Мэл Одом - Властелин Времени
Альдхран, похоже, совершенно не удивился, увидев это странное существо.
Слишком поздно роящиеся в мозгу Джага подозрения превратились в уверенность. Его обманули! Богомол не всю жизнь прожил в Междумирье – это выдавали мелкие детали в его рассказах, и то, как он без особого труда стал вводить в свою речь упоминания о точном времени. Более того, он постоянно отпускал шуточки и остроты, которые строились на временной последовательности событий.
Вспомнив слова Органа Тала в оазисе Выбеленных Костей, который только и остался от города Сладкая Роса, двеллер не очень удивился, когда Альдхран Кемпус произнес:
– Здравствуй, брат; давненько же мы с тобой не виделись.
– Очень давно, – согласился богомол.
Он шагнул вперед, и его тело стало стремительно меняться, превращая его в близнеца Альдхрана.
«Они и есть те два брата, о которых говорил Тал», – понял Джаг. Зная, что страшного зла, которое представляют собой эти два существа, мир не выдержит, двеллер решился на отчаянный поступок. Поднырнув под меч Альдхрана Кемпуса, он пнул его в лодыжку. Тот взвыл от боли, и заклятие, под властью которого находилась Книга Времени, на мгновение ослабло.
Освободившись от сковывавшей его силы, Джаг бросился бежать, одновременно лихорадочно поворачивая части тессеракта; Альдхран тем временем скомандовал гоблинам схватить двеллера. Тот по-прежнему отчаянно пытался заставить части Книги Времени разойтись, чтобы можно было высвободить красный камень в ее середине.
Один из гоблинов метнул в него копье, от которого Джагу удалось увернуться, но тяжелое древко задело за его ноги, и двеллер споткнулся. И в этот момент, падая, он сумел-таки разобрать Книгу Времени. Когда красный камень сдвинулся со своего места, луч, бивший из разноцветного куба, иссяк.
Джаг перекатился на бок, растянулся на каменном полу зала и, стараясь одной рукой поймать красный камень, а другой не выпустить Книгу Времени, увидел, как отверстие в Междумирье захлопнулось в момент, когда брат-близнец Альдхрана Кемпуса лишь наполовину находился в этом зале. Разрубленный пополам, он упал на пол. Голова того, кого двеллер видел до сих пор в образе богомола, подпрыгнула на каменном полу; в широко раскрытых глазах светилось недоумение.
– Не-е-ет! – взвыл Альдхран Кемпус, бросая на Джага безумный взгляд. – Клянусь тьмой, половинчик, твоя смерть будет ужасна!
С его ладони сорвалась, издавая зловещий треск, ветвистая молния.
Двеллер все еще стоял на коленях, пытаясь отыскать красный камень; шансов спастись у него не было. Он смотрел, как разряд молнии летит ему в грудь, и понимал, что пришел конец.
Внезапно, словно из ниоткуда, появился деревянный посох с загнутым навершием, который, словно стрела, пролетел между двеллером и сгустком энергии и уперся в пол перед Джагом.
Молния ударила в посох, и от силы этого удара ряды гоблинов и стоявших с Великим магистром воинов отшвырнуло назад, а сама она, отразившись от спасшего двеллера препятствия, устремилась вверх и выбила из потолка огромный кусок камня.
Все остальные звуки исчезли; стоявший на коленях Джаг словно оглох. Однако мощные волны энергии, расшвырявшие гоблинов и воинов Великого магистра, как листья на ветру, его не коснулись. Двеллер поднял голову, глядя на защитившего его незнакомца в мантии; его остроконечную шляпу и невозможно длинную и тощую фигуру спутать было ни с чем не возможно.
– Краф… – внезапно охрипшим голосом произнес Джаг.
На губах старого волшебника зазмеилась ехидная улыбка.
– Как вижу, ты думал, что меня можно уничтожить, просто насыпав сверху немного песочка?
– Нет, – сказал двеллер, припадая к ногам волшебника.
– Подмастерье, – сурово произнес Краф.
Джаг немедленно разжал руки, а волшебник направился в центр зала, не отводя глаз от Альдхрана Кемпуса.
– Я Краф, нередко прозываемый Беззаконным и Безверным, – произнес он звучным голосом. – Я родился воином и научился быть волшебником. Я убивал, воевал, создавал империи и доводил их до погибели. И я породил величайшее зло, известное этому миру.
Двеллер ушам своим не мог поверить.
– Мне были ведомы гордость и стыд, я пробовал на вкус победу и поражение, проливал кровь врагов и свою собственную, – продолжал Краф, останавливаясь в центре зала. – Я сражался потому, что мне это было по вкусу, а еще потому, что мне нечего было делать.
Джаг прижал к себе Книгу Времени, чувствуя бьющее из нее могущество.
– Я многое повидал на своем долгом веку, но только однажды заслужил симпатию того, кто стал мне другом, несмотря на все мои недостатки, многие из которых были ему неизвестны.
В глазах старого волшебника вспыхнуло зеленое пламя. Вокруг него вихрем закружился ветер.
– И я знаю, что ты, Альдхран Кемпус, и твой брат, чье обезглавленное тело лежит сейчас перед тобой, проникли в Междумирье, чтобы похитить Книгу Времени. Я пришел убить тебя как за прошлые преступления, так и за боль, которую ты причинил моему другу.
Он глубоко вдохнул и продолжил холодно:
– Я уничтожу тебя, Альдхран Кемпус, так что защищайся, если можешь.
Альдхран выкрикнул слова заклятия, и из-за его спины ударил шквал ветра, сбивая с ног как воинов, пришедших с Великим магистром, так и гоблинов.
Рейшо прорвался наконец к двеллеру и встал рядом с ним, а Кобнер тем временем плел сеть смертоносной стали, защищая Великого магистра. Джессалин взбежала по лестнице, стреляя в гоблинских лучников на балконе, что поражали своими стрелами человеческих, гномьих и эльфийских воинов, сражавшихся внизу с их соратниками. Драконетка держалась рядом с ней, выплевывая струи огня и когтями вцепляясь врагам в глаза.
Когда шквал ветра утих, Альдхран с яростным воплем бросился на Крафа, подняв меч над головой и явно намереваясь одним ударом разрубить противника пополам. Старый волшебник одним движением остановил удар меча и нанес свой собственный, который Альдхрану тоже удалось отбить.
Тогда тот выбросил вперед руку. Между ним и Крафом взорвался сгусток энергии, и волшебника сбило с ног и отбросило к открытому настежь входу в зал со двора замка.
Краф, однако, без труда поднялся на ноги, поправил шляпу и, освещенный яркими лучами восходящего солнца, в свою очередь, взмахнул рукой. Не в силах противостоять этому натиску, Альдхран тоже вылетел во двор замка.
Джаг, не желавший упустить ни мгновения, метнулся за ними. Места для маневра в переполненном зале явно не хватало, и тогда он подобрал булаву, которую уронил один из гоблинов, и принялся колотить их по ногам и коленям – а одному, который, на свою беду, наклонился слишком низко, заехал и по голове.
Краф и Альдхран продолжали биться под лучами солнца, которое протянуло розовые пальцы рассвета к Скалистым горам. Тени, падавшие от них на землю, казались гротескно изогнутыми и неестественно длинными. Каждое столкновение посоха и меча вызывало сноп искр, разлетавшихся в разные стороны.
Посмотрев на главные ворота, Джаг увидел, что их створки еще закрыты. Гоблинам до сих пор удавалось отбиваться от нападавших, а теперь те из них, кто стоял на постах на массивной стене, начали прибывать на помощь товарищам, бившимся с небольшим отрядом, уже проникнувшим в цитадель врага.
– Рейшо! – крикнул двеллер. – Джессалин! Главные ворота еще держатся!
Он бросился бежать по истоптанной лошадьми земле; Книгу Времени он сунул в карман, предусмотрительно затянув его перед этим на шнурок.
Внутренний двор имел форму большого прямоугольника, где слева находился учебный плац, а справа – загон для лошадей. Сделав выбор в пользу благоразумия, а не верной смерти, Джаг повернул направо, перелезая через стену загона.
В него полетели стрелы, но потом какой-то гоблин посообразительнее догадался, что стрельбой лошадям наносился ущерб куда больший, чем двеллеру, потому что попасть в лошадь было куда легче, чем в быстроногого половинчика. Джаг бежал, размахивая руками и громко крича, чтобы как можно сильнее напугать лошадей и заставить их броситься на гоблинов, которые пытались его остановить.
Молодой матрос не отставал от приятеля ни на шаг, и гоблины вынуждены были постоянно помнить об угрозе, которую представляла собой смертоносная сабля, мелькавшая в руках Рейшо. Эльфийка между тем метко посылала стрелу за стрелой в любого гоблина, который оказывался в опасной близости от Джага.
Трое гоблинов все-таки обогнали его, но двеллер увернулся от них, проскользнув между ногами какой-то кобылы. Схватив вилы, он бросил их в лицо первого из преследовавших его гоблинов и, не останавливаясь ни на секунду, подбежал к другой лошади, схватил ее за хвост и взобрался ей на круп. Он успел устроиться на ее спине, прежде чем та начала отчаянно брыкаться, заехав копытом прямо в лицо второму гоблину.
Со спины скачущей кобылы Джаг прыгнул на крышу денника. Третий гоблин замахнулся на него мечом, но Джессалин прострелила ему голову.
