Энн Маккефри - Кровь драконов

— Я уже старик, — сказал он, помолчав. — Я не уверен, что от меня будет хоть какая-нибудь польза, когда снова начнут падать Нити. И я устал.

— Устали?

— Устал от страданий, — сознался Ж'трел. — Устал от болезней, устал от воспоминаний, устал от того, что давно уже не могу ходить так, как привык за целую жизнь, устал от бесчисленных компромиссов, на которые приходится идти по тем или иным причинам, устал от взглядов, которыми провожает меня молодежь, — точно таких же, которые я сам когда-то бросал на стариков. Пока был жив К'над, все шло по-другому. — Старый всадник говорил негромко, словно обращался не к Лоране, а к самому себе. — Тогда у меня было с кем делить все эти чувства. Мы могли вместе стонать от болей в суставах и вместе смеялись над своими стонами.

Он печально помотал головой.

— Я собирался всего лишь попрощаться с родственниками К'нада, — сказал он. — А встретил тебя.

Лорана тряхнула головой, пытаясь придумать какой-нибудь ответ.

Ж'трел взмахом руки оборвал возражения, готовые сорваться с ее уст.

— Я вовсе не жалуюсь, — уверил он девушку. — Напротив, я очень рад нашей встрече. — Он сдержанно улыбнулся. — Я никогда еще не встречал женщину, которая больше подходила бы для того, чтобы возглавить Вейр.

— Возглавить Вейр? — ошеломленно повторила Лорана. — Стать госпожой Вейра? Я? Нет-нет, я…

— Таких талантов, как у тебя, я еще никогда не видел, — очень серьезно сказал ей Ж'трел. — Можешь мне поверить: это мы с Талит'ом отыскали половину тех молодых людей, которые стали всадниками Исты за последние тридцать Оборотов. — И добавил с короткой горделивой улыбкой: — И ты способна говорить с любым драконом!

Лорана в замешательстве нахмурила лоб.

— Почему вы так думаете? — спросила она. — Я же говорила только с Талит'ом.

— Видишь ли, дело в том, что дракон может говорить с любым человеком, с которым захочет. А с драконами могут разговаривать только всадники, прошедшие Запечатление, — причем, как правило, всадник может говорить только со своим собственным драконом. Ни один всадник не может заговорить с другим драконом, если только он не обладает способностью слышать всех драконов. А ты представляешь себе, как мало народу на это способно?

У Лораны словно онемел язык; она нашла в себе силы только мотнуть головой.

— Не могу вспомнить никого, кроме Торен, — продолжал Ж'трел. — Но мне не кажется, что вы с ней сильно различаетесь. У меня такое впечатление, что ты скорее чувствуешь их, чем просто говоришь с ними.

— А вы разве нет? — изумленно спросила Лорана. Она взглянула на Талит'а и нежно улыбнулась синему дракону. — Прошу прощения, я…

— Дитя мое, когда ты наконец перестанешь просить прощения за свои таланты? — ласково перебил ее Ж'трел.

— Это только… это просто… — Лорана беспомощно умолкла, не в силах найти нужные слова.

— Я тебя понимаю, — поспешно сказал Ж'трел, чтобы прекратить мучения девушки. Его лицо невольно перекосилось. Такое поведение он наблюдал у многих людей, переживших Лихорадку.

Лихорадка обрушилась на людей внезапно. С тех пор прошло уже двенадцать Оборотов. Одни считали, что она пришла с Нератского полуострова, другие утверждали, что она началась в Бендене, а третьи искали ее истоки в холде Залив. Но где бы ни возникла зараза, она быстро и совершенно неожиданно распространилась по всему Перну. Сильнее всего пострадали холды, находившиеся под опекой Бенден-Вейра, — Битра, Лемос и Бенден, — но болезнь проявилась почти во всех поселениях, начиная от Нерата, расположенного на крайнем юго-востоке континента, и кончая Тиллеком, занявшим северо-западную оконечность.

Лихорадка закончилась менее чем через шесть месяцев, оставив убитых горем холдеров и ремесленников приходить в себя и удивляться тому, что всадники так поздно прибыли им на выручку, Помощь из Вейров пришла, но лишь после того, как эпидемия схлынула. Ж'трел знал, почему так случилось. Ж'лантир, командир его крыла, рассказывал ему об ожесточенных и полных болезненной горечи спорах между предводителями Вейров: нужно ли помогать холдерам или в первую очередь позаботиться о сохранении жизни и здоровья всадников, которым предстояло через считанные Обороты сражаться с Нитями.

В некоторых поселках погиб каждый третий. В других пострадали только старики и малыши. Несколько отдаленных холдов вымерли полностью, на всей планете не осталось семьи, которую Лихорадка не лишила хотя бы одного близкого родственника.

Когда Лихорадка миновала и всадники спустились из своих неприступных Вейров, чтобы помочь выжившим, они нашли поля заброшенными, а мужчин и женщин, переживших бедствие, — утратившими всякий интерес к жизни. Немногочисленные целители, которым посчастливилось не стать жертвами Лихорадки, объяснили, что люди пребывают в глубоком шоке. Чтобы выжившие оправились, требуется долгое время, покой и заботливый уход.

Все испытывали одинаковую ноющую боль в душе, одинаковое изумление от того, что им удалось выжить, — изумление, смешанное с чувством стыда и неотступными мыслями о том, что они не достойны сохраненной им жизни.

— А чем бы ты хотела заняться? — спросил Ж'трел. Лорана встряхнула головой.

— Не знаю, — честно сказала она. — Только мне не кажется, что я готова…

— Может быть, и нет, — согласился Ж'трел. — Ты всегда можешь возвратиться в Лемос…

— Нет, только не это! — воскликнула Лорана. Она сделала глубокий вдох, немного помолчала и продолжила уже спокойнее: — Нет, с Лемосом у меня связано слишком много печальных воспоминаний. Я не хочу возвращаться туда.

— Очень хорошо, — сказал Ж'трел. Он помолчал, пожевав губами. — Вероятно, нам стоит задуматься, что ты умеешь…

— Ну, похоже, что я не так уж плохо умею лечить сломанные крылья, — не без гордости произнесла Лорана, взглянув на спящего Гренна.

— И еще ты замечательно рисуешь, — добавил Ж'трел и зевнул. — Пожалуй, на этом мы могли бы закончить и отправиться спать.

На следующее утро разбуженный солнцем Ж'трел почувствовал озарение, словно от утреннего света. Он давно уже понял, что Лоране будет легче справиться с горем, если удастся найти что-нибудь такое, что полностью займет ее внимание, и тут ему пришло в голову, что благодаря отличному глазу и твердой руке девушка может заняться уникальным делом: запечатлеть все живые существа Перна.

— Никто никогда еще не пробовал ничего подобного, — сказал он девушке. — Ты могла бы стать первой.

Предложение заинтриговало Лорану.

— Но как я смогу побывать в стольких разных местах Перна? — спросила она. — Не могу же я просить вас постоянно возить меня!