Фриц Лейбер - Мечи и ледовая магия

Черный язык полз в нижнюю часть карты, мимо Сархеенмара и вороватого Илтхмара, к Великой Топи. В обоих городах на побережье Внутреннего моря были перепуганы до смерти внезапным вторжением темной влажной травы и туманной дымки и возблагодарили своих убогих богов, когда вскоре эта напасть миновала.

А теперь черный язык пересек Великую Топь, двигаясь строго на запад. Маленькая морщинка на лбу Смерти стала заметно глубже. У Болотной заставы Ланкмара Мышелов и Фафхрд увидели ожидавших их наставников, Шильбу Безглазоликого и Нингобля Семиокого.

– Что ты опять задумал? – сурово спросил Шильба Мышелова.

– А ты что делаешь? – потребовал ответа у Фафхрда Нингобль.

Мышелов и Фафхрд все еще находились в Царстве Теней, а два чародея – за его пределами, и граница пролегала как раз на полпути между ними. Поэтому со стороны все это выглядело так, как если бы две пары людей стали переговариваться, находясь на противоположных сторонах узкой улицы, на одной стороне которой дождь льет как из ведра, а на другой сухо и солнечно, хотя в данный момент и пованивает смогом из Ланкмара.

– Я ищу Риту, – ответил Мышелов честно, что бывало с ним редко.

– А я ищу Крешкру, – дерзко бросил Фафхрд, – но за нами гонятся верхом призраки.

Нингобль высунул из-под капюшона шесть из своих семи глаз и внимательно осмотрел Фафхрда. Потом он неодобрительно произнес:

– Крешкра устала от твоего дикарского своенравия и вернулась домой, в Страну Призраков, уговорив Риту отправиться вместе с ней. Я бы посоветовал тебе поискать лучше Фрикс, – сказал Нингобль, имея в виду весьма примечательную особу, сыгравшую немаловажную роль в истории с нашествием полчищ крыс, той самой истории, в которую оказалась замешанной и Крешкра, девушка-призрак.

– Фрикс храбрая, симпатичная, весьма хладнокровная женщина, – заколебался Фафхрд, – но как ее отыскать? Она в другом мире, в стране воздуха!

– А я бы тем временем порекомендовал тебе поискать Хисвет, – мрачно сообщил Мышелову Шильба Безглазоликий. Бесформенная чернота под его клобуком стала еще чернее (от сосредоточенности), если, конечно, это было возможно. Речь шла о еще одной особе женского пола, вовлеченной в крысиное приключение, в котором Рита играла одну из главных ролей.

– Великолепная идея, отец, но она скорее всего находится сейчас глубоко под землей, и ростом она не больше крысы. Как я стану ее разыскивать? Ну как? – возразил Мышелов, который без колебаний предпочел бы Хисвет всем другим девушкам, в особенности потому, что он так и не попользовался ее благосклонностью, хотя дело почти доходило до того несколько раз.

Если бы Шиль и Нинг умели улыбаться, они бы так и поступили.

Но Шильба лишь бросил:

– До чего же скучно видеть вас обоих затуманенными, ни дать ни взять герои в дыму.

Они с Нингом, не сговариваясь, начали некое недолгое, но очень сложное магическое действо. После упорного сопротивления Царство Теней с его промозглой моросью отступило к востоку, оставив побратимов в мире солнца рядом с их наставниками. Однако два невидимых клочка темного тумана удержались, проникли в плоть Мышелова и Фафхрда и навсегда обернулись вокруг их сердец.

Далеко на востоке Смерть позволил себе отчетливо выругаться, что могло бы весьма шокировать высоких богов, если бы они это услышали. Он взглянул на отметинки на своей карте и на сжимающийся черный язык. Смерть был чрезвычайно раздосадован. Опять ускользнули!

Теперь Нинг и Шиль занялись уменьшительной ворожбой.

И Фафхрд внезапно взлетел в воздух, становясь все тоньше и меньше, пока наконец не потерялся в солнечных лучах.

А Мышелов, не успев сделать и шага, начал уменьшаться, и вскоре его рост был уже меньше фута, то есть как раз соответствовал росту Хисвет – хоть спящей, хоть бодрствующей. Мышелов нырнул в ближайшую крысиную нору и был таков.

И сделать это оказалось проще, чем рассказать об этом, поскольку Невон был всего лишь пузырем, поднявшимся из вод вечности.

Два героя провели отличные деньки со своими подругами.

– Уж и не знаю, почему я все это делаю, – слегка шепелявя, сказала Хисвет, нежно касаясь тела Мышелова, когда они без сил лежали рядышком на шелковых простынях, – должно быть потому, что ненавижу тебя.

– Приятное и даже достойное героя начало, – признала Фрикс, очутившись в сходной ситуации наедине с Фафхрдом. – Это вообще мой пунктик – развлекаться время от времени с тупыми тварями. Кое-кто мог бы даже назвать это слабостью королевы воздуха.

Отпуск закончился, Фафхрд и Мышелов магическим образом вернулись в Ланкмар, одновременно очутившись на Дешевой улице, неподалеку от тесного и с виду грязноватого жилища портного Наттика Гибкие Пальцы. Мышелов уже обрел свой обычный рост.

– Ты неплохо загорел, – заметил он, взглянув на друга.

– Обожжен пространством, – поправил его Фафхрд. – Фрикс живет воистину в далеких краях. Но ты, старина, теперь даже бледнее, чем прежде.

– Вот видишь, что могут сделать с внешностью мужчины три дня, проведенные под землей, – ответил Мышелов. – Пойдем-ка выпьем в «Серебряном Угре».

А Нингобль в своей пещере поблизости от Илтхмара и Шильба в своей бродячей хижине в Великой Соленой Топи улыбнулись, хотя этим улыбкам и недоставало некоторых деталей для того, чтобы их можно было заметить со стороны. Они знали, что теперь их подопечные еще кое-что им задолжали.

Приманка

Фафхрд-северянин в своих грезах видел огромный холм золота.

Серый Мышелов в силу свойственной южанам практичности мечтал о кучке бриллиантов. Он не возражал бы даже, если бы дело шло о камнях с желтоватым оттенком, но ведь и тогда его сверкающая огнями кучка стоила бы куда больше, чем блестящая гора Фафхрда.

Откуда он узнал, что именно грезится Фафхрду, осталось тайной для всех живых существ мира Невона, кроме разве что Шильбы Безглазоликого да Нингобля Семиокого – наставников соответственно Мышелова и Фафхрда. Возможно, сработали механизмы мощного глубинного подсознания, не раз выручавшего их обоих.

Они проснулись одновременно, но Фафхрд перешел в состояние бодрствования чуть медленнее; он сел на постели.

Его внимание привлек некий предмет, который устроился на равном расстоянии от их коек. Он весил примерно восемьдесят фунтов, был около четырех футов и восьми дюймов высотой, с его головы ниспадали длинные, прямые черные волосы, а кожа цвета слоновой кости и линии тела вызывали в памяти лучшую из шахматных фигурок Царя Царей, вырезанных из лунного камня. На первый взгляд ей можно было дать тринадцать, но ее губы, изогнутые в улыбке, способной свести с ума любого, наводили на мысль о семнадцати, а сверкающие, глубоко посаженные глаза обладали первозданной голубизной Ледяного Века. Естественно, она была совершенно голая.