Книжные магазины & костяная пыль - Трэвис Болдри
Вив сидела на каркасе кровати, вытянув ногу и поставив пятку на рюкзак. Длинные порезы на ее бедре снова потекли, когда он стер старую мазь с воспаленной кожи. Вив прикусила нижнюю губу до крови, но заставила себя смотреть на то, что он делает.
— Я вижу, ты слишком много ковыляешь, — заметил он и поправил очки на носу.
— Ммм, — промычала она. — Сохраняю гибкость.
— Да, я вижу, у тебя это хорошо получается.
— Очки? — прошипела она сквозь зубы. — Никогда не встречала эльфа, которому они были бы нужны.
— Увеличители, — сказал он. — Помогают обнаружить ползучую инфекцию. Которой, к счастью, на самом деле нет. Чем больше ты отдыхаешь, тем больше вероятность, что эта приятная ситуация сохранится.
— Здесь? Я сойду с ума. Я едва могу повернуться, чтобы не задеть что-нибудь. Кроме того, если я полежу пару недель, то не буду в форме, когда придет время уходить. И потом...
Он посмотрел на нее поверх очков, и, хотя на его раздраженном лице не было и намека на сочувствие, оно все же проявилось.
— Послушай, ребенок, я знаю, что ты молода и у тебя телосложение степного быка. Но ты можешь позволить себе немного потерять вот это, — он похлопал по ее огромному бицепсу, — чтобы сохранить вот это. — Он похлопал ее по бедру.
— Итак, допустим, я последую твоему совету...
Хайларк фыркнул.
— ...и когда я смогу передвигаться?
Он изучал ее прищуренными лавандовыми глазами.
— Я не решаюсь сделать предположение, — сказал он, — потому что будет крайне неприятно, если ты будешь плохо себя вести и мне придется отпилить тебе ногу.
Вив сглотнула.
— Но. — Он порылся в своей сумке. — Масло каллиса. Обычно я им не пользуюсь. Ты слышала о таком?
Она покачала головой, наблюдая, как он снимает крышку с небольшого глиняного горшочка с желтым кремом. От него пахло прудовой пеной и неочищенным щелоком.
— Когда-то его использовали на полях сражений, где побочные эффекты стоили того, чтобы их пережить, учитывая тяжелые обстоятельства. Ощущения, которые оно вызывает... ну, это что-то. Его сравнивали с укусами шершней.
Вив чуть не рассмеялась:
— Это не так уж и плохо.
— Шершни будут постоянно жалить в каждом месте нанесения, в течение многих часов, — пояснил Хайларк.
— О.
— Однако его целебные свойства не имеют себе равных, особенно когда речь заходит о быстром сращивании разорванной плоти. Если бы мы применили его сегодня, то к завтрашнему утру я мог бы одобрить ограниченную подвижность. Пока ты не трогаешь перевязки и пользуешься этим костылем.
— Уже.
— Тогда, я так понимаю, ты бы хотела попробовать?
Вив оглядела крошечную комнату, свою ногу и костыль. Она кивнула:
— Сделай это.
Когда он впервые нанес масло каллиса маленькой деревянной лопаткой, ей показалось, что оно холодное, и она подумала, что он преувеличил, пустил дым. Или что орки, возможно, невосприимчивы к этому эффекту.
Затем началось жжение.
Затем начался лесной пожар из иголок.
Тогда она бы предпочла, чтобы ее снова пырнули копьем.
Она решила, что хорошо, что она все еще могла видеть синяки на шее Хайларка, пока он заново перевязывал ее раны, потому что это помешало ей задушить его во второй раз.
Она пропустила ланч и ужин. На самом деле в тот день она больше не вставала с соломенного матраса. Еда была так же далека от ее мыслей, как Рэкэм и его Вороны от этого забытого богами места. Боль была жгучей, всепоглощающей, и Вив лежала на спине, глубоко, прерывисто дыша, в то время как каждый дюйм ее тела был покрыт потом.
Терпимость к боли была предметом личной гордости Вив, и в течение первых тридцати минут она была уверена, что сможет справиться с ощущением содранной кожи в бедре. Что оно притупится, превратившись в пульсацию. Но боль оставалась острой, ее не притупляли ни проходящие минуты, ни тщательное дыхание. Как ни странно, она становилась все острее.
Столкнувшись с этим, она ухватилась за историю, которую только что прочитала. Та была скользкой, как скользкая от грязи веревка, бугущая сквозь ее пальцы. У нее получалось лишь время от времени крепко ухватиться за нее, но вспышки Маджер и Леганна, поединки на мечах на крыше и ночные скачки верхом на огромных черных лошадях не давали ей оторвать глаз от внутреннего пейзажа.
В темное время суток ей даже удавалось подремать. Не совсем. Не очень хорошо. Просто были моменты, когда ее мысли были внутри ее век.
Еще до того, как забрезжил рассвет, шторм утих одновременно с огнем в ее ноге, и напряженные мышцы ее тела погрузились в трепетное беспамятство.
Она крепко заснула. И спала допоздна. А когда проснулась, ей захотелось съесть весь мир.
5
Вив помедлила, прежде чем спуститься, помогая себе костылем, по ступенькам крыльца Окуня. После шторма небо стало горячим и голубым, а трава на пляже, казалось, за ночь из желтой превратилась в зеленую. Песок был испещрен ямками, как будто миллионы крошечных существ пробирались по нему в темноте.
Ее нога не стала каким-то чудесным образом подвижной, но плоть на ощупь казалась менее нежной и более твердой. Когда она попробовала ее пальцами через бинты, ей показалось, что нужно надавить сильнее, чтобы вызвать тошнотворную боль. Но лихорадочное воспоминание об ожоге от масла каллиса она еще не скоро забудет, да.
В отличие от своего первого одинокого спуска по склону, Вив заметила других, идущих по дощатым настилам. Пассажирский фрегат покачивался у причала, сходни были спущены. Залив, должно быть, был довольно глубоким. Чайки описывали круги, их крики отражались от пологих волн. Оживление внизу распространялось по дамбам и через ворота Мрака, но множество людей направлялось и в ее сторону.
Она миновала Книготорговцев Тистлебурр, которые, казалось, не извлекли никакой заметной выгоды из увеличения числа народа. Вив осталась на песчаной улице, не доверяя ветхому дощатому настилу. И, возможно, она не хотела, чтобы Ферн подглядывала за ней через окно. Вив бросила взгляд на дверь, когда проходила мимо, но у нее было другое дело на уме.
Кондитерская Морская Песня, по-видимому, впитала в себя всех клиентов прежде, чем у них появился шанс попасть в книжный магазин. У дверей выстроилась очередь из портовых рабочих, торговцев и пассажиров фрегата. Вив встала в очередь, чем заслужила несколько настороженных взглядов от гнома, стоявшего перед ней. Слава Восьми, что я сегодня не надела саблю. Она попыталась улыбнуться, но в ответ получила лишь приподнятую бровь.
Свежий ветерок после грозы сделал ароматы еще более аппетитными. Когда Вив наконец вошла внутрь, эти пикантные и сладкие запахи усилились.
В кондитерской было жарко и влажно, все задние двери были
