Ирина Цыганок - Хозяйка перекрестков

— Здравствуй, Марья Моревна.

— И тебе по здорову, Сувор Радимич. За какой нуждой князь в поход с войском выступил? — Глазами указывая на молодого воина, спросила женщина.

— Сказывают, матушка, хазары в набег на Вежу идти сбиваются.

— Ну, то не новость. К нам, что ни лето, кто-нить да идет. К капищу Мораниному зачем рать привели? Крюк, чай поприщ в десять будет. Умилостивить дарами богиню, что ль желаете? — Жрица возвысила голос, явно обращаясь не к своему бородатому собеседнику, а к продолжавшему возиться с подпругой князю. Тот, однако, не откликнулся, за него свою речь продолжил старый Сувор.

— Простой милостью тут не обойдешься. Сказывают, в степи сила собралась немалая. Хотим просить богиню, чтоб десницу свою над войском простерла. Тебя, матушка, с собой в поход звать приехали.

— С чего бы вдруг? — Искренне удивилась женщина, продолжая сверлить спину в княжеском плаще. — Хазары — то дело не мое, княжье.

— Так-то оно так… Только в этом году ведет их будто бы Буриджи-хан? О нем говорят: собаки нашли младенца в степи, да притащили в становище. А там его увидела дочь кагана и взяла в кибитку. На двенадцатый день мальчик уже ходил и говорил, а к началу новой луны в такую силу вошел, что стал первым батыром после старого Кубрая.

— Хочешь сказать, каганска дочь пригрела оборотня?

— Кто еще за неполных две луны из мальца вырастает в мужа?

— А кто его мальцом видел, кто луны считал? Не верю я, воевода, в такие былички! В степи, что ни год: то змея видят, то шайтана ждут. Теперь вот хан-оборотень. Собака лает — ветер носит!

— Говорил я, Сувор, впустую съездим. — Молодой князь раздраженно тряхнул кудрями, оборотившись к старому воеводе. — Только бабки коням зря били! Едем. Неча тут делать! — Он легко вскочил в седло.

— Иду, князь… — Однако Сувор не торопился последовать за хозяином. — Зря ты так-то, матушка, отмахиваешься. Народ, понятно, небылицы плетет. Однако же вести из каганата и впрямь приходят странные. Хан ногайский на комоедицу трех дочерей своих в Семендер послал. Через месяц все три домой обернулись брюхаты. Да так, словно не меньше семи на сносях. Где видано, чтобы баба весной понесла, а к Купале разродилась? Сама знаешь, стоит одному волкодлаку завестись, пойдет шириться зараза, как огонь в сухом овине. Как бы всем нам не взвыть, когда поздно-то станет.

— К ногаям посылали кого, или чужие баяли? — Оставив насмешливый тон, спросила жрица

— Посылали… Младшей девке одиннадцать едва стукнуло, в возраст не вошла. Не смогла плод доносить, скинула. Палашку-травницу из Торжца вызывали отхаживать. Она как младенчика мертвенького увидела, ножом полог прорезала да в степь ушла. Боги повожали — от погони в овраге укрылась, да потом кружным путем к нам в Вежу прибежала.

— Волчонок? — Хмуря брови, обронила Моревна.

Воевода молча кивнул.

— Ладно… Ладно тебе, князь! — Уже громко окликнула жрица нетерпеливо теребящего повод молодца. — В терем пойдем, там дальше разговаривать станем.

Новая просторная изба еще пахла свежим тесом. Усадив гостей на покрытой платом лавке, Моревна смешала в горшке сбитень, сунула в печь — нагреваться.

— Не маловата ли дружина, коли хазары и впрямь в большой набег собрались? — Спросила, расставляя на придвинутом к лавке столе серебряные кубки.

— Против всего степного войска нам не потянуть, дело ясное. Однако есть верный слух, что перед набегом Буриджхан в Торжец с малой силой отправиться. Тут бы нам его и встренуть.

— В таком деле Перунова защита надежней будет. — Жрица озабоченно покрутила головой.

— Так ведь не на войну собираемся, на охоту. — Воевода выжидательно уставился на женщину.

— Гляжу, у тебя загодя на все ответ есть. — Усмехнулась та. — Ладно, Сувор, уговорил, поеду с вами. Посмотрим, что там за Буриджи-хан в степи выискался. Когда он, баешь, в Торжец сбирается?

— Третьего дня выехал.

Жрица свела широкие брови.

— Припозднились вы с князем на охоту-то. Ныне мы в Торжец наперед хана и верхами не поспеем, а у вас половина ратников — пешие.

— Оттого к тебе и явились. Хотим поклониться Хозяйке Перекрестков, чтобы пути свои для нас открыла. — Сувор глянул украдкой на своего молодого господина. Но князь вперился в стол, вертя в пальцах основание кубка, словно разговор его вовсе не касался.

Марья в свой черед смерила задумчивым взглядом знатного гостя, улыбнулась с прищуром:

— Ловко, вы Сувор меня обходите! Хотите смутным путем до хазар добраться? А ну, как нету среди них никакого оборотня? Может, просто князюшка Даромир в Веже засиделся, решил силушкой своей молодецкой потешиться, да заодно села хазарские пограбить?

Серебряная чаша с силой грянулась о столешницу, отлетела, покатилась по полу. Голубоглазый гость выскочил из избы, хлопнув о стену дверью.

— У-у-у, какие мы вспыльчивые… — Протянула вслед ему Марья.

— Зря лжецами срамишь, жрица! — Не на шутку обидевшийся воевода, тоже поднялся из-за стола. — Прав, Даромир, напрасно приехали.

— Сядь, воевода. Да, сядь! Хватит мне одного твоего господина, чтобы еще за вами двумя бегать. Мне ль напомнить? Морана своими дорогами не всякого пропускает. А кого и пустит, дак в такие дали заведет: не поймешь, где явь, где навь.

Сувор все еще раздраженно подергивая себя за бороду, опустился на место.

— Сама видишь, не поспеваем иначе. — Развел он руками. — Упустим теперь волколака, потом всей дружиной отбивать придется. Как отобьемся еще…

— Верни князя, — нехотя попросила Марья, — с него станется кметей с лагеря снять. Раньше завтрашнего дня в путь все одно не двинемся.

— Значит… — Обрадованный воин подхватился с лавки.

— Значит, сначала я хочу сама твою травницу поспрошать: кого там беременная ногайка скинула. С собой, я так зрю, вы ее не привезли, иначе давно бы сюда кликнули. — Сувор, снова мрачнея, помотал головой отрицательно. — Так, где она — в Веже али домой, в Торжец отпустили? Не супься, я у вас лишнего времени не отниму.

— Лекарку князь в Гнездо Макоши отослал. — Воевода замер в нерешительности на пол пути к двери.

— К Елене Ольгердовне, что ли? — Удивилась хозяйка. Тот кивнул. — Что же, зови князя. Девы — мои помощницы вам на стол соберут, а после и на ночлег устроят. К утру вернусь, тогда и порешим, каким путем хазар догонять.

Моревна шагнула за цветастый тяжелый полог, заменявший дверь в соседнюю горницу. Сувор Радимич еще несколько секунд потоптался на месте, поскрипывая кожаными сапогами, потом, углядев князя через окошко, выскочил на двор.

Марья не задерживаясь миновала еще одну комнату, теперь перед ней была плотно сбитая дверь в чулан. Вместо пыльной темноты и загроможденных припасами полок, жрицу встретили гладкие дубовые панели и высокое — выше человеческого роста, медное зерцало, занимавшее всю стену напротив. Женщина запалила прихваченной с собой лучиной огонек в масляной светильне, поставила ее на пол у ног, потом притворила за собой дверь. Та тут же обрисовалась в освещенной качающимся огоньком медной поверхности. Мгновенье Марья стояла, прислушиваясь к самой себе, потом, уловив нужный настрой, толкнула дверку — ту, что в зеркале, и тут же шагнула в открывшийся черный коридор.