Наталия Осояну - Звёздный огонь

— …Марко Эсте? — переспросил таможенник, встретивший шкипера «Верной» на причале, и жестом подозвал мальчишку-писаря с учетной книгой в одной руке и чернильницей — в другой. — Впервые здесь, но я о вас наслышан. Северо-западный торговый дом, не так ли?

Умберто наблюдал за этой сценой со стороны, и ему показалось, что глаза у эверрца как-то странно забегали. «К чему бы это? — подумал он, настораживаясь. — Неужели нас тут ждут?» Хаген спокойно беседовал с таможенником, ничем не выказывая обеспокоенности, и когда чиновник пространно заметил, что Марко Эсте слывет очень щедрым человеком, намек был понят правильно. Некоторое время спустя стороны разошлись, довольные: таможенника ждали дела, и он не стал задерживаться для того, чтобы досматривать «Верную». Да и что можно было искать на борту корабля, который только собирается закупать товар?..

— Что ж, начало положено, — сказал Крейн, когда таможенник и его помощник удалились на безопасное расстояние. Хаген облегченно вздохнул. — Ты неплохо справился, продолжай в том же духе.

— Никогда не думал, что это будет так трудно… — негромко пожаловался оборотень.

— В море нет ничего легкого, кроме легкой смерти, — ответил Крейн и прибавил, оглядевшись по сторонам: — Ну что, начнем? Прежде всего, тебе нужно навестить своего эверрского агента и узнать, как обстоят дела. Я тоже пойду, но всё будешь делать сам. Готов?

— Мне нужно отдать кое-какие распоряжения, — сказал Хаген.

— Ты капитан… — Крейн пожал плечами. — Иди, мы подождем.

В его голосе промелькнули странные интонации: магус как будто завидовал своему двойнику. Умберто посмотрел на Хагена, потом перевел взгляд на настоящего капитана «Невесты ветра» и опять подумал о том, что хоть небесные дети и не стареют, оборотень совершенно точно выглядел сейчас не таким потрепанным всеми морскими ветрами, как сам Крейн, и потому казался моложе.

— Я совсем отвык от этой штуки… — пробормотал Феникс и поправил свою повязку. — Проклятье, даже соображаю в два раза медленнее!

— Ты был зрячим больше полугода, — сказал Умберто. — Теперь расплачивайся.

Магус криво усмехнулся и вновь огляделся по сторонам; Умберто невольно последовал его примеру, но не увидел ничего странного: суетливый многолюдный порт принимал корабли из дальних стран каждый день, поэтому на вновь прибывших внимание обратила разве что компания беспризорников, устроившаяся поодаль. На соседнем причале трое гроганов возились подле огромного ящика, поднять который даже им было трудно. Стоявший рядом надсмотрщик уже начал терять терпение и вот-вот должен был взяться за плеть.

— Не смотри туда, — негромко проговорил Крейн. — Мы всё равно не сможем им помочь.

— Я бы с удовольствием огрел ублюдка его собственной плетью…

— И чего ты добьешься? Это оружие предназначено для грогана и человеку большого вреда не причинит, он просто потеряет сознание.

— Сам-то откуда знаешь? — насторожился Умберто. — Пробовал?

— Нет. — Крейн досадливо поморщился, словно вспомнил о чем-то очень неприятном. — Всё, хватит болтать — идет капитан. Мы с ним пойдем к агенту, а ты разберись с ребятами — определи, кому сейчас на берег, кому попозже… Как закончишь, погуляй по городу и сам. Послушай, о чем говорят местные, только будь осторожен.

Умберто озадаченно уставился на капитана.

— Это нетрудно, но зачем? Ты ведь сам сказал, что не собираешься задерживаться здесь дольше, чем на три дня. Или существует ещё и план внутри плана?

— План только один, и ты о нем все знаешь, — ответил магус и вздохнул. — Просто у меня дурное предчувствие, уж слишком гладко всё идет.

Дурное предчувствие? Умберто вспомнил свой сон и узел, который так и не удалось развязать; он осознал, что тоже испытывает странную тревогу, для которой не было повода. Их не узнали сразу, пропустили в гавань — значит, личность Марко Эсте так и осталась тайной для имперцев. «Эй, а разве её вообще могли раскрыть?! Никому и в голову не придет, что Марко Эсте как-то связан с Кристобалем Крейном. Если бы я ошибался, нас бы уже окружили цепные псы Его Величества и слуги здешнего правителя…» Ненадолго убедив себя в том, что все они в безопасности, Умберто отправился выполнять приказ капитана — настоящего капитана! — а когда с обязанностями было покончено, решил перейти к просьбе Крейна и устроить небольшую разведку.

Не успел моряк пройти по набережной и десяти шагов, как из-под земли вырос Кузнечик и, заискивающе улыбаясь, попросил взять его собой. «Я не помешаю! — сказал он. — Буду нем как рыба!» Умберто хмыкнул: подобное обещание вовсе не было пустым звуком, потому что охрипший голос подростка неизменно вызывал у окружающих любопытство, а если кто-нибудь замечал жуткий шрам на его шее… Но сейчас шрам был надежно спрятан под платком, а сам Кузнечик являл собой образец покорности и благоразумия. Моряк кивнул, соглашаясь, и дальше они отправились вдвоем, глазея по сторонам и пытаясь быстрее свыкнуться с Эверрой.

Город производил странное впечатление: из-за рассказов о диковинках, которые здесь якобы встречались на каждом шагу, они оба ждали чего-нибудь необычного, а видели только серые портовые склады, грязную мостовую, которая давно нуждалась в ремонте, и горожан, провожающих чужестранцев настороженными взглядами. Тут ещё как назло испортилась погода — небо заволокло тучами, пошел мелкий дождь. Умберто поднял воротник, зябко поежился и подумал, что задание Кристобаля может и подождать до лучших времен.

— Таверна, — вдруг проговорил Кузнечик и дернул головой, указывая на серую покосившуюся вывеску с трудноразличимой надписью. — Зайдем? Хоть погреемся.

Вывеска доверия не внушала, но когда Умберто уже собирался сказать «Нет!», дождь припустил сильнее, и стало понятно, что если они решат вернуться или отправятся искать более приличное заведение, то промокнут до нитки. «Веселенькое начало! — подумал моряк и толкнул хлипкую дверь, которая от столь непочтительного обращения жалобно заскрипела. — Впрочем, парень прав — нам бы согреться…»

Общий зал безымянной таверны оказался, против всех ожиданий Умберто, почти полным, но по лицам и одежде собравшихся он понял, что большинство из них — моряки с фрегатов, стоящих у причала, а вовсе не «местные», о которых говорил Крейн. На вошедших мало кто обратил внимания, и их это вполне устраивало; в дальнем углу нашелся и подходящий стол — за ним сидел всего один моряк, чей затуманенный выпивкой взгляд свидетельствовал о полном безразличии по отношению к возможным соседям.

— А ты знаешь, друг… — Умберто втянул носом воздух. — Здесь вкусно пахнет. Пожалуй, мы можем не только согреться, но и перекусить. Ты не против?