Пэт Ходжилл - Поступь бога

– Где же ты была, – тихо спросила она. – Что ты видела?

Со внезапным отвращением Джейм отпихнула от себя зеркало. Глупо быть одержимой прошлым, которого она даже не помнит. Все уже позади. Начинается новая жизнь, и… И надо бы все-таки поесть. Подгоняемая растущим голодом, она подобрала подол рубахи и направилась к выходу.

Рядом с дверью, примостившись в тени под нишей, где стояла ваза с цветами, лежал ее заплечный мешок.

Взгляд Джейм уцепился за него. Казалось, что он терпеливо ждет ее, покорно собирая пыль грязными боками. «Я пытаюсь поймать пустоту», – подумала она с горечью. Две недели она тащила на себе, как горб, осколки прошлого, известного и неизвестного. Даже сейчас они преследовали ее, в этой сумке лежали потерянные годы, какими еще ужасами она может быть наполнена? Протяни руку, и узнаешь. Нет, этот мешок со всем его содержимым надо как можно скорее спрятать в надежное место. Заставив себя выкинуть все это из головы, Джейм подобрала подол и неуверенно вышла из комнаты.

Открытая галерея соединяла северное и южное крылья таверны. Этажом ниже лежал двор, обнесенный толстой стеной. Оттуда поднимался едкий запах навоза, слышался звук переступающих по соломе копыт, эти запахи и звуки смешивались с отдаленным позвякиванием посуды и ароматом готовящейся еды. Что бы это ни было – пахло оно вкусно. Джейм попыталась определить, откуда дует такой приятный ветерок, но тут раздались грохот и рассерженный вскрик. Одна из дверей первого этажа распахнулась, на пороге появилась высокая женщина в фартуке, держащая за шкирку облезлого кота, она швырнула его на землю и гордо удалилась обратно в дом.

Ага, кухня там. И как же туда спуститься?

В северном конце галереи Джейм обнаружила широкую лестницу, ведущую вниз. Приподняв юбку, Джейм осторожно пошла вниз по ступенькам. Начиналось все отлично, но на полпути нога попала в щель, и Джейм закувыркалась. Инстинктивно она свернулась клубочком и таким манером, как мячик, завершила свой спуск, ничего не сломав, но с однозначным ощущением, что на нее разом обрушились все удары, которые она получала за всю свою жизнь.

Она села на плиточном полу, тряся головой, чтобы там немного прояснилось после такого болезненного нисхождения, и поглядела наверх, на проделанный путь, но чья-то голова высунулась, заслонив обзор, и поинтересовалась:

– Ну, неужто закончила?

– Д-да, госпожа, – ответила Джейм, глядя в суровые светлые глаза женщины. – Я сорвалась со ступеньки.

– В хорошо управляемом хозяйстве, – произнес гневный голос, – не бывает инвалидов, случайно падающих с лестницы. А я никакая не госпожа, а вдова Клепетания, кухарка и домоправительница.

– А я Джейм из Кенцирата, – ответ был не менее резок, – а вовсе не инвалид.

Вдова фыркнула:

– Что ж, надеюсь, впредь я буду видеть тебя только в вертикальном положении.

Джейм медленно выпрямилась, поморщившись от боли, и поправила ночную рубашку, которая норовила сползти с обоих плеч одновременно.

– Хм-м! – Вдова, похоже, смягчилась. – Если ты можешь гулять, значит, можешь и есть. Иди сюда, юная леди, и подкрепись.

Джейм прошла за ней на кухню, в просторное помещение с высоким сводчатым потолком, где на двух из трех очагов кипели подвешенные над огнем громадные чайники. Справа под лестницей виднелась небольшая судомойня. Горшок над третьим очагом, как раз между кухней и главным холлом, испускал тот самый чудный запах, что Джейм учуяла еще на галерее. Вдова указала ей место рядом, и Джейм села, наслаждаясь теплом, пока вдова наливала похлебку в плошку.

– Береги рот, – буркнула она, протягивая Джейм миску с бурлящим варевом. – Суп горячий.

Джейм глотала, почти не чувствуя вкуса, слишком голодная, чтобы обращать внимание на обожженный язык, а вдова тем временем закончила мыть тарелки и вернулась к птице, которую готовила за центральным столом. Кухня наполнилась ароматами тимьяна, базилика, розмарина. Кухарка резала фиги, когда Джейм отставила тщательно выскобленную миску в сторону:

– Клепетания…

– Зови меня Клепетти, – разрешила вдова, дотягиваясь до бутыли с белым вином. – Так меня все зовут.

– Клепетти, что такое Бал Мертвых Богов?

– Ха! – Кухарка потрясла сосуд, но вовремя вспомнила, что он почти полон, и со стуком поставила его на место. – Говорила я Тубану, что только невежды да слабоумные могут выпустить кого-то из дома в такую ночь. Бал Мертвых Богов – это то, с чем ты столкнулась слишком близко. Раз в год, в Канун Осени, все боги, растерявшие или пережившие своих приверженцев, приходят к нам отовсюду, где бы они ни были, и бродят всю ночь по улицам. Некоторые почти безвредны, но другие голодны и рыщут в поисках жертв. Хорошо, если они удовлетворятся горшком с бегониями, но ведь были идиоты, пичкавшие их кровью младенцев или сердцами девственниц. Говорят, что без приглашения им в дом не войти, но все равно тестигонцы наглухо забивают этой ночью окна и двери – на всякий случай, для пущего спокойствия. Все, но только не Тубан – он говорит, что это было бы негостеприимно.

Она вновь фыркнула, достала ложку и начала натирать индейку смесью пряностей, трав и соли.

– Ох уж это гостеприимство! – продолжала Клепетания. – А если бы той ночью вслед за тобой вошло что-нибудь большое и хищное? Да мы бы давным-давно разорились, если б не госпожа Аберния.

Пока она говорила, пятнистый кот снова тайком проскользнул в кухню и теперь, умываясь, сидел прямо перед Джейм. К нему присоединился другой, а потом третий – Бу. Джейм глядела на них, переваривая еду и рассказ, а вдова набивала фаршем индейку с таким энтузиазмом, будто вколачивала гвозди в гроб злейшего врага.

– Клепетти… – Голос звучал тихо-тихо. – Если тут так много мертвых богов, то сколько же их живет повсюду?

– Ну, сотни, если не тысячи. – Вдова поглядела на нее поверх тушки. – Милое дитя, уж не с луны ли ты упала, если не знаешь, что у каждого бога Восточных Земель в Тай-Тестигоне есть свой храм? Тай-Тестигон – святой город для них всех. Вот почему здесь иногда так странно. Но не только боги ездят на нас, иногда и мы их седлаем. Все это знают, кроме, кажется, тебя. Ну, какой еще прописной истиной мне тебя удивить?

Джейм надолго задумалась, так что вдова, минутку подождав, вернулась к своей птице. Девушке хотелось задать множество вопросов об этих богах, но она не могла их толком сформулировать и, кроме того, боялась ответов, которые могла получить. С вопросами лучше подождать, решила она, а вдова тем временем насадила индейку на вертел и стала вращать ее над огнем.

– Я хочу спросить, – наконец проговорила Джейм, когда женщина разогнулась, поливая птицу жиром, чтобы не подгорела, – о Танишент…