Эльхан Аскеров - Месть амазонки

– Не люблю, когда из меня делают дурака.

– Ну в этом ты не оригинален. Но похоже, ты обиделся.

– Я не знаю, как к тебе относиться. Кто ты? Друг? Враг?

– Просто женщина, которой ты помог. Или ты не помогаешь бесплатно?

– Я что, просил у тебя что-то?

– Нет. И это меня удивило.

– Ах, вот оно что! Кажется, я начинаю понимать.

– Что именно?

– Ты из страны амазонок. Только они считают себя равными мужчинам во всём.

– По-твоему, это не так?

– Мне нет до этого дела. Каждый думает так, как ему нравится.

– Что ты имеешь против женщин?

– Ничего. Но я не сравниваю нас. Женщина – созидатель, мужчина – разрушитель. Так решили боги. Но они не могут существовать друг без друга. Боги создали всё живое, разделив на пары, которые дополняют друг друга. Это равновесие. Там, где оно нарушено, начинаются войны и болезни.

– Амазонки живут без мужчин.

– Неправда. У вас есть мужчины. Рабы, но есть. Есть и башня наслаждений.

– Откуда ты знаешь? – насторожилась Лин.

– В гладиаторских казармах была одна женщина воин. Мы часто говорили с ней.

– И что потом с ней стало?

– Погибла.

– Как?

– Как и все, на арене. Её поймали во время набега. Продали туда. Обратной дороги для неё не было.

– Это она сказала?

– Да. Она говорила, что опозорена. Мы договорились, если нам придётся сразиться, победитель подарит проигравшему быструю смерть. Это всё, что один гладиатор может сделать для другого.

– И ты убил её?

– Да.

– Животное! Ты мог найти другой выход! – подскочила от возмущения девушка.

– Не ори. Там нет другого выхода. Умри или победи.

– Но ведь ты мог просто ранить её…

– И продолжить её рабскую жизнь? Тебе не понять меня. Ты не знаешь, что такое быть рабом.

Лин замолчала, пытаясь осмыслить услышанное. У неё в голове не укладывалось, что этот огромный самец посмел убить амазонку.

– Тварь! – не выдержала она. – Похотливый самец! Вас и надо держать в ошейниках, как животных! – продолжала визжать Лин. Ярость переполняла девушку.

– Убирайся! – услышала она в ответ. – Вон отсюда, глупая гусыня!

Задохнувшись от возмущения, она вскочила на ноги.

– Это моя комната, – спокойно продолжил воин. – А ты поищи себе другое место. Я хотел помочь ребёнку, но оказался наказан за свою доброту. Воистину сказано, не делай добра, не получишь зла. Видно, правду говорили в казармах – женщина и благодарность понятия несовместимые. Убирайся!

Вскочив из-за стола, Лин бросилась вон. Пробежав через зал, сопровождаемая удивлёнными взглядами, она распахнула дверь и попала под струи проливного дождя. Грубая холстина платья моментально промокла, и холодные потоки воды потекли по спине. Пышные густые волосы амазонки намокли, упав на плечи мокрым мочалом.

С вечерней прохладой оживилась и жизнь в городе амазонок. Скрытый в глухих лесах, он был построен на краю обрыва, в трёх полётах стрелы от устья реки. Высокий берег, в полторы сотни локтей, омывался морскими волнами. Со сторожевой башни было хорошо видно, кто подходит к этому пустынному берегу.

Разные люди приставали к устью реки. Были это и купеческие караки, и боевые пиратские галеры, и огромные фрегаты сильных соседей. Всем нужна была пресная вода. Но никто не рисковал останавливаться в этих местах лишний раз, стараясь по возможности найти воду в другом месте. Только купцы в погоне за наживой готовы были рискнуть своей головой.

Но и они старались предупредить свою гильдию о месте причала. Те, кто регулярно бывал в этих местах, знали: вход в город мужчинам заказан. Это было женское царство. Сильные, беспощадные воительницы презирали весь род мужской, считая его средним звеном между животными и людьми.

Но купец всегда останется купцом. Это сословие торгашей шло на сознательный риск, зная, что в случае удачи будут с барышом, а если нет, то в царстве Серых Теней деньги не нужны. Не раз случалось, что именно купцы становились первыми людьми, проникавшими на территории других государств. Только благодаря смелости, порождаемой их жадностью, налаживались новые связи между странами.

Амазонки признавали мужчин только в виде рабов и использовали их в двух целях: как рабочую скотину или для продолжения рода. Для первого брали рабов независимо какого вида, лишь бы были здоровы и сильны. Для второго, рабов отбирали особенно тщательно.

Это были мужчины от двадцати до тридцати лет, физически сильные и выносливые, желательно воины, доказавшие свою храбрость в бою, красивые внешне и оснащённые достойно. Шрамы только приветствовались, являясь доказательством их храбрости. Все остальные уродства, не важно, врождённые они или приобретённые, были недопустимы.

Молились амазонки Великой Матери Войны, женщине суровой и неприступной. Именно она давала женщинам силы противостоять в боях мужчинам, помогала рожать детей и дарила плодородие полям, на которых рабы выращивали рожь и пшеницу.

Женщины делились на несколько сословий: королевы, жрицы, матери, воины. Первое сословие было элитой. Ему позволялось всё. Жрицам только королевы могли приказывать. Матери, сильные и ухоженные, заботились о продолжении рода. Каждые два года они приносили детей, и чем больше рождалось девочек, тем почётнее была мать. Воины – это было, пожалуй, самое обделённое племя.

Лишённые возможности регулярного общения с мужчинами, они изливали свою страсть в боях и стычках между собой. То и дело в казармах вспыхивали жестокие драки, и, хотя обнажать оружие против соплеменниц им было запрещено, редкая стычка обходилась без кровавых жертв.

Если жрицы и матери владели собственностью, прислугой, деньгами, то воины не имели ничего. Их уделом был бой. Разделённые на отряды, они не имели жёсткой дисциплины, которой отличались регулярные войска соседних государств, и частенько уходили со своих постов в поисках одиноких путников и охотников, бродивших в густых лесах.

Участи пойманного никто не завидовал. С той минуты, как он оказывался в руках амазонок, срок жизни его исчислялся только его собственной силой. Он жил, пока был на что-то способен как мужчина. Затем следовал короткий удар кинжалом, и бедняга прекращал свой путь, переселяясь в царство теней.

Законы в царстве были достаточно суровы, но последнее слово принадлежало королевам. Их было две. Сёстры-близнецы, они олицетворяли собой две стороны бытия: жизнь и смерть. Их слово было законом, и не одна жрица лишилась головы, возомнив себя неприкосновенной.

Их охраняла личная гвардия – женщины, ростом и силой не уступавшие гвардейцам-мужчинам. Для этих львиц не существовало ничего святого, кроме приказа королев. Девочек отбирали с юности и воспитывали в специальных школах, переселяя потом в казармы. Вход в это место был запрещён даже жрицам.