Николай Басов - Посох Гурама

— Древние загадки, тёмные тайны, превосходно замаскированные ловушки…

Оба посмотрели в ту сторону, где ущелье выходило на плато. До него было не больше двухсот шагов. Не слишком ли близко, подумал Лотар. Нет, если Сухмет решил, что этого достаточно, значит, так и есть.

— Да, пожалуй, она неплохо замаскирована. И всё-таки, повторяю, можно было придумать что-то более совершенное. В том, что здесь устроено, не видно, знаешь ли, настоящего мастерства.

Лотар внутренне торжествовал. Сухмет становился собой. И это был лучший товарищ и лучший помощник в том ремесле, которое Лотар себе выбрал.

— Ты придумал, как теперь следует поступить?

— Нет, господин. После того, что случилось, я не решаюсь…

— Так ты предпочитаешь, чтобы я сломал шею по собственному рецепту. Ну что же, я попробую. Пока ты готовишь ужин, мне хотелось бы посмотреть на паутину и подумать, что делать дальше. Помоги мне добраться туда.

Сухмет бросил секиру и поспешил к Лотару.

— Я посажу тебя, мой господин, там, где видно всё, что происходит на плато. — Он усмехнулся, легко поднимая Лотара на руки. — И где это зрелище напоминает сад камней, который выявляет лучшие качества воина.

Глава 4

Лотар и Сухмет стояли перед плато и осматривались. Сеть над их головами не безжизненно перечёркивала небо, а перекатывалась, как трава на ветру, иногда бессильно провисая, словно сырая шкура на барабане, а иногда вздымаясь куполом над этим каменистым полем.

Лотар не спускал глаз с прядей беззвучных, смертоносных нитей. Они то поднимались, увлекаемые сетью, то опускались чуть не до половины своей длины и тогда мели поверхность камней, словно большие, отвратительные швабры, которые моряки делают из старых канатов. Лотар уже заметил места, которых следовало избегать, потому что там эти пучки были особенно густыми, но определил и просветы, где можно было проскочить, если Сухмет станет предупреждать о движениях сети над головой.

— Никогда ничего подобного не видел. И как это, по-твоему, работает?

Сухмет притворялся: сообразить, что сеть наверху служит лишь каркасом для свисающих пучков, не составляло труда. Лотара поразила идея использовать ветер, который, то поднимая, то опуская сеть, обеспечивал неожиданную и совершенно непредсказуемую атаку всего, что оказывалось на дороге. Это делало ловушку совершенно непроходимой. Оставалось только удивляться, что некоторым купцам удалось преодолеть смертоносный барьер. Если бы Лотар не видел трупы и разбитые повозки с этой стороны, он бы не поверил, что такое вообще возможно.

— Хорошо работает, — ответил Лотар. — Просто и надёжно.

Сухмет понял, что его тон не принят, и усмехнулся.

— А что ещё ты увидел, пока сидел здесь всю ночь и половину утра?

Лотар посмотрел на верхушки гор, нависших над ущельем.

— Я и не думал сидеть здесь столько времени без дела. Я спал. Здесь, как оказалось, хорошо спится.

— Ну да, — буркнул Сухмет, — смертельное отравление неизвестным ядом как средство от бессонницы. Нужно будет записать, уж очень оригинальный способ.

— А я подумал, это ты начинил меня таким варевом, что меня можно было резать на куски, я бы даже не проснулся. — Сухмет сдержанно поклонился, но Лотар уже думал о деле. — В общем, я, конечно, не только спал. Я ещё увидел, как умирают птицы. Оказывается, по верхней сети бегают три паука, причём каждый величиной с телёнка, но гораздо опасней. Только вот как они могут удержаться на этой сеточке?..

— Возможно, — чуть слышно произнёс Сухмет, — эта сеточка выдержит не только телёнка, но и взрослого быка.

— Откуда ты знаешь?

— Мне кажется, я читал об этом в какой-то книге, где переписчики не поленились рассказать о таких методах колдовства, которые в конце концов признали неудачными.

— А там не говорилось о методе борьбы с таким вот кружевом?

— Нет, господин. Но я думаю, ты придумаешь что-нибудь.

— А что обнаружил ты?

— Мне тоже показалось, что за верхнюю сеть отвечают три не очень крупных паука, выращенных из породы лесных охотников за мошками.

— Выращенных?

— Если у устроителя этих чудес действительно есть мощный источник энергии, то ему вырастить из обычного паучишки кровожадную тварь ничего не стоит. Нужно только время, как ни странно, довольно много времени.

Лотар осмотрел ближайшие скалы, не скрытые туманом.

— К тому же мне показалось, здесь есть что-то ещё. Гораздо более грозное и опасное. Но вот что именно, я не понял. Это место настолько полно крови и ещё не остывшей боли, что разобраться совершенно невозможно.

Сухмет очень серьёзно кивнул.

— Мне тоже показалось, что главное — не в этих верхолазах. Они лишь служат чему-то… Мне, в отличие от тебя, определить его мешает не масса происшедших здесь убийств, а перенасыщенность энергией, чуждой тонкой магии, к которой я привык.

Лотар вздохнул.

— Значит, будем осторожны. И действовать придётся так, как чистят капусту — снимают один испорченный лист за другим и смотрят, что получается.

Сухмет согласно кивнул.

— С чего начнём?

— С твоего конька — пиротехники. Я буду действовать, а ты поможешь мне не влипнуть в очередной пучок этой прелести. — Лотар усмехнулся. — Весь план построен на том, что ты вчера нарубил множество превосходных дров.

Через пару часов всё было готово. Три большие груды облитых маслом дров были аккуратно уложены на широких бычьих шкурах, расстеленных на приличном расстоянии друг от друга на самом краю опасной зоны. Шкуры и масло нашлись среди товаров, которыми погнушались грабители повозок. Ещё одну шкуру Лотар накинул на себя, защитившись от прикосновения отравленной паутины.

Сухмет встал на небольшой валун у средней шкуры и сказал:

— Значит, так. Если я поднял руку, сеть висит высоко. Если опустил — она пытается накрыть тебя, и самое лучшее — побыстрее удирать.

— Ты лучше не руками размахивай, а кричи.

— Я буду, конечно, кричать, но и знак не помешает. И постарайся не разрушить тот каркас, который я выложил на шкурах, господин мой.

Лотар не ответил. Он проверил, насколько надёжно держится шкура на его голове, подошёл к среднему сооружению, подхватил покрепче один его край и оглянулся. Тащить нужно было шагов сто. Кажется, что немного, подумал Лотар, но на самом деле…

Он поволок всё это по неровной, цепкой, усеянной острыми камнями земле. Лужицы янтарного масла, которые натекли со странного деревянного сооружения, сделанного Сухметом, плескались в коричневой, твёрдой после чересчур грубой выделки шкуре. Если бы Лотар сосредоточился, он увидел бы в них и серое небо, и сеть, и даже, при желании, себя, похожего на шутовское чудовище, кому на деревенских праздниках юноши дают яростный бой, а девицы на выданье вплетают ленты и расчёсывают гриву.