Надежда Кархалёва - Альдана Четыре новых человека

— Сказанул! — Алина со злорадной ухмылкой наблюдала, как староста улизнул было в лес, но дракон просунул голову меж деревьев и извлёк Фёдорова, держа парня в зубах за капюшон, как кошка новорожденного котёнка, выпустил его на середину площади, стая вновь устроила Диме бег с препятствиями (изрыгаемыми в студента столбами пламени). — Сусанин нашего времени, результатом того прямолинейного движения прибытие во Владивосток должно было стать исключительно теоретически, и нечего давить на жалость! Ты драконов раздразнил — ты их и утихомиривай, а мы, пожалуй ещё поживём.

— И кто тут беда, дракончики или Волкова? — обслюнявленный Дима, у которого куртка всё же воспламенилась, сиганул в фонтан.

— А феи из рюкзака выпорхнули, больше не боятся, — озадачился Верников: малышки как ни в чём ни бывало резвились в ветвях ели.

— Наверно, им меня на всю стаю хватит, а до фей у драконов клыки не дойдут.

— О, господи! — Алина приставила указательный палец к виску и притворилась, что застрелилась. — Из-за замка опять что-то появилось!

Поразительно, но «что-то», хоть у него и было обличье ещё одного дракона, раз в шесть больше тех, что издевались над старостой, принесло студентам немалую пользу. Огнедышащие хулиганы, принуждавшие Фёдорова выполнять трюки, достойные олимпийского чемпиона по художественной гимнастике, отпрянули от Димы и выстроились в линейку по стойке смирно. Дракон-великан, скорее всего, был их родителем: во-первых, все крылатые звери походили на него, во-вторых, когда он отвесил каждому из стаи по отменному подзатыльнику, на его морде читалось чувство выполненного родительского долга. После педагогической экзекуции родитель уделил внимание студентам, чтобы ознакомиться с последствиями шалостей своих отпрысков. У Димы сверкал сливового оттенка синяк под глазом, на щеках краснели царапины от когтей, куртка дымилась и неприятно пахла горелым. Дракон протянул старосте лапу.

— К чему это? — переминался с ноги на ногу Фёдоров.

— Допустим, он не заботится о потомстве и помышляет закусить тобой лично. — Алина была в своём репертуаре. — А может, в этой тайге заловить человека — редкость и большая удача, и драконам приходится разыгрывать такие спектакли, чтобы поймать добычу.

— Дима! Ну не достаточно ли экспериментов! — Дашка догрызла ногти и возобновила уговоры.

— Да ну вас! — обилие критики на старосту влияло плохо.

Лапищу дружбы он пожал под Дашкино сердитое бормотание и Алинино «Ну и дурак…». Верников поперхнулся.

Дракон проделал нечто забавное: подошёл к замку, ткнулся носом в витражное окно (которого так и не достиг Димин булыжник); стекло разбилось. Драконья голова осталась в комнате и устраивала там обыск. Когда зверь высунулся, то держал в зубах пузатый бутыль с чем-то синим. Таким же путём из другого окна было похищено блюдо с аппетитной жареной курицей. Всё извлечённое дракон опустил перед Димой.

Не мешкая, староста отломал от курицы ногу. Одногруппники воспротивились («Ты безголовый?! Вдруг отрава? Или заколдовано?!»), но Фёдоров вкусил сочное, покрытое золотистой корочкой мясо. Насчёт бутылки поколебался — синий цвет напитка смущал. Тем не менее отпил из неё. Вкус потрясающий, сладковатый сливочно-яблочный.

Одногруппники закипали («Дурак! Ты что?!»). Дракон расценил эти негативные эмоции как зависть, и замок обеднел ещё на фаршированную утку, рыбный пирог, блюдо рассыпчатой картошки с луком и графин, наполненный вином. Бокалы и вилки дракону доставать было неудобно: не мог столь мелкие предметы зацепить. Окна более не подвергались акту вандализма, великан изымал яства оттуда, откуда и курицу для Димы.

Староста уже свою птицу доел и напиток выпил, последний на самом деле был целебным зельем: все царапины на Фёдорове затянулись, синяк исчез, даже прожжённая на рукаве дыра пропала.

— Здорово, — Алина не сводила глаз с Димы. — Не знаю, как вы, а у меня уже в животе бурчит. — Любопытно, у нас вино тоже с сюрпризом?

И Волкова залпом осушила четверть графина.

— Потрясающе. Сил прибавилось. Саша, дай мне Димкин рюкзак, у него был нож. Пирога себе отрежу.

— Нет уж, дамочка, сейчас мы оставляем это гостеприимное место, пока Дима с драконом ещё чего-нибудь не учудили.

Даша измотано проронила:

— Поздно вы спохватились.

Дело в том, что староста изъявил желание прокатиться верхом на новом друге. Дракон был не против, посадил приятеля себе на спину и вознёсся над замком. Из звёзд в куполе над башнями посыпались искры, шлейфом потянулись за Димой; шлейф обвился вокруг старосты и влился в купол обратно.

Зверь спикировал к фонтану, Федоров слез.

— Это непередаваемо! Какая красота — лес ночью с высоты птичьего полёта! Я! Как староста группы! Приказываю! Отныне на все пьянки ездим сюда, и только сюда! Еда бесплатно, развлечение — тоже! Слышите?

— Особенно развлечения, — съехидничала Алина. — Игра в догонялки с дракончиками, похороны за счёт заведения.

— Эй! Вы где? — ни с того ни с сего забеспокоился Дима, озираясь. — Что за дурацкий розыгрыш?

— Кто-нибудь видел, как дракон в полёте скинул старосту на площадь и Димочка ударился головкой?! — Волкова, в настоящий момент исследующая карманы джинсов Фёдорова на предмет складного ножика, дабы разрезать рыбный пирог, потрогала лоб старосты.

Дашка ущипнула Диму. Парень не отреагировал. Верников схватил его за воротник и встряхнул.

— Что-то ветер усиливается, — Фёдоров застегнул молнию на куртке и грустно обратился к дракону. — Все меня бросили.

Староста погладил дракона по чешуйчатой морде. Всё бы ничего, да между великаном и Димой стояла Алина, рука Фёдорова прошла сквозь неё, будто девушка была привидением.

— Мерзость, — Алина высунула язык. — Внутри меня он ледяной и склизкий.

— Я пас, — буркнул Верников. — Магия налицо, а перед ней мы бессильны.

Дашка насупилась и от комментариев воздержалась.

— Ой! А куда подевался лес?! — староста ошеломлённо протёр глаза. — Где я?!? Вези… меня… назад…

И Дима свалился без сознания.

Зверь непонятно почему вновь воспарил к разноцветным звёздам над флагами замка и, не задерживаясь под ними, возвратился к бесчувственному Диме и хлопочущей вокруг парня троице. Заговорщически скалясь, дракон одним махом сгрёб её в охапку и в третий раз взлетел под звёздный купол.

Такое развитие событий Дашке, Верникову и Алине было определённо ни к чему. В ушах свистело, в животе всё переворачивалось, в горле образовался комок… Над замком дракон притормозил. Верников перестал жмуриться. Лес плыл, как в горячем воздухе, замок, площадь, фонтан и пока не оклемавшийся староста оставались незыблемыми. Пульсировали над головой звёздные шары, с расстояния вытянутой руки они казались бы искусственными, как неоновая реклама, но из них потекли живые потоки искр, завихрились, обволакивая друзей, согревали, как любимый плед. Все бы так и заснули, но дракон пошёл на посадку, и завихрилось уже в желудках у компании.