Ричард Кнаак - Конь-призрак

— Мэл Кворин подстрекает короля на безрассудные военные походы. Беженцы из Мито Пика, разрушенного драконом Тома, взывают к мщению, и к ним прислушиваются многие. Сам Меликард одержим ненавистью к Королям-Драконам. И я считаю, что должен внести каплю здравого смысла в этот хаос, стать голосом разума для своего повелителя.

— Так вот почему ты вызвал демона, — сказал Темный Конь с деланным восхищением. — Да, ты действительно незаурядный мыслитель! Стратег! Даже я бы не додумался до такого хитроумного плана!

Дрейфитт, задетый за живое язвительными словами пленника, вскочил и гневно посмотрел на него. Их взгляды почти встретились.

— Если бы я отказался, Мэл Кворин нашел бы другого, послушного ему человека, который расшифровал бы проклятую книгу! А я хотя бы слежу за событиями и не даю им выйти из-под контроля!

— Интересно, как бы на твоем месте поступил Ишмир?

При упоминании о покойном брате Дрейфитт гневно вспыхнул и потерял осторожность.

Старик ринулся к клетке, собираясь наказать Темного Коня.

«Нет, Ишмир бы на это не пошел». Колдун бросил свирепый взор на Темного Коня — и застыл на месте, встретив холодный взгляд его синих глаз.

Темный Конь захватил власть над его разумом. Он рассмеялся, радуясь успеху своего замысла, но смех его был неискренним. Дрейфитт был честным, пускай и наивным, человеком. Темный Конь знал почти всех Хозяев Драконов, в том числе и Ишмира, Повелителя Птиц. Сейчас он вывел Дрейфитта из равновесия, упомянув имя его брата, и ему было не по себе.

— Простите меня оба, — пробормотал он, — но у меня нет другого выхода.

С лица колдуна исчезло всякое выражение, руки безжизненно повисли вдоль тела. Сейчас он еще больше, чем обычно, походил на мертвеца. Темный Конь не хотел причинить ему вреда и поэтому действовал очень осторожно.

— Я завладел твоим разумом, смертный! Я мог бы отправить тебя по той Тропе, которой человек проходит лишь однажды, но я не стану этого делать. Не стану, если ты будешь повиноваться мне!

Дрейфитт не шевелился, но Темный Конь знал, что в глубине сознания он все понимает.

— Ты уберешь защитный барьер и откроешь дверь в эту проклятую клетку, и я не трону тебя!

Темный Конь не боялся, что его громоподобный голос взбудоражит стражу за дверью. Меликард приказал Дрейфитту опутать комнату заклинанием тишины, чтобы ни один звук не был слышен за ее пределами. К королю прибыл какой-то важный гость, и на удивление смягчившийся Меликард не хотел, чтобы эта неизвестная персона узнала, чем он занимается. «Королевская власть многолика, — подумал Темный Конь. — Но кто же это заставил так нервничать» красавчика» Меликарда?»

Дрейфитт действовал спокойно, методично повторяя заклинания. Книги у него не было, и Темный Конь извлекал все указания из памяти колдуна. Будь у жеребца больше времени, он заставил бы смертного говорить заклинания медленнее, чтобы и самому запомнить их. Это была магия враадов, и Темного Коня огорчало, что она не попадалась ему раньше.

Было бы время, Темный Конь отыскал бы книгу, а заодно и того, кто ее нашел. Волшебство враадов опасно, хотя и кажется удивительно простым.

Дрейфитт произнес все заклинания в обратном порядке, и клетка исчезла.

Старый колдун вновь уронил руки вдоль тела и застыл в оцепенении. Темный Конь опасливо шагнул к барьеру. Нога коснулась барьера — и прошла насквозь! Темный Конь мгновенно выскочил на свободу, не желая больше искушать судьбу.

— Свобода! Ах, как сладок твой вкус! Отличная работа, моя смертная кукла-марионетка! Превосходная работа! — Он одарил заклинателя чуть ли не нежным взглядом. — За это ты получишь от меня бесценный подарок — я уверен, за последние дни ты по нему истосковался! Сон! Глубокий освежающий сон способен творить чудеса! Кстати, когда проснешься, окажи мне еще одну услугу: отыщи источник магии враадов — эту омерзительную книгу — и сожги ее! А сейчас — спать!

Дрейфитт рухнул на пол.

Бросив последний презрительный взгляд на комнату, которая была его темницей, Темный Конь встал на дыбы, открыл туннель в иное измерение и исчез.

Когда день уже готовился прийти на смену ночи, объект тревожных поисков Темного Коня появился в другом месте. Это помещение являлось полной противоположностью той тесной клетке, куда заперли Темного Коня. Оно было чуть поскромней личных покоев короля Меликарда, но не менее изящно отделано и вполне достойно царственной особы.

Сумрак провел пальцем по краю массивной золоченой кушетки. На пальце собралась пыль. Волшебник остался доволен. Сюда уже много лет никто не входил.

Россказни трактирщика оказались правдой. Эти покои некогда принадлежали лорду Грифону, легендарному птицельву, правителю Пенаклеса — легендарного Города Знаний. Грифон был ему то другом, то соперником — в зависимости от того, какая сила владела Сумраком. Грифон понимал его лучше всех, за исключением разве что Темного Коня. Стирая пыль с кончика пальца, волшебник почувствовал, что чуть ли не скучает по бывшему сопернику.

Ходят слухи, что Грифон сейчас за Восточными морями, участвует в какой-то бесконечной войне. Генерал Тоос, которого Грифон оставил управлять Пенаклесом во время своего отсутствия, отказался возложить на себя королевскую мантию, несмотря на мольбы придворных. Вместо этого Тоос объявил себя регентом Пенаклеса. Он пользовался властью, равной королевской, но собирался отказаться от нее в пользу Грифона, когда тот вернется.

Сумрак обошел комнату по кругу, изучив по очереди все предметы, которые здесь находились. По обе стороны от входа стояли два железных человека. Это были големы — одушевленные статуи, изготовленные прежним властителем Пенаклеса для охраны своих личных покоев. Поразительно быстрые и подвижные, големы мгновенно убили бы волшебника, если бы он не знал, как с ними обходиться. Нужно было произнести слова, вложенные, как пароль, в самую сердцевину их сущности — услышав их, големы замирали, точно статуи. Сумрак произнес эти слова, после чего окончательно материализовался. Он воспользовался тем, что Грифон некогда посвятил его в свои секреты. Волшебник довольно хмыкнул и подошел к стене, на которой висел предмет его поисков: большой, затейливо расшитый гобелен, изображающий Пенаклес.

Это была древняя вещь, древнее самого волшебника. Сумрак осторожно притронулся к ней. Регент не забрал гобелен, он оставил его висеть здесь, и это говорило о многом. Генерал Тоос не скрывал своей неприязни к магическим предметам, хотя и мирился с их присутствием.

Сумрак, склонившись, стал внимательно рассматривать гобелен. На нем можно было различить каждую улицу, каждый дом Пенаклеса. Несмотря на то, что он был выткан во времена основания Города Знаний, на нем были изображены и совсем новые дома. Впрочем, сам гобелен был лишь мостиком к еще большему чуду.