Владимир Журавлев - Девочка и эльфы

— Когда срок подойдет… — пробормотал командир. — Разбойничьи дети, да?

Командир уже встречал такое в иных мирах. Дети от женщин, вернувшихся из разбойничьих лагерей, как правило, тоже становились разбойниками. Почему-то.

— И припасов в лагере у нас немало! — язвительно добавил Лучезар. — Да, мои люди брали с деревень дань! Но они же их и защищали от происков иных банд! И если б не держали на вас засаду, то и сейчас охраняли бы покой пейзан! Но ведь все эльфы живут за счет вассальных деревень! В лесу пшеница не растет! Так что я — истинный эльф! Не то что твой сброд. Чьей кровью вы обагрили свои руки?! Забыли, что эльфы сородичей не убивают?!

— Где твой отряд, Лучезар? — вдруг негромко спросил командир.

— А почему я должен отвечать? — удивился раненый эльф.

Командир согласно качнул головой. Верно, не должен. А до этого Лучезар не его — себя убеждал в правоте сотворенного…

Он тяжело встал, поднял с травы свой меч — и в одно движение снес раненому голову. Воины пораженно охнули. Эльфы своих никогда не убивали!

— Он — не эльф, — равнодушно сказал командир. — Слуга тьмы.

И достал из ножен клинок казненного. Сталь отливала непроглядной ночью.

— Сталь — просто сталь, — сказал командир. — Цвет ей дает отблеск твоей души. Старая истина. Сейчас-то про нее забыли, и для многих цвет оружия — просто цвет. Но это не так. Все, ребята, отдыхаем. Здесь наши труды завершены.

Он нашел старшего следопыта там, где и предполагал — около убитых чудовищ. Эльф сидел, склонив голову, и печально проводил тонкими пальцами по морде страшилища, в глазах которого медленно угасала жизнь.

— Когда-то они были чудесными созданиями, — тихо сказал эльф. — Но недобрая воля изуродовала их — и зажгла в сердцах ненависть и жажду убийства. Прости, командир. Даже такие, они близки мне. Я никогда не подниму оружие на зверя. Мне проще эльфа убить.

— Вот и хорошо, — легко заявил командир. — Именно этим мы и займемся, так что все в порядке!

Старший следопыт потерял дар речи, а командир, довольный, отправился инспектировать разбойничий лагерь. По праву победителей им, похоже, досталось немало ценного.

Эльфы бродили по лагерю и радостно изучали постройки. Им тут очень нравилось! Командир разбойничков все устроил по эльфийским традициям — так о чем еще мечтать? Лес, и река рядом, и до вассальных деревенек недалеко. И добыча оказалась неплохой…

Вот только Маин портила всем настроение. Девочка возбужденно бегала у всех под ногами и в каждой вещи тут же узнавала награбленное у лично ей знакомых пейзан — и все это, по ее мнению, нужно было вернуть владельцам! Малышка охала, подпрыгивала и тараторила что-то о том, как обрадуется своему добру тетка такая-то и как заплачет от радости дядька такой-то. И еще девочка через слово вставляла, что просто замечательно, что Вьехо всех разбойников извел и никто теперь пейзан обижать не станет. Эльфы слушали, оглядывались на командира и мрачнели.

— Уходим, ребята! — наконец приказал невозмутимый командир. — Здесь нет ничего, что принадлежало бы разбойникам. А свое добро пейзане и сами разберут. И, надеюсь, спалят этот лагерь. Дрянное место. Дурной кровью отравлено.

Отряд устало тащился, и снова в гору, Маин дремала и клонилась на плечах командира, а он мерно шагал и размышлял о том, что благородство — это, конечно, хорошо, но чем бойцов кормить?

А о более серьезных вещах ему и думать было страшно. Ну вот он и не думал.

А позади отряда, далеко отстав от воинов, еле плелась эльфийка. В нечастых схватках, выпадавших на долю разведывательного отряда, ее магия обычно играла решающую роль, но в этот раз обошлись мечами — и потому про Высшую даму все благополучно забыли. А что поделаешь? Эльфы — беспечный народ, то всем известно. Провидица это прекрасно понимала и на соплеменников не сердилась — потому что вымоталась так, что ни на какие чувства уже сил не было!

5

Эльфы ввалились в пещеру грязные, как люди. Молодой воин опустился перед очагом на колени и непослушными руками стал добывать огонь. Командир долго и непонимающе наблюдал это безобразие. Потом до него наконец дошло, что он сам же запретил использование магии. И что характерно — все подчинились! Даже провидица, на первый взгляд дохнуть не способная без магической поддержки, доплелась до пещеры на своих двоих и теперь обвисла в кресле, как грязная тряпка. Ну, что грязная, это было ожидаемо: попробовал бы кто побродить по лесу в длинных одеяниях да не нацеплять ничего! Обычно Высшие эльфы магию использовали постоянно и потому плыли над травами в непорочной чистоте. Ага, а за ними стлался невидимый шлейф отторгнутой и облагороженной магией пыли да грязи. И впоследствии на том месте, где прошел эльф, долго все росло на удивление пышно. Еще бы, с таким-то удобрением! Вот это и называется — эльфийская благодать!

— Расслабьтесь, ребята! — нехотя разрешил командир. — Магию используйте — но чуток! Она не бесконечна, а к Предвечным Престолам не скоро явимся!

И отряд преобразился. Нет, воины все так же бессильно валялись на чудной пещерной траве, но уже чистые, с дивными золотистыми кудрями и звездным светом в глазах. Одна Маин жизнерадостно скакала по пещере. Еще бы, сначала проехала весь путь на командирской шее, потом поспала на командирских руках — понятно, что сил у девочки теперь немерено…

Молодые воины, взбодрившись дозой магии, засуетились у очага. Значит, скоро будет пир в честь первой победы! Не зря же тащили, надрываясь, заднюю часть чудовища, срубленную лихим командирским ударом.

Провидица ожила со слабым вздохом. Ого, и щечки зарозовели! То-то же! Командир мстительно прищурился, соображая, как бы было здорово всунуть в изнеженные ручки эльфийский меч, а на хрупкую спину повесить котомку молодого воина.

Подошел старший следопыт, присел рядом.

— Что ж, ты снова удивил меня, командир! — помолчав, признался старший следопыт. — Я же отказ от магии глупостью посчитал. Но вот исследовал павших чудищ, и открылось мне, что они — следствие наших магических ударов! Кто-то из первого отряда бездумно расчистил себе проход, магия ворвалась в этот мир — и видоизменила его. И безобидное стадо кабанов, помешавшее эльфам нюхать лесные цветочки, преобразилось силой магии и собственной злобы в невиданных чудовищ, наполненных ненавистью к эльфам. Ведь мы же лишили их мирной лесной жизни и обрекли на убийства, как нас любить? А еще говорим — черное лиходейство, козни Врага… Отбились бы в этот раз магией — и лишь породили бы новых чудовищ! Трижды я ошибался в тебе, командир, и на этом мое неверие окончено! Отныне я — подданный твой! Пойду, куда поведешь, с верой в сердце!