Злые умыслы (ЛП) - Мерседес Сильвия

* * *

Террин ворошил угли, осторожно добавлял сухие ветки в огонь. В такую ночь, когда зима была уже близко, им нужно было поддерживать костер всю ночь. Но Террин не ожидал ночи в дороге, и он не взял с собой столько хвороста, сколько хватило бы до утра.

Он встал, готовый пойти во тьму за хворостом, но замешкался. Его взгляд почти против его воли упал на Айлет, сжавшуюся в комок спиной к нему с другой стороны от костра. Она вроде уснула. Ему стоило разбудить ее, а потом уйти? Но нет, охотники на теней работали одни. Она вряд ли впервые спала одна в дороге, где ее не сторожили.

Террин укутался в плащ, пошел во тьму, покинув теплый круг огня. Теневое зрение сияло в его глазах, помогало темной ночью. Ранее он нашел павшее дерево на поляне неподалеку. Большие ветки было сложно забрать без топора, но мелкие высохли, и он мог наломать их и принести охапку. Он приступил к работе, дыхание вырывалось из-за холодных губ.

— Каструм Велхир, — буркнул он. Слова вылетели невольно, но он замер, услышав себя, и поджал губы.

История казалась хорошей. Айлет уже рассказывала ему, что училась в районе Дроваль, это было близко к границе Кампионарры. Может, ее наставника — эта венатрикс ди Тельдри, о которой она говорила с таким восторгом — брала ее в Велхир каждый год для осмотра, а не в Брекар. В этом был смысл…

Но почему ему все еще было не по себе? И осталось подозрение, что венатрикс ди Фероса была не такой, какой казалась.

Террин с охапкой в руках вернулся в лагерь, следуя на огонек во мраке. Его губы и нос замерзли, и он так обрадовался теплу, что бросил охапку и стал потирать ладони и дуть на пальцы, чтобы кровь снова двигалась в них.

Айлет так и не проснулась. Но пошевелилась и повернулась во сне, капюшон упал с ее лица, и свет огня озарил ее черты.

Террин добавил пару веток в огонь, сосредоточившись на этом, смотрел, как огонь лизал дерево, как кора чернела, и трещины сияли красным от его жара. Он не будет смотреть на нее.

Но он ощущал ее. Ощущал до кончиков пальцев.

Хотя этому было простое объяснение. Он был насторожен рядом с ней, ведь она была опасна. Его инстинкты охотника, отточенные за годы тренировок, узнали в ней угрозу и не давали ему покоя, когда она была близко. Потому его взгляд пытался от огня сдвинуться к ее лицу. Это было естественно, это была самозащита: необходимость приглядывать за врагом.

Только и всего.

Наконец, он сдался. Сев у костра и укутавшись в плащ и капюшон, Террин позволил взгляду упасть на нее. Красное сияние костра делало ее челюсть и скулы острее. Она выглядела строго. Ее лоб был напряжен, челюсти — сжаты. Даже во сне она выглядела опасной.

Его горло сжалось. Террин сглотнул и перевел взгляд на дымящиеся угли, горячий пепел взлетал мерцающими спиралями в небо. Да, она была угрозой. Эта псевдовенатрикс, еретичка из ниоткуда, была для него опаснее всех, кого он встречал. И чувства в глубине него…

Он должен быть настороже. Пока он знал об опасности, он мог с ней сражаться. Но он не мог позволить решимости дрогнуть. Ни на миг.

— Богиня, помоги, — пробормотал он, потирая рукой онемевшее лицо.

Она стала шептать. Сначала очень тихо. Террин не слышал из-за треска костра. Она резко повернула голову в одну сторону, в другую, строгая морщина между бровей стала глубже. Она забормотала снова, в этот раз громче, слова были невнятными. Ее рот искривился, она зашипела, словно от боли.

Террин сел прямее.

— Ди Фероса? — сказал он.

А потом она закричала.

* * *

Она ощущала запах сосны.

Айлет застонала, зажмурилась, а потом открыла глаза. Перед ней появилась зелень, каждая острая игла была на фоне бледного света. Она моргнула, и картинка стала четче.

— Это сон, — прошептала она и села.

Одинокие широкие просторы ее пейзажа разума тянулись перед ней и по сторонам. Мили соснового леса и глубоких теней, холмов и горных гряд. Айлет обвила руками обнаженное тело. Она всегда была тут обнажена, пока не представляла себе одежду. Но этот мир с ней делила только Ларанта, так что она не прикрывалась.

Айлет поднялась на ноги, чуть покачнулась. Чаропесня гудела под ее ногами, подавление на Ларанте. Она будет без Ларанты этой ночью, блуждая во сне. Тяжко вздохнув, она сделала шаг. И застыла.

Тень мелькнула сбоку.

Дрожь пробежала по спине Айлет — дрожь не от страха, а от… знакомого вида. Почему ей казалось, что она уже видела эту тень? Словно, если она увидит, то сможет узнать тень и ее имя?

Еще движение. Айлет повернулась, но недостаточно быстро. Ее глаза видели только покачивающиеся ветки сосны, хотя ветер их не шевелил.

Она сделала шаг. Другой.

— Постой, — прошептала она. — Прошу.

А потом она побежала изо всех сил. Она гналась за тенями, ощущала, что они были близко, на краю зрения. Она знала, что они были там. Она не понимала, откуда это знала, но держалась за эту уверенность. Это были ее воспоминания — утерянные воспоминания, те мгновения, годы и лица, которые были важны для нее, но она не могла их вспомнить. Но если она сможет поймать их, если вспомнит…

Она неслась сквозь лес быстрее и быстрее, отталкивала колючие ветки. Ее ноги отбрасывали за ней хвою. Теней впереди было все больше — три, четыре… шесть. Дюжина. Имена горели на кончике языка, имена, которые она не помнила. Она хотела позвать, и она знала, что, если с ее губ сорвутся верные звуки, тени остановятся, повернутся к ней и покажут свои лица.

Она вырвалась из-за сосен и застыла, размахивая руками, на краю пропасти. Сердце грохотало в горле, и она рухнула на камень, отталкивалась ногами, отползая от обрыва.

Вокруг нее тени тянулись из леса за край, пропадали во тьме внизу. Ускользали от нее.

— Стойте! Прошу, не уходите! — взмолилась она. Айлет решилась и подползла к краю. Головокружительный обрыв ждал дальше. Айлет протянула руку вслед исчезающим фигурам. — Вернитесь, — проскулила она. — Роторо. Дулруду. Радарка, — а потом с тихим отчаянием. — Мама…

Земля раскололась под ней. Айлет с криком улетела в бездну…

* * *

Она ощущала ветер падения, желудок взлетел, конечности пытались ухватиться за пустой воздух. А потом ее ладони ухватились за что-то твердое, и она сжала изо всех сил.

А потом поняла, что кричала. Она кашляла, давилась своим голосом, пыталась вдохнуть, казалось, вечность, убежденная, что ее тело должно рухнуть, разбитое, на камень.

Паника постепенно отступила. Она вдохнула медленно, потом еще медленнее. Ее сердце успокаивалось, уже не пыталось вырваться из груди, и ее чувства вернулись одно за другим. Сначала запах — огонь, дым и древесный аромат, словно только срубленного кедра. Ее уши уловили треск горящих веток и дыхание — ее дыхание. Ее глаза были закрытыми, но за веками она ощущала теплый красный свет.

Спокойствие наполнило ее. Это был сон. Просто сон. Он у нее уже был, всегда таял с рассветом. Она могла пытаться вспомнить, но знала, что картинки ускользнут. Те тени… те имена…

Она застонала и зажмурилась, чтобы не проснуться. Что-то холодное прижалось к ее щеке, хотя ее лицо лежало на чем-то теплом и твердом. Что-то двигалось в ритме с биением сердца под ее ухом.

Ее плечи обвивала рука?

Глаза Айлет широко открылись, она оттолкнулась, оказавшись у груди Террина. Ее руки и ноги запутались в ее длинном плаще, лишив ее равновесия.

Он вскочил на ноги и отошел, вытянув руки.

— Венатрикс! — сказал он, голос был хриплым. — Прости, ты… ты спала, а потом закричала. Я думал… я пытался… а потом ты впилась в меня…

Айлет глядела на него. Она ощущала следы на ладонях, где сжимала его кожаную жилетку, прижимаясь лицом к его груди. Ее пальцы коснулись ее щеки, ощутили след его верхней пряжки.

— Я… я… — она не могла отыскать слова. Она убрала пряди волос с лица и глупо моргала, глядя на товарища-венатора. — Я в порядке. С-спасибо.

Террин, казалось, хотел заговорить. В его взгляде был вопрос и капля страха. Он выглядел странно беспомощно, даже уязвимо, пока он тянул к ней руки в воздухе.