Евгений Щепетнов - Волшебник с изъяном

— Ну–ну, чего ты так развоевался? – звонко рассмеялась Анара, заходя в дом – ну, пошалили, и что? Штаны я тебе заштопаю. Этим штанам сто лет было сегодня утром, а ты тут на несчастного Быстрика кляузничаешь!

— Несчастный?! – задохнулся Даран – он меня рогом поддел как счастливый! Я другой раз ему так врежу лопатой, что мало не будет!

— Он просил передать, что тебя любит, помнит, что тебе обязан жизнью, и он тебя в обиду не даст! – подмигнула девушка, усаживаясь за стол.

— Ну… вообще‑то это хозяин его спас… всех волков перебил, а потом его выкупил и привез, а ты вылечила. От меня прока мало было… только что я его в яме заметил, да господина привел. Вот и все.

— И все? Ах ты Даранчик, Даранчик – Анара протянула руку и ласково потрепала мальчишку за вихры. Задумчиво посмотрела ему на голову, и тихо пробормотала:

— Постричь тебя надо. Куплю ножницы, устроим преображение. Из дикого, необученного жеребенка будем делать красавца–мужчину!

— Я что ли, жеребенок?! Да я жеребец! Глянь, нет – ты глянь какие мышцы! – Даран согнул руку в локте и потыкал пальцем в мускулы – ты посмотри только – да я… да я…

— Он сильный мальчик – поддержала Легана, пряча улыбку – сегодня такую бадью с водой поднял – я просто ахнула. Даран, ты больше так не делай – спину сорвешь. Не будешь, ладно? Не надо доказывать, что ты сильный – мы и так верим.

— А чего она?! – шмыгнул носом Даран, и вдруг затих. На его лице появилась задумчивая улыбка. Подмигнул Легане и покосился на Илара, сидевшего, как статуя Создателя во время размышлений – куда кинуть эти булыжники, чтобы получилась твердь, и куда полить водой, чтобы появилось море, и самое главное – откуда взять эту воду, соленую и противную!

Илар и правда впал в прострацию – он сидел, глядя на Анару, держащую в руке небольшую кружку из настоящего фарфора, раскрашенную красками древнего художника – кружка была очень, очень старой. А вот Анара – очень, очень молодой, и красивой. Ее нежная, белая рука обнимала эту кружку, как если бы та была драгоценностью. Матовая кожа без единого пятнышка, розовые губы, пухлые, и такие родные, такие желанные… так бы и впился в них поцелуем!

У Илара внезапно прилила кровь – куда и положено, он встрепенулся, очнувшись от грез и непроизвольно наклонился к столу, будто прикрывая от нескромных глаз результат своих мечтаний. Он покраснел, закусил губу и покосился на широко улыбающегося Дарана:

— Чего вытаращился! Я вот думал о том, как нам жить дальше! И что делать, если ты опять устроишь очередное безобразие.

— Не о том ты думал, господин. Женись на Анаре, вы же любите друг друга!

— Опять свое! – фыркнул Илар, невольно покосившись на девушку, задумчиво перебирающую тонкими пальцами крошки на столе – а может она не хочет замуж за меня! Может я не достоин!

— Достоен, хозяин, достоен! Анара, выйдешь за него замуж? Анарчик, ну?! Выйдешь?

— Он не предлагает – улыбнулась Анара, вздохнув, встала со стула – пойду‑ка я штаны твои зашью. Кстати – ты сам виноват, скажешь не так? Кто подкрался к Быстрику и протащил его за хвост до забора, а? А потом спрятался в сарае и оттуда показывал ему язык и бебекал? Вот он тебя и поймал! Пошли, пакостник! 

Анара взяла мальчишку за руку и повела из комнаты, не обращая внимания на Илара. В комнате стало тихо, и с улицы слышался голос Устамы, распекающей однорога за какие‑то прегрешения. Но ругалась женщина больше для порядка – несмотря на устрашающую внешность — большой рост, потрясающую некрасивость, у нее было доброе сердце. Быстроног Устаму слушался, а когда она его ругала, делал умильную морду, улыбаясь, как счастливая собака.

— Я что не так делаю, Легана? – с досадой сказал Илар – почему она меня сторонится? Бежит от меня? Я при ней постоянно чувствую себя идиотом! Что мне делать? Может не судьба? Она снится мне каждую ночь – я бегу за ней, бегу, она зовет меня, машет рукой, а ноги не бегут! Я будто попадаю в густое варенье, ноги прилипают, не двигаются, и она все дальше т меня, и дальше! Просыпаюсь в поту, разбитый, потом плохое настроение, голова не работает как надо. Может ты мне какое‑нибудь снадобье дашь? Ну – чтобы я спал хорошо, не просыпался, чтобы я избавился от этих снов?!

— Нет снадобья от любви – кроме яда, конечно – усмехнулась шаманка – любовь закладывается в человека богами. Это они, сидят себе на небе, и дергают за ниточки всех людей, как кукольник дергает своих кукол, устраивая представления на базарной площади. В детстве видала – красивые такие игрушки, раскрашенные, а кукольник говорит за них, водит их, дергает нитки… и они живут, живут, живут… И верят, что поступают по своей воле.

— Ты любила когда‑нибудь, Легана? – внезапно спросил Илар – я читал в книгах о любви. Там все такие благородные, все говорят красиво… и дамы, и кавалеры. Все так возвышенно, а тут… мятые простыни, пот, мечты (Илар слегка покраснел). Что делать?

— Спрашиваешь, любила ли я? – серьезно прошептала шаманка – любила, да. У меня было много мужчин. Я долго жила, очень долго. И любила мужчин – как и они меня. Любовь — это как болезнь, как наваждение, как ливень, который падает на тебя средь ясного дня! А иногда – это тихий, ласковый, теплый дождик, омывающий усталое тело… Я похоронила пять мужей. И всех любила. Потом я не стала привязываться, уходя задолго до того, как мой мужчина начинал стареть. Ты думаешь долгая жизнь это счастье? Глупенький… это проклятие! Тяжко смотреть, как стареют и умирают твои близкие – дети, внуки, правнуки. Твои мужья, твои возлюбленные… а ты живешь, живешь, живешь… изнемогая от воспоминаний и горя. И остаются только воспоминания. Хорошие воспоминания. Плохое куда‑то улетучивается, помнишь только хорошее – ласковые руки, улыбку, упругие губы… Ты поймешь – когда‑нибудь. Что касается вас с Анарой – почему и нет? Древняя раса – такие же люди, как и мы с тобой. Все у них как у обычных людей, если тебя это интересует. Они могут зачать от людей, но… Знаешь, почему их так мало?

— Почему? – спросил Илар, судорожно тиская в руках тряпку, которой стряхивали со стола.

— У них почти не рождается детей. Рождение ребенка – событие, праздник! А живут люди Древней расы долго, очень долго. Дольше, даже чем колдуны. А потом умирают… быстро, мгновенно – вот сейчас шел, и упал. Мертвым. И Анара всегда будет прекрасной – они ведь не стареют. Ты будешь стареть, дряхлеть, покрываясь морщинами, а ей всегда будет семнадцать лет. Всегда. Это особенность Древней расы. Дурак рабовладелец, если бы он сумел ее вылечить… или попросил бы меня ее вылечить. Я ведь не знала, что она умирает в том шатре. Иначе предложила бы… Удивительно, что она заболела. Может ее кто‑то проклял? Но я не заметила следа магии. Впрочем – это мог быть и яд. Не бери это все в голову, просто рассуждения вслух. Итак – я знаю, что Анара тебя любит, с того момента, как увидела в том шатре. Помнишь, она тянула к тебе руки? Вот. Кроме того, оказалось, что она видела тебя в своих снах, в своих пророческих снах. Древняя раса обладает знанием провидцев. Она видела тебя своим мужем. Понял? Я слышала ее горячечный бред, она звала тебя и называла любимым. Только вот что – я тебе ничего не говорила. Это ее тайны, ее жизнь. Захочет – сама расскажет. А что с тобой делается – я вижу. Ты и работать как следует не можешь. Тебе нужно поскорее найти заклятия для амулетов – приворота, защиты. Они самые ходовые. Скоро к нам пойдут клиенты. А ты ленишься, валяешься в постели, хоть времени у нас не очень много. Возьми себя в руки, и…