Анна Этери - Похищение зеленой хризантемы

— И я не зря беспокоился! В закрытом подвале, в компании развязной девицы, вы пели непристойные песни, что плохо скажется на вашей репутации… Хорошо, что кроме меня об этом никто не знает.

— Я не собираюсь больше петь никаких песен, так что о моей репутации тебе незачем беспокоится, — едва не заскрежетал зубами Анемон. Тут голова с похмелюги разваливается на тысячи кусочков, а он должен выслушивать о каких-то бредовых опасениях.

— Да, но если герцог Миено узнает, что вы опять пели эту песню, ему это очень не понравится.

— Какую песню? — насторожился юноша. Не может же быть, чтобы он опять ее пел?

Торми будто только и ждал, что разговор примет такой характер, и не без удовольствия начал:

— Козел Ле…

— Ни слово больше! — Анемон схватился за висок, ибо кольнуло нехило, наверное, нервное. Он нахмурился. — Можешь быть свободен. — Лицо Торми преобразилось, сделавшись довольным, и тогда учитель добавил, тоже не без удовольствия, только мстительного: — Но прежде, полей цветы в саду…

Когда ученик ушел, Анемон откинулся на спинку кресла, задумавшись над тем, не слишком ли он был жесток с мальчиком, ведь полить цветы в саду, это дело ни одного и даже ни двух часов, а он наверняка устал с дороги. Получается, что пока Анемон отмечал в подвале непонятно что в компании со случайной девицей — а случайной ли?! — его ученик добирался до дому, всю ночь. Лайнерия поступила опрометчиво, но он наверняка как-то уговорил ее отпустить его одного, у него и с ослом получится договориться.

Мысли Анемона переключились на бутыль; и не то, чтобы специально, а как-то ненароком его взгляд упал на темно-красное. Та девушка, посетившая его вчера, Тея… Ей определенно что-то нужно. Возможно ли, что она решила развернуть шпионскую деятельность и втереться в доверие? Правда методы у нее странные… обычно тем, кто бьет сзади кирпичом по башке — доверять не стремятся. А ведь это было только начало. Потом она нацепила на него ошейник, разъяснив ему рабскую перспективу на будущее. Артефакт, надо отдать ему должное, был для Анемона в новинку. Он попытался найти о нем какую-нибудь информацию в книгах, но особенно не преуспел. И дело было не в том, что спал он сегодня не более пяти часов — успел только протрезветь, а вот выспаться… — и даже не в том, что у него болела голова — и как он подозревал, тому виной было не только излишне принятое на грудь, — юноша просто не знал где искать. «Наверное, стоит расспросить подробней ее саму».

— Да, точно, Тея должна обладать нужными знаниями, — пробормотал Анемон, целеустремленно направляясь к заветной цели… Его руки потянулись к рубиново манящей жидкости…

— АНЕМОН-СЕНСЕЙ!

Из коридора раздался оглушающий ор ученика. Анемон поморщился. И в обычном-то состоянии от его голоса бывало уши закладывало, сейчас же возникло четкое ощущение, что на голову одели ведро и от души постучали шваброй.

В комнату совсем не торопясь, вошел Торми:

— Анемон-сенсей!

Руки опускались — в прямом смысле, — ученик будто чувствовал, когда он приближался к бутыли, чтобы резко обломать.

— Ну, зачем так орать? Что опять случилось?

— Там… э-ээ-э… ваша гостья… — Торми забавно наморщил лоб, соображая как бы получше преподнести ситуацию, и наконец выдал: — Соседи…

Гостья?! Ах да. Анемон в тридцать третий за утро раз поднес руку к шее и порадовался отсутствию ошейника. Все-таки она его сняла… Правда Анемон уже не помнил как, но возможно оно и к лучшему.

— Ваша гостья принимает ванну, — объяснил Торми, засунув руки в карманы. — Я пошел полевать цветы и вдруг вижу…

— Ну и причем здесь я? И тем более соседи? — недопонял юноша.

— Она принимает ванну в нашем пруду.

Анемон, поглаживая подбородок, задумчиво разглядывал бутыль:

— Надо пойти посмотреть. — И заметив удивленный взгляд голубых глаз нахального ученика, уточнил: — Посмотреть, чтобы не утонула!

«Что я несу? Какое к черту «утонула»? В этой луже и захочешь — не утопишься. Я же два раза пробовал…»

Взгляд Торми стал еще более удивленным.

— Ну что стоишь? Идем, покажешь, что ты там увидел.

Торми захлопнул рот, вытянул руки из кармана, и вышел за дверь.

Анемон шел за учеником по тропинке выложенной камешком. Благоухающие цветы всех немыслимых оттенков и сортов, и пышные кустарники сопровождали его на всем пути. Бодрящий наполненный цветочным ароматом воздух немного освежил голову.

Небольшой пруд с водяными лилиями, возле которого приятно отдохнуть в тенечке, расположившись в беседке неподалеку, находился за домом, в кольце кустарников. До него было рукой подать. И, тем не менее, когда Анемон добрался до места происшествия, Тея уже успела вылезти из пруда, и на четвереньках ползла к беседке. На ее голове красовалась белоснежная лилия, запутавшаяся в волосах, а за ней тянулись зеленые ленты водорослей, зацепившихся за ногу. Белая меховая оторочка платья намокла, утратив былую пышность, а струйки воды, стекающие с девушки, вызывали желание выжать ее, как только что выстиранное полотенце. Но все равно, выглядела новоявленная знакомая на удивление привлекательно, как мокрый котенок — такой жалкой и симпатичной.

Особого вреда от затеи Теи выкупаться в пруду не было, но все портили посторонние личности, набежавшие в сад. Голос одного из нежелательных гостей Анемон услышал еще на подходе. Он принадлежал старикашке, являющемуся по совместительству не самым замечательным соседом. Для лучшего обозрения старый не поленился взгромоздиться на забор, и оттуда, махая клюкой, обещал наломать хребет почему-то Анемону, за то, что тот «ТАКОЕ сотворил с невинной девушкой!». Анемон так и не понял, при чем тут он, и что здесь вообще творится. Поблизости от деда, забравшись на дерево, из-за листвы выглядывал его внук сорванец, с любопытством разглядывая Тею, а может и ее промокший наряд, который был весьма и весьма. Но хуже всего было то, что здесь присутствовала ОНА! Фанат своего дела, блюстительница нравов, охотница, уверенно загоняющая свою добычу в сети, непоколебимая, настойчивая, непреклонная, незабвенная, и жутко надоедливая, ярая поклонница своего идола, в лице Анемона Арахуэнте — Хамидорея Изящная! Аминь!

Юноша едва не взвыл, заприметив эту хрупкую на вид девицу, отличающуюся жгучим нравом и мстительностью, но нужно было держать себя в руках, и он это прекрасно осознавал.

Девушка не заметила его прихода; она была слишком занята, сверля убийственным взглядом соперницу, оказавшуюся на запретной территории, на которую без ее ведома не должна ступать нога ни одной представительницы прекрасного пола. И в ее хорошенькой головке, судя по всему, уже зрел план жестокого наказания нерадивой. Она сделала целеустремленный шаг по направлению к намеченной жертве, и, наконец, узрела подоспевшего Анемона, который замер столбом у куста жимолости. С ее лица сразу же слезло свирепое выражение рассерженной кошки, и в глубине карих глаз вспыхнули искорки обожания.