Ольга Романовская - Дама с единорогом

— Ничего, сукин сын, я ещё до тебя доберусь! — немного придя в себя, пробормотал Роланд.

Вопреки своему первоначальному решению, граф не заночевал в Уорше и повернул к Леопадену. Он просто не мог снова увидеть её сегодня после всего этого, увидеть — и промолчать.

Но перед отъездом на север граф Норинстан всё-таки заехал в Уорш. Он был чрезвычайно холоден и немногословен. Проговорив около часа о чём-то с бароном, граф изъявил желание переговорить с Жанной.

Баронесса предпочла бы не говорить с женихом и вовсе его не видеть, но тон отца не оставлял ей выбора. Она со вздохом отложила в сторону вышивание и покорно последовала за бароном в комнату, располагавшуюся над западной частью парадного зала.

Это было тёмное полупустое помещение, отгороженное от прочих пыльным восточным ковром, который, пожалуй, был старше не только нынешнего барона Уоршела, но и его деда. Справа от входа висело большое деревянное распятие, выкрашенное чёрной краской; под ним стоял покрытый более-менее чистым куском полотна сундук, на котором теплились несколько зажжённых свечей. Везде пыль и запах сырости.

— Посиди там, — барон указал на сундук у стены и пригрозил: — И только попробуй сбежать!

Девушка покорно села и в задумчивости принялась теребить кончик своего пояса. Перебирая в памяти недавние события, она пришла к выводу, что разговор с Норинстаном будет не из приятных.

Через пару минут в комнату вошёл граф. Он остановился напротив невесты и пристально посмотрел на неё.

— Что случилось, граф? — Она осторожно подняла на него глаза, однако избегала встречаться с ним взглядом. — Со мной что-то не так?

— А как Вы думаете? — резко ответил граф.

— Я не понимаю Вас…

— Я всё видел, — глухо проговорил Роланд. — Там, у реки, я видел Вас и этого баннерета.

Ему было так же тяжело это сказать, как ей окончательно убедиться в том, что он всё знает.

Жанна вздрогнула и быстро перекрестилась на распятие.

— Что, просите защиты у Бога или пытаетесь доказать мне, что в ту ночь я был слеп?! — Граф еле сдерживал себя. — Конечно, долг невесты состоит в том, чтобы изменять жениху с первым встречным!

Лицо его побагровело, а брови сошлись в одну сплошную линию.

— Граф, граф, умоляю Вас! — Она закрыла лицо руками. — Я, я…

— Что Вы? Забыли обо мне, своей клятве, думали, что я умер? Признайтесь, Вам бы очень этого хотелось! — Он подошёл к ней вплотную и ухватил за подбородок, заставив посмотреть себе в глаза. Граф сжал его так сильно, что ей показалось, что он сломает ей челюсть.

— Нет, вовсе нет! — Она закрыла лицо руками, каждое мгновение ожидая удара. Почему он медлит, чего ещё он ждёт?

— Не лгите, я Вас слишком хорошо знаю! — Норинстан отпустил её подбородок и отошёл, со злости пнув ногой стену. — Если бы Бог внял Вашим мольбам, я бы не вернулся сюда. Узнав о моей смерти, Вы бы не плакали и на следующий же день тайком вышли бы баннерета. Ну же, признайтесь, что я прав! Или Вы настолько малодушны…

— Граф, умоляю, не думайте обо мне так плохо!

— А как же мне о Вас думать? — взвился он, побледнев, и метнулся к ней. — Вы встречались ночью с мужчиной — и после этого хотите, чтобы я считал Вас добропорядочной девушкой? И девушкой ли?

— Граф, я невинна, клянусь всеми святыми, я невинна! — в отчаянье прошептала Жанна.

— Почём мне знать? Я разорву помолвку, но Вы от этого не выгадаете. Вся округа, нет, всё графство узнает о том, что Вы шлюха! — Он рывком поднял её с сундука и отшвырнул к стене; она чудом устояла на ногах.

— Но между нами ничего не было, Вы же видели…

— И Вы ещё смеете отпираться?! — Не выдержав, Норинстан ударил её по лицу. — Трусливая тварь, имейте хотя бы смелость признаться в своём грехе!

Баронесса всхлипнула, утёрла рукавом разбитую губу и подползла к распятию. Она пыталась молиться, но не могла: губы отказывались ей подчиняться. Её мучило чувство вины. Её вымажут дёгтем, былые знакомые будут плевать ей в лицо… Странно, что он несильно её ударил. Ничего, ещё ударит и не раз, изобьёт до полусмерти и в глазах правосудия будет прав. А не он, так отец, и это будет еще хуже: отец убьёт её. Если граф обо всем рассказал ему, то этот вечер вполне может оказаться последним в её жизни.

Нет, она не хотела причинить ни ему, ни себе боль, она даже никогда не думала о том, что её нежная привязанность к баннерету Леменору может настолько ранить графа. А теперь он стоял перед ней, бледный, с перекошенным то ли от гнева, то ли от боли лицом, и не сводил с неё нервного воспалённого взгляда.

Она виновата перед ним, виновата. И виновата перед лицом Господа.

— Вы рассказали отцу? — тихо спросила Жанна.

Роланд видел, как нервно вздрагивают её плечи, как трясутся её руки, и гнев его немного остыл. Похоже, баронесса искренне раскаивалась в содеянном.

— Не всё. Я сказал только, что видел Вас возле замка. Одну. Он Вас не тронет. — Граф подошёл к ней и положил руку на плечо.

— Я Вас прощаю, — мягко сказал Норинстан.

— Прощаете? — Она боязливо подняла на него глаза.

— Будем считать, что виной всему слабая женская порода. Но это в последний раз. Я приехал попрощаться…

— Вы уезжаете?

— Да. Думаю, вернусь к следующему лету. Надеюсь, Вы сумеете сохранить верность данному при свидетелях слову до лета?

Жанна кивнула. Значит, следующим летом… И с этим ничего не поделаешь. Что ж, придётся смириться.

Он внимательно наблюдал за ней и заметил, как она, словно от холода, передёрнула плечами.

— Что с Вами, баронесса? — Граф взял её за руку и поднял на ноги. — Как же у Вас дрожат пальцы!

Роланд хотел обнять её — она не позволила, увернулась.

— Нет, не надо! Я не могу… — Девушка не договорила и выбежала вон.

В одной из комнат Жанна столкнулась с Каролиной. Мачеха испуганно вскинула на неё глаза из-под белого горжа. Горж был её единственной слабостью, других она себе не позволяла. Неестественно изогнувшись, баронесса Уоршел-старшая отшатнулась; глядя на неё, Жанне на миг показалось, что та переломится пополам.

— Что случилось? — Каролина застенчиво улыбнулась.

— Ничего, ничего. Просто приехал мой жених… Это так волнительно!

— Помню, я разрыдалась в три ручья, когда отец сообщил мне о своём намерении выдать меня замуж. А уж как я впервые увидела Вашего отца… Не знала, куда глаза деть, как сидеть, о чём говорить. Со всеми так бывает, — Каролина сочувственно вздохнула. — Барон говорил, скоро Ваша свадьба…

— Раз говорит, то скоро, — хмуро ответила девушка.

— Вам помочь с приданым? Я хорошо шью, умею плести кружево, и если нужно…