Фриц Лейбер - Мечи и ледовая магия

– Она моя! – заявил Серый Мышелов, готовый, как всегда, в любую минуту обнажить свое оружие.

– Нет, моя! – почти одновременно с ним воскликнул Фафхрд, однако его «нет» отчасти служило признанием того, что Мышелов опередил его или, по крайней мере, мог опередить.

– Я принадлежу лишь самой себе и никому больше, кроме разве что двух или трех мужественных полудемонов, – парировала ослепительно обнаженная девушка, посылая каждому из них по самому сладострастному взгляду.

– Я готов с тобой драться за нее, – заявил Мышелов.

– А я – с тобой, – ответил Фафхрд, не спеша вытаскивая Серый Прутик из ножен, лежавших рядом с его койкой.

Мышелов также извлек из ножен, сшитых из крысиных шкур, свой Скальпель.

Теперь оба героя поднялись с кроватей.

В этот момент позади девушки появились еще два действующих лица – они возникли прямо из воздуха, как бы сгустившегося. Оба были ростом по меньшей мере девять футов. Им даже пришлось пригнуться, чтобы не расшибить головы о потолок. Паутина тут же повисла на их острых ушах. Тот, что стоял ближе к Мышелову, был черным, как сварочная сталь. Он молниеносно выхватил меч.

Одновременно меч второго пришельца – белого, как старые кости, – сверкнул серебром – так сверкает сталь, покрытая тонким слоем олова.

Девятифутовый противник Мышелова попытался нанести сокрушительный удар по макушке героя. Мышелов парировал удар из первой позиции, и оружие его противника со свистом отлетело влево. А Мышелов, изящно взмахнув Скальпелем, снес черную голову демона, и та с оглушительным грохотом свалилась на пол.

Белый ифрит, напавший на Фафхрда, приготовился применить нисходящий удар. Но северянин, сделав своим мечом замысловатое движение против часовой стрелки, пронзил демона насквозь, и серебряный меч, падая, просвистел у правого виска Фафхрда на расстоянии волоса.

Злобно топнув босой пяткой, нимфетка растаяла в воздухе, а может быть, просто отправилась в преддверие ада.

Мышелов хотел обтереть меч о простыню со своей постели, но обнаружил, что в этом нет необходимости. Он пожал плечами.

– Ох и не повезло же тебе, приятель, – сказал он с печальною усмешкой. – Теперь тебе не удастся насладиться милой крошкой, пока она резвится на груде твоего золота.

Фафхрд шагнул было к своей постели, чтобы протереть клинок Серого Прутика, но заметил, что на нем нет крови. Он нахмурился.

– Тебе пришлось куда хуже, лучший из друзей, – посочувствовал он Мышелову. – Теперь ты не можешь и мечтать о том, как овладел бы ею на своей куче бриллиантов, а она бы корчилась и извивалась от страсти, а блеск сверкающих камней отражался на ее бледном теле!

– Откуда ты знаешь, чертов извращенец, что я видел во сне бриллианты? – рявкнул Мышелов.

– А откуда я знаю? – задумчиво пробормотал Фафхрд. Наконец он подыскал подходящий ответ:

– Наверное, оттуда же, откуда ты узнал, что мне снилось золото.

В этот момент оба невообразимо длинных трупа исчезли, прихватив и свои отсеченные головы.

Фафхрд проницательно заметил:

– Мышелов, я начинаю думать, что к этой нашей утренней заварушке причастны сверхъестественные силы!

– Или это была галлюцинация, о гигант мысли! – раздраженно бросил Мышелов.

– Это вряд ли, – возразил Фафхрд. – Взгляни-ка, здесь осталось их оружие!

– И правда, – признал свою ошибку Мышелов, жадно впиваясь взглядом в черный и серебристый клинки, лежавшие на полу. – За них, пожалуй, немало дадут на Дворе Чудес.

Большой Гонг Ланкмара, чей звук проникал даже сквозь толстые стены, мрачно отбил двенадцать – в этот полуденный час могильщики вонзали в землю свои лопаты.

– Вот он, знак! – провозгласил Фафхрд. – Теперь понятно, откуда эти сверхъестественные силы. Царство Теней, конечный пункт всех похоронных процессий!

– Да, – согласился Мышелов. – Принц Смерть, этот шустрый парнишка, снова попытался погубить нас.

Фафхрд подошел к большому тазу, стоявшему у стены, и начал плескать себе в лицо холодной водой.

– Ну и ладно, – проговорил он, фыркая. – Во всяком случае, это была симпатичная приманка. В конце концов, что может быть лучше юной девушки, да еще обнаженной – пусть даже она просто промелькнула перед глазами, чтобы пробудить отличный аппетит перед завтраком?

– В самом деле! – откликнулся Мышелов, крепко зажмурив глаза и энергично протирая лицо светлым бренди, щедро плеснув его в ладонь. – Она была как раз тем недозрелым виноградом, который разжигает твою страсть сатира к обладанию едва распустившимися бутончиками!

В тишине, наступившей после того, как прекратился плеск воды в тазу, Фафхрд невинным тоном переспросил:

– Чья страсть сатира?

Под пятой богов

Как-то вечером, хорошенько набравшись в «Серебряном Угре», Серый Мышелов и Фафхрд принялись благодушно и даже с удовольствием вспоминать своих былых возлюбленных и свои подвиги на ниве любви. Они даже чуть-чуть прихвастнули друг перед другом насчет самых недавних эротических утех (хотя хвастать такими вещами вообще-то не умно: разве можно предугадать, кто вас случайно подслушает?).

– Несмотря на большую дружбу с силами зла, – сказал Мышелов; – Хисвет сущий ребенок. Так что чему бы я стал удивляться? Зло естественным образом присуще детям, это для них игра, они не стыдятся дурного. Груди у нее – не больше орехов, или плодов лайма, или маленьких мандаринов, увенчанных крошечными шишечками.., все восемь таковы!

Фафхрд продолжил:

– Фрикс – это приключение в чистом виде! Тебе бы взглянуть на нее в ту ночь, на крепостной стене, – глаза восхищенно горят, глядя на звезды… Обнаженная, если не считать татуировок на бронзовом теле, нежном, как розовеющий закат… Она выглядела так, словно была готова взлететь – ну именно это она и сделала, как ты знаешь.

В Стране Богов, или, коротко, Страбоге, и вблизи от Полюса Жизни Невона, который лежит в южном полушарии и является антиподом Царства Теней (обители Смерти), трое богов сидели кружком, скрестив ноги; сквозь непрерывное бормотание молящихся, надеющихся и отчаявшихся, вечно звучащее в ушах любого божества, как будто боги постоянно вслушиваются в гул морской раковины, они услышали голоса Фафхрда и Мышелова.

Одним из трех этих богов был Иссек, которому Фафхрд некогда в течение трех месяцев преданно служил. Иссек выглядел как нежный юноша со сломанными запястьями и лодыжками, или, скорее, постоянно изогнутыми под прямым углом. Его жестоко пытали во время крестных мук. Вторым был Кос, которого Фафхрд почитал в детстве, живя в Мерзлом Стане, – довольно кряжистый, мускулистый бог, закутанный в меха, с серьезным, если не сказать угрюмым, выражением бородатого лица.