Рудазов Александр - Шумерские ночи

- Рабы,- пожал плечами тот,- В доме Халая работы мало, поэтому некоторых рабов он сдает внаем. Они работают в гавани - домой возвращаются только на ночь.

- А, вот как… А сколько всего людей в этом доме?

- Ну…- задумался Креол, загибая поочередно пальцы.- Из свободных - сам Халай, его правнук Эхтант… он тоже ученик, но старше нас. Я. Теперь еще ты. Рабов… мм… десять. Дядюшка Нгешти слепой, но с простой работой справляется. Его жена стряпает на кухне. Хатаба и Халфу Халай сдает внаем. Их жены стирают, убираются, ходят за покупками и делают всякую другую работу. Еще у Халая есть три наложницы-рабыни - одна уже совсем старая и две молодых. Они тоже работают по хозяйству, а если в гости приходят другие маги, Халай подкладывает их им в постель. Еще у Халфы и его жены есть ребенок - ему три года. Он меня раздражает,- хмуро проворчал Креол,- Дети - это проклятие богов. Особенно мелкие.

Шамшуддин пересчитывал рабов одновременно с Креолом - у него тоже получилось десять. Он посмотрел на загнутые пальцы и спросил:

- Больше никого нету?

- Еще Асаггак, но он не совсем раб… да вон он как раз идет. Смотри, какое чучело.

Шамшуддин изумленно открыл рот - то, что медленно выползало из кладовки, вряд ли вообще было человеком. Закутанный в старое-престарое покрывало, расползающееся в дюжине мест, с пустыми бесцветными глазами, посеревшей кожей, лысой макушкой, сплошь покрытой уродливыми струпьями, и глубокой дырой на месте носа. Босые ступни передвигаются с удивительной неспешностью - не слишком великое пространство меж кладовкой и кухней этот урод пересекал целую минуту.

- Это что, ходячий мертвец? - предположил Шамшуддин.

- Да,- равнодушно ответил Креол.- Зомби. Раньше тоже был рабом Халая.

- А что он делает?

- Большую часть дня просто стоит в кладовке и смотрит в стену. Он - наглядное пособие. Для учеников, чтобы изучать внутренности человека.

Через несколько минут Асаггак вышел из кухни. Нес пустыми руками - он захватил каменную кадушку с помоями. Обычно кадушки, наполненные доверху, переносят вдвоем, но ходячие мертвецы удивительно сильны - их окоченевшие мышцы не ведают боли и усталости.

- Он каждый день относит помои в подвал и выливает в дренажную трубу,- пояснил Креол,- А утром приносит пустую кадушку обратно.

Шамшуддин задумчиво почесал плешивую макушку. Он посмотрел на мертвеца, еле плетущегося через двор, выпятил нижнюю губу и спросил:

- А почему только утром? Зачем оставлять пустую кадушку в подвале на ночь?

Креол открыл было рот… но тут же снова закрыл. Всерых глазах отразилось недоумение. Ученик мага тоже посмотрел на Асаггака, все еще не дошедшего до лестничного пролета, и медленно ответил:

- Не знаю. Да, странно…

Ученики внимательно посмотрели друг на друга. Шамшуддин широко ухмыльнулся - на его эбеновом лице улыбка выглядела особенно белой. Креол тоже растянул губы в улыбке и предложил:

- Проследим?

- Пошли! - вскочил на ноги Шамшуддин.

Подростки осторожно прокрались по галерейке и спустились по лестнице. Там оказалось гораздо темнее, чем на улице, но все же не слишком - под потолком висел магический освещальник. Тусклый, светящий неестественным голубоватым светом, но все же худо-бедно рассеивающий мрак.

Как и большинство крупных городов Шумера, Симур-

- Я должен быть в комнате свитков и читать урок,- вспомнил Креол.

- Но тебя там нет.

- Именно. Значит, старый Халай опять переломает мне пальцы,- безразлично закончил Креол.- Так что хуже уже не будет. Ты идешь?…

Шамшуддин замялся, но Креол успел исчезнуть в темной дыре. Вместо него показалась подгнившая рожа Асаггака - мертвец вернулся уже без кадушки. Он сунул руку в щель, дверь начала закрываться… и Шамшуддин бросился туда.

Чернокожий мальчишка влетел в потайной проход, промчался по ступеням и врезался во что-то мягкое, повалив его на пол.

Судя по изрыгаемым проклятиям, это был Креол.

- Слезь с меня, отродье Нергала!…- злобно прошипел он, с трудом отпихивая Шамшуддина.

- Извини,- поднялся на ноги тот.- Где это мы?…

Лестница оказалась довольно короткой - она закончилась уже через дюжину ступеней. За ней открылся небольшой коридорчик с двумя дверьми - справа и спереди. Из-под правой пробивался тусклый свет.

- У-у-у!…- выпучил глаза Креол, приоткрыв дверь.- Гляди!

Магический освещальник, висящий здесь, стоил куда дороже своего собрата в подвале. При этом свете можно было даже читать.

Похоже, старый Халай именно этим здесь и занимался - на каменных полках, увивающих стены, лежали десятки глиняных табличек, испещренных мелкими клинышками.

- «Ха-Дингир ара губ каб ду кургин,- прочитал Креол,- Шуб-лугаль ра анса-саг а унату угула-ни га се сам у на дуг»…

Рум снабжен тщательно продуманной сетью канализационных каналов и керамическим водопроводом. Гугали день и ночь трудятся, следя за тем, чтобы в каждом доме была вода, а грязь и нечистоты своевременно удалялись. В жарком климате долины Тигра и Евфрата процессы гниения и разложения протекают очень быстро, а отсюда недалеко и до эпидемии. Поэтому в подвале Халая Джи Беш имеется дренажное отверстие, куда и отправляются все помои.

Точнее - куда они ДОЛЖНЫ отправляться.

К великому удивлению Креола и Шамшуддина, Асаггак вовсе не опорожнил кадушку в зловонную дыру, как они ожидали. Вместо этого мертвец сунул руку в неприметную щель, и часть стены плавно повернулась на толстом бронзовом штыре, открыв темный проход и лестницу, уходящую вглубь. На мальчишек, пялящихся на него во все глаза, он не обратил ни малейшего внимания.

- У Халая есть потайное подземелье?…- приподнял брови Креол.- И как это я раньше не замечал?…

- Интересно, а что он там хранит? - посмотрел на него Шамшуддин,- Наверняка сокровища!

- Или артефакты! - жадно загорелись глаза Креола,- Проверим?

Асаггак успел скрыться во тьме тайного подземелья, но проход остался не закрытым. Значит, он очень скоро вер-нется и нужно спешить.

- А если там что-нибудь… ну, такое…- засомневался Шамшуддин,- Может, не надо?…

- Ты что, боишься? - сощурился Креол.

- Даже ифрит кого-нибудь да боится,- ответил Шамшуддин.- Известная опасность не страшна - страшна не-известная. И что сделает с нами учитель, если уличит?

Креол задумался, переводя взгляд с Шамшуддина на темный провал в стене. За ним уже послышалось шарканье - раб-мертвец возвращается обратно.

Но тут сверху послышался другой звук - злобное ворчание:

- …гниль и прах, куда подевались эти негодные щенки?…

- Бессмыслица какая-то,- пожал плечами Шамшуддин.- Ты точно подряд читаешь?