!Фантастика 2024-4". Компиляция. Книги 1-16 (СИ) - Проскурин Вадим Геннадьевич
На третьем курсе он отказался писать факультативную курсовую работу, так и сказал профессору:
— Святой отец, я воин, а не жрец. Жрец сражается знанием, а воин сражается мечом.
Профессор долго разглядывал Роджера, Роджеру показалось, что тот смотрит на него как на некое диковинное земноводное. Потом профессор сказал:
— Не знанием сражается жрец, но разумом. И из воинов мечом сражаются лишь забывшие лицо своей матери, а истинные воины сражаются разумом, направляющим их меч. Не упражняя разума, а упражняя только тело, не постичь высот воинского искусства, не пройти путем воина достаточно далеко. Ты, должно быть, отличный мечник?
— Нет, — ответил Роджер, немного смутившись.
— Тогда ты, наверное, замечательный лучник? — спросил профессор.
Курсанты начали пересмеиваться.
— Я отлично сражаюсь на ножах и без оружия! — воскликнул Роджер.
— Тогда тебе прямая дорого в Оркланд, — сказал профессор. — Там эти умения важнее всего.
Так Роджер получил первое предупреждение.
Роджер не внял ему, он предпочел отмахнуться от слов профессора, дескать, что может знать книжный червь о судьбе воина! Но книжный червь оказался прав. На четвертом курсе, когда декан распределял курсантов по спецкурсам, Роджер был зачислен на орковедение. Это было второе предупреждение, и, в отличие от первого, оно было ясным и недвусмысленным, это было скорее пророчество, чем предупреждение. Роджер потребовал аудиенции у декана, и сказал декану прямо в лицо:
— Ваше благородие! Неужели вы полагаете, что я недостоин более достойной участи, чем пасти презренных жаб?
Декан долго смотрел на Роджера, а затем сказал:
— Я полагаю, что ты станешь отличным пастухом, лучшим во всем Оркланде. И когда это случится, ты вернешься в академию профессором орковедения, и я думаю, что ты станешь отличным профессором. Так я вижу твою судьбу. Но мое предсказание сбудется лишь в том случае, если ты ему поспособствуешь. Ты должен проводить вечера не в курильнях и борделях, а в библиотеках. Ты должен стать первым орковедом на курсе и на выпускном экзамене приятно поразить экзаменаторов своими знаниями в этом предмете. А прибыв к месту службы, не увлекаться развратом и садизмом, а постигать науку управления. Привести свое стадо к сытости и процветания, занять первую строчку в рейтинге, сделать так, чтобы орки бежали не от тебя, а к тебе. И тогда ты получишь право выбирать свою дальнейшую судьбу. А пока ты никто и звать тебя никак, ты просто школота четвертого уровня, и не более того.
— Меня звать не никак, а Роджер Стентон, — заявил Роджер. — А через сто семьдесят два дня я буду зваться сэр Роджер Стентон.
— Твоя гордость — хорошее свойство, — сказал декан. — А то, что ты пытаешься со мной спорить, а не тупо соглашаешься — еще лучше. А обида, которую я вижу в твоих глазах — это вообще прекрасно. Главное для тебя — чтобы эта обида повела тебя не по пути уныния и отчаяния, а по пути совершенства.
— Я не жрец, чтобы вступать на путь совершенства! — воскликнул Роджер.
— Каждый умный человек — в чем-то жрец, — сказал декан. — Этим мы, люди, и отличаемся от жабоголовых орков. Подумай над моими словами, Роджер. А теперь ступай.
Роджер вышел из кабинета декана, его обступили друзься и стали расспрашивать.
— Не любит меня декан, — сказал им Роджер. — Не иначе, кто-то настучал ему про тот случай с дохлой крысой.
Курсант по имени Фредди хлопнул Роджера по плечу и воскликнул:
— Не печалься! Пойдем лучше, косяк забьем!
Они забили косяк, и Роджер окончательно убедился, что слова, произнесенные деканом, произнесены им только для того, чтобы поглумиться над нелюбимым курсантом. И последние дни в академии Роджер проводил не в учении, а в курении и разврате. И распределение направило его в Оркланд, пастухом орочьего стада.
Направляясь к месту распределения, он ожидал, что дела стада будут пребывать в беспорядке, но он не рассчитывал, что беспорядок будет таким. Старый пастух погиб в бою с эльфами, более ста дней орки паслись сами по себе и за это время распустились донельзя. Достаточно сказать, что каждый второй полубосс оказался полукровкой, Роджер их всех казнил первым делом. Похоже, они готовили мятеж — в стаде нашлось множество младенцев и даже подрощенных детей, не имеющих установленных законом татуировок. Роджер казнил всех этих детей вместе с их матерями. После этого какой-никакой порядок стал поддерживаться.
Первое время Роджер честно старался привести стадо к процветанию. Но все попытки упирались в тупое сопротивление полубоссов и простых орков. Нет, они не пытались возражать пастуху, от этого Роджер быстро их отучил. Они просто не понимали, чего он от них хочет. Что бы Роджер ни приказывал своим оркам, они все путали, перевирали и делали неправильно. Только если Роджер вдруг ошибался и приказывал какую-то глупость, ее исполняли точно и беспрекословно. Все чаще Роджером овладевало постыдное желание устраниться от дел, предоставить стадо самому себе и пусть будет что будет. И в какой-то момент он вдруг понял, что он уже устранился от всех дел.
Жить стало легче. Он стал курить коноплю вначале через день, затем ежедневно, курить опиум каждый сотый день, он увлекся развратом и достиг в этом деле больших высот. И, странное дело, стадо не вымерло и не разбежалось, орки продолжали жить своей убогой и презренной жизнью, и заезжие работорговцы говорили Роджеру, что он ведет дела даже лучше, чем предыдущий пастух. А раз так, зачем напрягать мозг и что-то придумывать? Скотина не нуждается в отличном уходе, она нуждается в удовлетворительном уходе, а все остальное — дурь и баловство.
Роджер привык к такой жизни, его чувство собственной важности, уязвленное неудачным распределением, вернулось к прежнему состоянию. Он даже начал радоваться тому, что пасет стадо в Оркланде. Кем бы он был, останься он в столице? Сопливым мальчишкой на побегушках, которым помыкают все кому не лень. А здесь он почти вождь, орки его почитают почти как бога. А если кто не почитает — стоит Роджеру пошевелить пальцем, и виновный понесет наказание, любое, вплоть до смертной казни. Чем не счастье?
Но сегодня это счастье разрушилось. Трехполосный столичный жрец разъяснил Роджеру, что он не вождь и не бог, а сопливый мальчишка, дерьмо под ногами настоящих рыцарей. И еще эльфы эти… Пастух орочьего стада несет реальную ответственность только в одном случае — когда эльфы устраивают набег. Роджер понимал, что без хорошего командира стадо не спасти, а он, Роджер — не хороший командир. В военном деле он такая же бестолковая жаба, как орки, которых он пасет. Он смутно помнил основные правила организации обороны загона, но он ясно понимал, что он не сумеет их применить должным образом, потому что управление воинами — не наука, а искусство, ему можно научиться только на практике, а практики у него не было. А он, дурак, радовался, что стадо откочевало в безопасное место, что мелкие отряды пучеглазых разбойников не тревожат орочий покой. И вот дорадовался, сразу сто эльфов идут по его душу.
Роджер взял с тумбочки трубку и кисет, и стал забивать очередной косяк. Будь что будет.
9
Подойдя к своему вигваму, Серый Суслик увидел, что его поджидает Ходящая Вокруг. Говорят, в молодости эта женщина была восхитительно красива, и из пяти мужей, обитавших в ее вигваме в разное время, четверо были полубоссами. За свою долгую жизнь Ходящая Вокруг родила девять детей, семеро из которых дожили до возраста зрелости. Очень достойная женщина.
— Здравствуй, почтенная мать, — поприветствовал ее Серый Суслик.
— И ты здравствуй, сынок, — отозвалась старушка. — Орки говорят, ты принес дурную весть.
— Верно говорят, — кивнул Серый Суслик. — Однако почему ты стоишь за дверью? Разве Шелковая Лоза не пригласила тебя в жилище?
— Шелковая Лоза пляшет для гостей доброго господина, — сказала Ходящая Вокруг. — Давай лучше я приглашу тебя в свое жилище. Ты грязен и голоден, а в твоем вигваме о тебе некому сейчас позаботиться.
