Александр Зорич - Пути Звезднорожденных

Герфегест, Последний из Конгетларов и новый Хозяин Дома Гамелинов, мой Брат по Крови.

Хармана, его великолепная подруга, столь же блистательная, сколь и бессердечная.

Торвент, сын императора Лана Красного Панциря, которому судьбой было назначено наследовать власть над Синим Алустралом.

Горхла, темный карлик, о котором я по сей час не могу сказать ничего – ни доброго, ни дурного, ибо мои друзья видели от него и первого и второго в избытке.

Гаасса окс Тамай, варанский флотоводец, влюбленный в войну и власть более, чем сам Эррихпа Древний.

Не сомневаюсь в том, что все они изменились."

2

– Эти широкие наконечники – самое странное из того, что я видел в пути, – засмущался Элай.

В обществе Герфегеста, Хозяина Дома Гамелинов, Элай чувствовал себя неуютно. Ему не нравилось, что на него смотрят так пристально. Более того, наставник учил его, что рассматривать собеседника во время разговора – неприлично.

«Впрочем, в Алустрале все по-другому. Отец был совершенно прав.»

– Что за широкие наконечники, Элай? – дружелюбно спросил Герфегест, от которого не укрылось смущение гостя.

– Когда мы вышли из гавани, какие-то прохвосты попытались захватить наш корабль… Они походили на вольных торговцев, но капитана было не обмануть.

– И что капитан?

– Когда он увидел идущий на сближение корабль, он приказал доставить «Толстую Тай». Я, конечно, не понял, о чем это он. Но потом я увидел эти самые стрелы с широкими наконечниками. Тогда я еще подумал – ну кого можно убить такой летающей лопатой?

Герфегест Конгетлар понимающе усмехнулся.

– Матросы натянули луки, стрелы полетели в цель. Вскоре я понял – без этих «летающих лопат» дела наши были бы плохи. Первые же стрелы, достигшие чужого корабля, перебили веревки, удерживавшие косой парус. Другие изорвали в клочья парус на корме. Пиратское судно было маленьким и гребцов на нем не было. А, вернее, все гребцы были заодно с пиратами и готовились взять нас на абордаж, нахально прохаживаясь по палубе. Очень скоро посудина «вольных торговцев» стала неуправляемой и мы перебили этих недоносков из обычных луков…

– А что было потом? – где-то за спиной Элая зазвучал хрустальный женский голос. Похоже, обладательница хрустального голоса тоже была не прочь принять участие в беседе, причем не дожидаясь, пока Герфегест возьмет на себя труд представить ее гостю.

Влекомый любопытством, Элай обернулся.

Он прибыл в Алустрал вовсе не за тем, чтобы совершенствоваться во владении «волчьими зубами» или «железным лотосом», хотя именно в этом он убеждал свою мать. И уж совсем не за тем, чтобы глазеть на алустральские порядки, как это представлялось его мудрому, даже, пожалуй, слишком мудрому отцу.

В глубине души Элаю было плевать и на Герфегеста Конгетлара, которого ему полагалось звать «дядей», и на Путь Ветра, которым следовал тот.

Элай не собирался брать у него уроки – от уроков ему тошнило еще в Орине.

Ему, Элаю, нужна была женщина. Женщина из бронзового зеркала.

А потому, с той самой минуты как он прошел через Врата Хуммера, Элай пристально вглядывался в случайные женские лица – быть может, он встретит ее гораздо раньше, чем попадет в Наг-Нараон? Увы. Все встреченные им женщины оказывались либо женами рыбаков, либо женами крестьян, либо невесть чьими еще женами, Хуммер их всех пожри!

Лицо вошедшей было укрыто целомудренным флером и Элай не успел рассмотреть незнакомку. «Хуммер пожри эту алустральскую „скромность“!» – в сердцах выругался Элай.

Однако, Элай не желал показаться дяде невежественным. После недолгой заминки он был вынужден продолжить.

– Что было потом? Потом мы потопили корабль этих разбойников. К сожалению, больше ничего интересного не происходило аж до самого Наг-Нараона, – соврал Элай.

«Интересного» действительно было мало. Всю дорогу от Калладира до Наг-Нараона Элая мучила морская болезнь. Его кожа позеленела, словно бы заплесневела. Рвота мучила его беспрестанно, а голова была налита свинцом. В общем, морское путешествие так измотало Элая, что когда на горизонте показались башни Наг-Нараона, он думал только об одном: как бы поскорей добраться до спальни, где пол не ходит под ногами ходуном. Такой была правда. Но разве нужна такая правда просвещенным дамам?!

– Познакомься, милая. Это – Элай, сын Элиена и Гаэт, – сказал Герфегест.

Вопреки ожиданиям Элая, он был представлен вошедшей женщине первым.

«Значит, она не дочь и не служанка. Выходит, сестра? Но разве у Герфегеста есть сестры?»

– Я – Хармана, Хозяйка Дома Гамелинов. Рада видеть тебя, Элай, гостем Наг-Нараона, – представилась женщина и откинула вуаль с лица.

– Да благословится прах под твоими стопами… – Элай пробубнил начало формулы, которую не без труда вдолбил в его голову наставник перед самым отъездом, но волнение не позволило ему окончить, – и потому, Хозяйка… Хозяйка… Дома Гамелинов…

Перед Элаем стояла женщина из бронзового зеркала.

– Не нужно так волноваться, Элай. Добро пожаловать! – тепло сказала Хармана и подалась вперед. Ее нежная шелковая щека дотронулась до щеки Элая. Так приветствуют друг друга родственники под небом Синего Алустрала.

3

Игрища Альбатросов. Вот о чем успел напрочь забыть Элай с тех пор как покинул Орин.

«Я мечтаю видеть Игрища Альбатросов!» – говорил он отцу.

«Это самое желанное зрелище для молодого воина!» – говорил он наставнику.

Но до Игрищ ли было Элаю теперь, когда в Хозяйке Дома Гамелинов он узнал женщину, страстное желание обладать которой и приволокло его в Наг-Нараон?

С тех пор как Элай узнал, что незнакомку зовут Хармана, он думал только о ней. Любовь и совокупление, совокупление и любовь. Между этими двумя точками курсировала беспокойная мысль наследника оринского престола.

Он думал о невозможной красоте Харманы и о невозможности любви. Невозможности? Отчего «невозможности»? И об этом он тоже думал.

Через три дня нерадостных раздумий, которые Элай безвылазно провел в отведенных ему покоях, он додумался едва ли не до отъезда. «Так можно и с ума сойти», – решил Элай, когда в нем ненадолго проснулось благоразумие.

Но когда Герфегест предложил Элаю присоединиться к Гамелинам, разминающим кости перед грядущей чередой поединков, он решил согласиться. «В крайнем случае, уехать всегда можно», – решил Элай.

– Сейчас посмотрим, чему научил тебя отец. Впрочем, если ты владеешь Наречием Перевоплощений и умеешь высекать из пальца молнии, то тебе среди моих простецов делать нечего, – подтрунивал над Элаем Герфегест, когда они взбирались на холм, где происходили бои.