэки, в мозгу проявлялись странные картины, совсем другого мира. Там от видового разнообразия мелькало в глазах, а крыса, которую он ударил, самое обыденное существо. Там его руки покрывали латные перчатки и сжимали меч. Он что-то кричал, пытаясь перекрыть шум сражения, но ничего не получалось.

И тут он увидел их. Всех остальных, подобных ему. Несколько толстяков бились со слепцами. С последних, уже слетели маски, но у одного сохранился приклеенный глаз. Они словно слепни, кружили вокруг толстяков, жаля но, не нанося вреда. И понятно почему. Вольт сделал резкое движение и оторвал слепому руку. Но тому, похоже, все равно, он даже не закричал от боли, и продолжил осторожное нападение.