Ирина Ивахненко - Заря над Скаргиаром

По обычаю все, кто был в доме, в первый день нового года должны были поцеловать гостя: считалось, что это приносит счастье. Странник перелобызался со всеми, начиная с настоятеля. Затем все сели вокруг костра и стали кидать в него священные палочки дерева, посаженного весной в полнолуние, и загадывать желания на будущий год.

Вдруг странник, дико вскрикнув, повалился на пол в приступе удушья. Лицо у него почернело, глаза вылезли из орбит, и он стал кататься по полу в страшных судорогах. Все оцепенели, никто не решался подойти к нему, и несчастный странник в конвульсиях скатился в костер. Пламя охватило его всего как-то сразу; он вспыхнул, как факел, и сгорел в мгновение ока.

— Это черная пошесть, — сказала толстая кухарка. Она была родом из северных предгорий Баяр-Хенгора, граничащих с Алагером, и не раз видела эту страшную болезнь, разносимую ветром по степи.

Болели по-разному. Детей болезнь пощадила; многие были на ногах и только изредка заходились сухим, затяжным кашлем. Те же, кто заболел серьезно, валялись пластом на своих кроватях, поминутно кашляя и мучаясь приступами судорог. Лекарств от этой болезни не знали, кроме усердных молитв Матене и проклятий Ранатре, считавшейся матерью всех болезней.

Заболел и Норло. Он бился на кровати в жару, изнуряемый приступами кашля, корчась от судорог и все время в бреду твердя о приходе великого проповедника. Он никого не узнавал и был совсем плох, об Аскере же не вспоминал и подавно.

Аскера болезнь не коснулась. Еду он брал прямо на кухне, около больных не вертелся, а просиживал дни и ночи напролет в библиотеке. Книги стали его страстью, и он задался целью прочитать их все. Закончив «Историю Скаргиара», он принялся за трактаты по сельскому хозяйству, горному делу, химии, оптике, затем перешел к философии, религии, магии, литературе и политике. Большинство книг были написаны на хенгорском языке — на том, на котором говорили в Валиравине, но попадались и на других языках. Близкородственное хенгорскому северошергизское наречие Аскер еще кое-как понимал, но остальные языки были для него тайной за семью печатями. Книги составляли пока единственные впечатления его жизни, не считая того немногого, что он успел увидеть, и потому отлично запоминались. Этих знаний Аскеру во многом хватило на всю будущую жизнь.

Аскер искал в книгах ответ на самый главный вопрос: кто он и какое место занимает в этом мире? По словам Норло выходило, что он — мессия, попавший в этот мир по прихоти богов и для исполнения их воли. Он должен был прогреметь в этом мире, вернув погрязших во грехе авринов на праведную дорогу пламенными речами и личным примером. Это Аскеру не очень понравилось: он уже достаточно прочитал, чтобы знать, как расправляются с инакомыслящими сильные мира сего. Ему хотелось войти в этот мир исподволь, сперва узнать его изнутри, стать его частью, а потом уж можно было бы вынырнуть где-нибудь для великих дел. Аскер хотел занять в обществе прочное положение, и желание это было сильнее еще от того, что он сейчас был никем и ничем, не имел ни имущества, ни связей, без чего в Скаргиаре было никак нельзя.

Аскер зачитывался рассказами о королях, об их советниках, о жрецах, которые имели власть и славу, и власть прельщала его больше, чем слава. Все в этом мире стремились к власти, — остальное было лишь ступенькой к ней. Богатство давало власть, знания давали власть, слава давала власть, любовь — и та давала власть.

За всем этим чтением Аскер совсем не замечал того, что делалось в монастыре. А дела обстояли следующим образом: половина монахов перемерла, зато те, кому посчастливилось выжить, выздоравливали. Шел на поправку и Норло. В один прекрасный день он вспомнил об Аскере и велел привести его.

Настоятель лежал на постели, бледный и худой, шерсть на его лице местами вылиняла, местами свалялась в комки. Он поднял голову и слабо улыбнулся.

— Ну что, Лио, как дела? — спросил он.

— Спасибо, ничего. Только ведь вы, господин настоятель, сами говорили, что я теперь должен называться Аскером, поскольку я не близкий родственник, не друг и не король.

Норло хмыкнул, втайне посмеявшись над попыткой Аскера возвести между ними стену. «Ты целиком зависишь от меня, — злорадно подумал он. — Еще пообтешем». Вслух же сказал:

— Ну хорошо, Аскер. Чем же ты занимался все то время, пока я болел? Надеюсь, ты не очень скучал?

У Аскера загорелись глаза.

— О, я изучал содержание вашей библиотеки. Это настоящая школа жизни!

Трудно передать, какое впечатление произвели слова Аскера на Норло. Он-то рассчитывал, что сам расскажет ему обо всем, причем со своей точки зрения, а Аскер будет слушать, согласно кивать и безоговорочно верить каждому слову Норло. Все планы рушились в один миг.

— Ты полез в библиотеку?! — закричал настоятель. — Кто тебя туда пустил?!

— Да там, собственно говоря, было открыто, — ответил Аскер, равнодушно глядя на негодующего настоятеля.

Норло осенило.

— Но ведь ты же тогда не умел читать, — растерянно пробормотал он. — Кто посмел научить тебя этому, отвечай!

Аскер недоуменно посмотрел на настоятеля.

— Разве уметь читать — такой великий грех? — спросил он. — Матена поощряет занятия литературой, а также любую тягу к знаниям. А читать я научился сам. — И Аскер описал Норло тот способ, с помощью которого он освоил грамоту.

— Будь проклята твоя тяга к знаниям! — воскликнул Норло и со стоном повалился на подушки.

Аскер выходил от него со смешанным чувством. Теперь ему было ясно, что настоятель имел относительно него какие-то планы и что его умение читать их нарушило. Аскер рассудил так: если Норло не посвятил его в свои планы, значит, эти планы могли ему не понравиться. Он уже довольно начитался о коварстве и об интригах, процветавших при королевских дворах Скаргиара, и теперь решил, что именно это и есть коварство. В любом случае, свои интересы надо было защищать самому. Аскер особенно остро почувствовал свою зависимость от Норло и твердо решил от нее избавиться.

Норло, со своей стороны, терзался размышлениями иного рода. Очевидно, что Аскер теперь знал гораздо больше, чем следовало, и хотел знать еще больше. Настоятеля ужасала та скорость и легкость, с которой Аскер поглощал информацию. Ах, эта горячая молодежь! Все-то ей хочется знать, все она стремится сделать сама и никогда не слушает мудрого совета! Норло решил предпринять еще одну попытку прибрать Аскера к рукам. Отдышавшись немного, он велел снова позвать его.

Когда Аскер снова появился в комнате настоятеля, Норло принял самый любезный вид и сказал: