Василиса Огнева - Коварство дикой магии

Фортрана весь этот шум утомил. Он вышел из комнаты. Но слышал все что с ней делали потом, находясь в темном холле он сидел в кресле и смотрел в окно. Потом Дана по очереди ублажала всех мужчин и женщин компании. Потом Дану пороли, связывали, подвешивали в разных позах и опять пороли, насиловали тростями и кухонными ершиками. Она снова то молчала, то кричала, то визжала от боли. И компания смеялась. А Фортран ждал, чтобы подняться в Северную Башню, в комнату оборотня и услышать от нее протяжный птичий крик. Ее оргазмы доставляли ему удовольствие. Заставляли чувствовать себя сильным, покорившим это молчаливое лгущее странное создание. Она была сама покорность. Но иногда. Иногда ему казалось. Что ему в спину смотрит смерть. И он даже оборачивался.

Компания поснимала с Даны возможных ингредиентов и вся измученная, на почти негнущихся ногах, она пошла провожать всех по комнатам. Низко кланяясь им на ночь, ради чего все одели тапочки чтобы почувствовать ее груди, ложащиеся на их ноги. А то и наступить на эти упругие мягкие грудки, чтобы почувствовать, как они растекаются и мнутся под голыми ногами. Затем она пошла через холл на лестницу Северной Башни. Тогда Фортран Огневой стал со своего кресла и догнал ее. Поднял на руки и моментально взлетел наверх. Там он уложил ее в кровать и отошел к окну. за решеткой которого кричали какие то ночные птицы.

— Мне нравится как ты кричишь, когда кончаешь, — насмешливо кривя губы сказал он, — как плененная птица. Я хочу слышать это каждую ночь

— Да, Хозяин, — безразлично ответила рабыня

— Не называй меня Хозяин. Называй Господин Фортран. А когда мы одни, называй меня просто Фортран или Форт. Ты поняла?

— Да, я все поняла, сказала она. Иначе ты меня снова выпорешь

— Ты правильно поняла, Дана. Когда мы будем одни, я буду называть тебя так. Но никогда не забывай КТО твой Хозяин. Ты поняла меня?

— Фортран, у меня два Хозяина. По бумагам мои Хозяева ты и Вазилия.

— Я занимаюсь этим вопросом, Дана.

— Зачем тебе это, Фортран?

— Я хочу владеть тобой один.

Голая Дана соскочила с кровати, свободно расправив и грудь, и ровно выгнув спину, она гордо подняла голову:

— А я не хочу, чтобы ты владел мной. Ты мне не нравишься. Совсем. Если выбирать, то из мужиков мне нравится Мартин. Пусть лучше Вазилия будет одна моей Хозяйкой!

Ты не мне нравишься. Они простые понятные люди, если хотят бить, то бьют. Если хотят унижать, то унижают. Им не надо оправданий. А ты не такой. Как будто только и выискиваешь, за что меня наказать, за что получше и подольше меня помучить. Как вынуть из меня сердце и вывернуть наизнанку душу для опытов. Ты странный и непонятный. И страшный. Да, мне нравятся оргазмы, но это не я, это мое тело меня предает. Любой мужчина, с твоими возможностями мог сделать это, но не захотел. А если ты захотел, значит у тебя, режущего зверюшек на опыты есть какие-то страшные планы на мой счет, и тебя я боюсь больше всего.

Он спокойно повернулся и сказал:

— Половина из того, что ты сказала — ложь, — спокойно сказал он, — твоя тактика в ней: нападение лучшая защита. Но ты забыла одну вещь: ты — эта вещь. Ты рабыня. У тебя нет права ничего хотеть. Все, что ты можешь хотеть — выполнять желания своих хозяев. И у рабыни нет права выбирать себе клиентов или Хозяев. Выбирают ее, вещь чтобы купить ее, или часть ее, как на рынке.

— Привяжи меня к кровати, как ты любишь, хлещи своим ремнем и выбирай, где ложь где, правда. — с отвращением смотря на него, сказала Дана. И Этот взгляд он ей простить не мог. Он действительно привязал ее к кольцам кровати и хлестал ремнем, переворачивая туда-сюда, пока она не стала кровавым куском мяса.

Эта ее выходка позволила ему вспомнить, где он видел ее в первый раз. Не тот, второй, когда ее магия ненависти ранила его в самое сердце. А совсем в первый. Когда он стоял на поле боя и смотрел на поверженных земных лидеров. И между ними сновали Судьи, пытаясь определить, кто еще жив. Когда пинками ему удалось отодрать ее от мертвых тел, из нее как будто ушла жизнь, она перестала сопротивляться, царапаться и кусаться, как в начале, когда он пытался поднять ее руками. Больше всего тогда он боялся, что она начнет применять магию. И привлечет внимание Судей. Но этого не случилось. Когда он поставил ее на колени, он уже понял, почему она не атаковала его магией, безвольная и ко всему безучастная. И смотря в ее коричневые глаза, он сделала ей глубокое внушение, и спрятал его, насколько ему позволял его уровень. Она должна была выдавать себя за самородка 5 уровня и прятать свою магию. Чтобы не попасть в Тюрьму. Он сам взял ее за волосы и оттащил надсмотрщику, возле которого собирали рабов…

Он снова повернулся к окну, положив руки на короткой подоконник.:

— Раздень меня, рабыня.

Она тяжело встала с кровати и поплелась к нему. Встала возле него и стала ждать, пока он повернется. Но он стоял, как стоял.

— Господин, я могу задать вопрос?

— Задавай, рабыня.

— Господин, но если вы не повернетесь ко мне, как же мне вас раздевать?

— У тебя отрублены руки? Кажется, еще нет. Ими и раздевай — раздраженно сказал Фортран

Еще чуть-чуть постояв, Дана клонировала свои руки и обняла Фортрана сзади и начала расстегивать его одежду наощупь.

— Убери клонированные руки — велел он, — неприятное ощущение. Как будто у тебя на спине паук висит. И вас такому учат в борделе… бррр

— Это помогает удовлетворять несколько клиентов сразу, да и многие нравится, когда рабыня клонирует руки, ублажая его массажем — объясняла Дана, обнимая его только своими руками, чтобы расстегнуть пуговицы на рубашке.

Сняв жилет и рубашку, она принялась за ремень и брюки. Раздев его совсем, она стала ждать его приказаний.

— Теперь сними свой пеньюар, обними меня сзади и прижмись ко мне всем телом. Крепко.

Дана стояла неподвижно.

— Или я буду добиваться твоих оргазмов всю ночь, или буду всю ночь тебя пороть, — стальные нотки в голосе заставили Дану моментально совершить выбор

Она прижалась к нему все телом и он положил ее руки на свой член.

Заявившаяся на следующий день Вазилия удивилась:

— За что это он тебя так? Честно говоря, я думала что он на тебя запал

— Запал на избивание меня — понуро сказала Дана

Я сейчас вылечу твою кожу, — сказала Вализия, — но она все равно будет болеть.

Тут же в комнате появился Фортран, в руке у него была молния:

— Я тебе вылечу! Она это заслужила!

— Она нужна мне для гостей.

— Пусть идет в таком виде!

— Форт!

— Вази!

— Вази, я давно хотел поговорить с тобой насчет одного дельца, но мне нужны неуничтожаемые бумаги и нерушимые подписи. Помнишь мага, которому Флэш, чтобы спасти тебя от проклятья, продал душу для жертвы черному демону?