Адепт Грязных Искусств (СИ) - Кондакова Анна

– Вообще-то, я хотела навестить тебя позже, Рэй, уже в тюремной камере, после ареста… но, смотрю, ареста ты избежал, поэтому… – она пожала плечами, – поговорим тут.

– Сначала пацана отпусти.

– Не-е-ет, – засмеялась Ребекка. – Пусть пока прикроет меня от твоей пули. Ты уже стрелял в меня и сейчас выстрелишь. А так… вряд ли решишься. Ты же у нас теперь такой человечный… Жаль, ты забыл, каким был раньше. О, каким ты был… и во что превратился? Но я всё ещё жду, что ты вернёшься, и тёмное нутро победит твою слабость.

Я покосился на умирающего Бена, потом снова посмотрел на Ребекку.

С момента встречи в больнице она сменила не только причёску, но и внешне преобразилась. Приобрела мощь, и это чувствовалось сразу – в ней кипело кодо, её тело сочилось энергией и силой. И скорее всего, именно она убрала Гарпию Кай, раз всё это время была здесь под видом военного агента, но я всё же решил прояснить этот момент сразу:

– Это ты убила Кай?

Ребекка скрипнула зубами и ответила не таясь:

– Эта тварь так и не сказала, кто такой Архитектор.

– А зачем он тебе?

– Да мне на него плевать. Его ищет Хозяин. А что ищет Хозяин, то ищут его слуги, хотят они того или нет. Тебе ли не знать? Ты ведь тоже искал, но, похоже, не в силах это вспомнить.

Я прищурился.

– Ну так напомни мне то, что я забыл, Бекки.

Она усмехнулась.

– Как с малым ребёнком, с тобой ношусь, Рэй… Ты искал оставшиеся Печати, нашёл их, а потом спрятал, обманув Хозяина. Ты всегда был беспринципным подонком, даже под таким страшным гнётом, как гнёт Хозяина. И он желает, чтобы ты вернул ему эти Печати… поэтому тебя придется убить, чтобы ты переродился и вспомнил, куда их дел, но, кажется, я повторяюсь…

Её слова прервал гулкий хлопок выстрела.

Он прозвучал позади меня, в коридоре. Я повернул голову на звук, но ствол ружья оставил направленным на Ребекку.

В темноте за моей спиной таяла в воздухе сизая руна…

За её исчезающим мерцаньем я увидел рунного ведьмака Ральфа Купера, лежащего на боку с простреленной головой. И только потом мой взгляд зацепил человека с винтовкой, стоящего на середине лестницы.

Это был Клиф Хинниган.

Он посмотрел на меня через прицел винтовки, и его очки зловеще блеснули. На мгновение показалось даже, что он и мне готов пулю в лоб всадить.

Значит, шёл за мной по пятам. Или сам про Бена Баума догадался – Хинниган был далеко не дураком. И только что этот человек прикрыл мне спину…

– Уходи, – сказал я ему. – Найди остальных.

Хинниган кивнул и бесшумно спустился по ступеням вниз.

Я повернулся к сестре.

– Ещё сюрпризы будут?

– Хватит болтать, Рэй, займёмся любимым делом, – усмехнулась Ребекка, сжала шею мальчика сильнее и подняла над полом, держа за горло.

Тот задёргался, захлебнулся в хрипе, засучил в воздухе ногами.

– Норманн! – С отчаянным криком на Ребекку кинулись остальные дети.

Они, как два чертёнка, выскочили из тёмного угла. Девчонка впилась зубами в руку Ребекки, а мальчик навалился ей на спину и обхватил пальцами горло.

Ребекка отмахнулась от них, как от мух.

Дети отлетели от неё разом, все трое. Она отшвырнула их с такой силой, что хрупкие тельца ударились в стены комнаты и больше не шевелились. Сила гравитационного эрга могла запросто зашибить детей насмерть, либо им повезло, и они просто потеряли сознание – проверять у меня не было времени…

Как только Ребекка осталась открытой, я разрядил в неё оставшиеся патроны.

Стены вздрогнули от грохота, плотный воздух опалило очередью выстрелов.

Гильзы со звоном отскакивали на пол, цевьё ходило под ладонью вперёд-назад, передёргивая затвор, а палец, будто механический рычаг, нажимал на спуск без остановки.

Выстрел… щелчок затвора… выстрел… щелчок… выстрел… щелчок…

Пули огненными плевками устремились сестре точно в грудь.

***

Ребекка получила весь свинец из ружья.

Отшатнулась…

Сделала несколько шагов назад и навалилась на стену спиной, но не упала. Только опустила руки и уронила голову на грудь, раскуроченную пулями. И эта самая грудь поднималась и опускалась, посвистывала, пропуская через себя воздух…

Ребекка будто никак не могла надышаться.

Внутри её глубоких ран пузырился воздух, пульсировали и влажно блестели органы, чёрные и рваные, белели осколки рёбер. Кровь пропитала опалённую военную форму, текла по рукам, капала с пальцев на военные ботинки.

Сестра наконец подняла голову, сделала это медленно и зловеще, а потом пронзила меня страшным взглядом, тем самым, кромсающим и ласкающим одновременно. Она любила и ненавидела, хотела убить и видеть живым – жуткая двойственность отражалась на её забрызганном кровью лице.

Губы в алых кляксах тронула улыбка, глаза распахнулись шире.

– Ты не сможешь меня убить, пока не узнаешь мой мортем, – прошептала она. – Моё тело восстановится, и я буду жить дальше. А вот тебе с новым телом не повезло, брат…

Ребекка отпрянула от стены и одним движением пальца отшвырнула с дороги лежащего перед ней Бена Баума. Кажется, он уже испустил дух.

Не сводя с меня глаз, сестра шагнула вперёд. Я отбросил ружьё и напружинился, аккумулируя в себе не просто кодо, а самую тёмную и грешную силу, уже давно пропитавшую изнанку моего тела.

Лишь мрак был способен одолеть исчадие ада.

Лишь мой бесконечный мрак.

Я ударил первым.

Но только не Ребекку, а себя. Сжал ладонь в кулак и хлестнул в грудину так, что боль пронзила всё естество. В сердце будто вспыхнула пороховая бочка, вырвала душу и отдала мне жар огненной стихии, её страсть и пыл, искры и бешеную ярость.

В Ребекку устремился поток гудящего пламени.

С треском адский огонь охватил военную форму сестры, волосы и кожу. Ребекка пронзительно вскрикнула, отшатнулась, но снова устояла. Подняла руки над головой, потом развела их в стороны и сложила ладони перед собой, будто черпала воду из невидимой реки.

Её руки покрылись слоем льда, тело охватили снежные вихри.

Я снова метнул в неё огонь, сестра ответила лавиной взвешенной влаги. Два мощных потока впечатались друг в друга, с треском и воем вспыхнули. Стены комнаты окатило мощной волной ветра, мебель раскидало по углам, кровать перевернулась и встала на бок, с грохотом штукатурка обвалилась и осыпалась градом.

И пока мы не раскрошили комнату в щепки вместе с детьми, надо было уводить отсюда Ребекку.

Я отпрянул назад, в коридор, и рванул вниз по лестнице.

– Рэ-э-эй! – выкрикнула Ребекка. – Давай не будем привлекать внимания! Будь скромнее!

Вслед мне устремилась ледяная глыба размером с пивной бочонок. Я пригнулся, и та ударилась в стену, обдавая меня осколками с ног до головы. Добравшись до зала, я поднял в воздух измазанные кровяными кляксами обломки посуды и оконных витрин.

Резко развернулся и устремил весь смертоносный звенящий рой в Ребекку, бегущую позади меня. Она успела прикрыть себя щитом. Остановилась, махнула рукой – и щитовой эрг появился на несколько секунд, а затем сразу исчез. Он не истощил её энергию, как полноценная сфера.

Ну какого ж хрена…

Почему подобному приёму нас не учили в школе?..

Правда, щит уберёг Ребекку не от всех осколков, часть стекла изрезала лицо и руки, но, похоже, ей было на это наплевать.

Она выставила ладони вперёд, и в меня отправился каскад горящих бисерин, их будто пустили из исполинского дробовика. Огненная картечь устремилась в мою сторону, но я успел перемахнуть барную стойку и завалиться за укрытие. Упал прямо на мёртвого Бернарда.

Барная стойка вспыхнула и затрещала, объятая пламенем. Я соскользнул с тела камердинера, встал перед ним на колени и одним рывком выдернул из его живота меч. Моментально нагрел окровавленный бастард в руках, одарив его немалой мощью духа огня и силой мутаций.

В ту же секунду меня накрыла тень сестры, и следом – вереница мерцающих рун.