Джон Норман - Странники Гора

Оба воина выглядели крайне удивленными, но тачакская дисциплина была строгой.

– Да, командир! – в один голос воскликнули воины, отпуская девушку. – Мы отвечаем головой за её безопасность!

– С тобой все будет в порядке, – пообещал я Дине.

– А мой город? – спросила девушка. – Он весь горит!

– Мне очень жаль, – прервал я бесполезный разговор и, круто развернувшись, вошел в здание дворца Фаниуса Турмуса.

Я был уверен, что на время пребывания тачаков в городе ни одна женщина не будет в большей безопасности, чем Дина.

Перепрыгивая сразу через две ступеньки, мы с Гарольдом быстро миновали мраморную лестницу и оказались перед входом во внутренние залы дворца.

Здесь же у двери стояла привязанная каийла. В сопровождении двух тачаков мы быстро отыскали тронный зал Фаниуса Турмуса, где, к моему удивлению, уже вовсю кипел пир. Во главе столов на троне убара в малиновой мантии, накинутой поверх кожаного тачакского одеяния, восседал Камчак; оружие его – щит и копье – стояли тут же, справа, прислоненные к трону. Рядом за составленными столами, принесенными сюда из многочисленных комнат дворца, расположились тачакские офицеры, среди которых я заметил и нескольких воинов, не имеющих офицерского чина. Между ними были освобожденные от рабских ошейников тачакские женщины, красующиеся в одеяниях свободных. Все смеялись и радовались победе, подливая друг другу вина. Один Камчак сидел в мрачной сосредоточенности. По левую руку от него на почетных местах за длинным, низким столом, уставленным яствами и напитками, расположились несколько высокопоставленных граждан Тарии, явившихся на банкет в своих лучших одеждах, с волосами, пропитанными ароматическими маслами. Я заметил здесь и Камраса, чемпиона Тарии, и грузного человека с тяжелым взглядом, который мог быть только самим Фаниусом Турмусом. За спиной у каждого из них стоял тачакский страж с кайвой в руке. По знаку Камчака в случае каких-либо, даже случайных, оскорблений со стороны тариан горло им будет немедленно перерезано.

Камчак повернулся к гостям.

– Ешьте, – миролюбиво предложил он.

За столами прислуживали обнаженные тарианские девушки из знатнейших семей города.

Тарианские музыканты, подчиняясь сложившимся обстоятельствам, изо всех сил старались угодить новым хозяевам.

– Ешьте! – распорядился Камчак.

Пленные тариане, повинуясь, послушно набивали себе рты всем, что находилось под рукой.

– Добро пожаловать, командиры, – заметив наше появление, широким жестом предложил присоединиться к пиршеству Камчак.

– Не ожидал увидеть тебя в Тарии, – признался я ему.

– Они тоже, – усмехнулся Гарольд, кивнув на членов Верховного Совета Тарии.

Но сумрачный взгляд Камчака не становился веселее. Он как будто не замечал происходящего. Эта ночь, ночь его триумфа, казалось, совсем его не радовала.

– Убар тачаков не выглядит счастливым, – заметил я.

Камчак поднял голову и грустно посмотрел на меня.

– Город в огне, – продолжал я.

– Пусть горит, – мрачно ответил он.

– Он у твоих ног.

– Он мне не нужен.

– Чего же ты хотел?

– Только крови Сафрара.

– И все это только ради того, чтобы отомстить за смерть Катайтачака?

– Ради того, чтобы отомстить за смерть Катайтачака, я бы спалил и тысячу городов.

– Вот как? – Я был удивлен.

– Это был мой отец, – ответил Камчак и отвернулся.

В ходе вечера в зал время от времени входили воины и гонцы с поручениями, прибывающие сюда из разных концов города и даже от находившихся в степи тачакских фургонов, проделавшие, быть может, многочасовой путь, чтобы передать убару сообщение.

Они подходили к Камчаку, обменивались с ним несколькими словами и быстро оставляли зал.

Вина и закуски подавались на столы без остановки, и даже тарианская знать – под угрозой кайвы у них за спиной – принуждена была поглощать вино в неимоверных количествах, отчего многие из них, опьянев, принимались жаловаться друг другу на тяготы прошедшего дня или стонать, раскачиваясь из стороны в сторону, горестно обхватив голову руками, в то время как общее веселье в зале росло пропорционально выпитому. В один из моментов празднества в зал вошли три тачакские девушки в развевающихся на них шелках и втолкнули перед собой упирающуюся растрепанную тарианку. Они связали девушке руки, забросив петлю ей на шею.

– Она была нашей госпожой! – объявила одна из тачакских девушек, ведя за собой тарианку по всему залу и подгоняя её плетью.

При этом сообщении находившиеся в зале тачачки радостно захлопали в ладоши, на лицах у них отразилось ликование. Некоторые из них тут же выбежали из зала и вскоре вернулись, ведя перед собой тарианок, в услужении у которых они находились ещё несколько часов назад. Входящих в зал тарианок принуждали взбить волосы и вымыть ноги, прежде чем им позволяли выполнять обязанности прислуживающих за столами рабынь. Позже некоторых из них заставили танцевать для победителей. В разгар пиршества одна из тачакских девушек, указывая на бывшую свою госпожу, вдруг воскликнула:

– Что мне предложат за эту рабыню?

Кто-то, решив поддержать игру, выкрикнул свою цену – что-то около пары медяков. Тачакские девушки завизжали от удовольствия, призывая мужчин включиться в импровизированную распродажу их бывших хозяек. Одна из самых красивых тарианок была продана всего за семь медных тарианских монет. И вдруг в зале появился очередной посыльный и торопливо подбежал к Камчаку. Убар тачаков выслушал его с бесстрастным выражением лица и решительно встал из-за стола. Широким жестом он указал на пленных тарианцев.

– Увести их, – приказал он. – Заковать в цепи, посадить в крепость и найти для них занятие. Пусть работают.

Фаниуса Турмуса, Камраса и всех членов Городского Совета охранники немедленно вывели из зала.

Разговоры за столами стихли, все присутствующие молча смотрели на Камчака. Даже музыканты опустили инструменты.

– Пир окончен, – сообщил Камчак.

Тачаки и приглашенные, не дожидаясь дальнейших указаний, поспешно оставили зал.

Камчак – в наброшенной на плечо мантии убара стоял у трона Фаниуса Турмуса и мрачно смотрел на опустевшие столы, перевернутые кубки с вином и остатки праздничного пиршества. Лишь он, Гарольд и я одни остались в тронном зале.

– Что случилось? – не в силах скрыть тревоги спросил я.

– Боски и фургоны подверглись нападению, – сообщил Камчак.

– Кто напал? – воскликнул Гарольд.

– Паравачи, – коротко ответил Камчак.

Глава 23. БИТВА У ЛАГЕРЯ

Пришпорив своих каийл, мы с Гарольдом помчались к сопровождавшим штурмовое войско Камчака фургонам. Их было около двух дюжин, большей частью груженных провиантом. С одной из повозок верх был снят – там находились похищенные нами у Сафрара два тарна. Поскольку тарн – птица боевая, тачакам показалось, что при штурме города тарны будут нелишними.