Злые умыслы (ЛП) - Мерседес Сильвия

— Я попытаюсь, — тень замешкалась и добавила. — Но мне нужно то, что поможет. Мне нужен проводник.

Илейр кивнула. Она отпустила руки девочки, вытащила из тонкого платья черный сосуд. Она тряхнула им в свете луны, смотрела, как внутри плещется жидкость. Всего немного… и каждая капля стоила как королевство!

— Протяни руку, — сказала она.

Дитя послушалось. Илейр вытащила пробку, затаила дыхание, накренила флакон, капля замерла на краю. Она упала красной жемчужиной в центр ладошки, яркая на фоне бледной кожи.

Пальцы Нилли сжались. Она без слов закрыла глаза и опустила голову, прижав ладонь к груди. Мерцание нефритового сияния ее тени пульсировало от нее волнами, и это можно было увидеть только теневым зрением, но было так ярко, что Илейр прикрыла лицо рукой, вернула смертное зрение, чтобы не ослепнуть. Она ощущала силу тени, направленную через ту ценную каплю крови.

Маленькое тело могла переполнить магия в нем. Илейр сжимала сосуд, костяшки побелели, она пристально смотрела на ребенка. Может, она попросила слишком много. Силы Пророка были непредсказуемыми, редкими, и их почти не понимали. За последний месяц Илейр оттачивала способности Нилли, но та была маленькой, смертной.

Губы Илейр двигались, шепча, словно молитву:

— Королева. Королева. Ищи королеву…

Голова Нилли вдруг откинулась, ее глаза открылись. Они пылали нефритовым светом, радужку и зрачки скрыло сияние. Она открыла рот, свет полился из горла. Музыкальный голос Расаналы пропел:

— Я вижу ее! Вижу ее! Королеву! Королеву!

— Где? — Илейр не сдержалась, сжала Нилли за платье, чуть не стянув девочку с соломенного матраца на пол. — Где она? Говори!

Голова Нилли опустилась на грудь. Магия погасла, будто задули свечу. Девочка застонала и закрыла лицо руками.

— Расанала! — закричала Илейр. Она хотела трясти девочку в отчаянии. Ее ладони дрожали от желания, страха и надежды. — Расанала, ответь! Где королева? Где она?

Маленький рот двигался несколько раз, а потом голос тени смог прошептать:

— Я видела ее… на коленях у черного камня. Я видела мужчину, одетого в золото. Он поднял меч, и он… он…

Илейр не могла дышать.

— Что ты видела? — взмолилась она. — Скажи.

— Он отрубил ей голову.

Илейр отпустила ребенка, девочка отлетела на матрац. Илейр отвернулась и прошла по комнате. Ее ладони рвали волосы, и кровь потекла по лицу и шее. Это была правда! Другие говорили о произошедшем, но она не верила.

Одиль. Ее королева, ее богиня. Одиль была мертва.

Обезглавлена.

Но это не мог быть конец. Нет. Не для Одиль. Она была осторожна. Оставила защиту… Илейр сжала сосуд крови у груди. Ее сердце колотилось так сильно, что она отчасти боялась, что это разобьет флакон. Она медленно дышала, успокаиваясь. История Одиль не кончилась. Еще нет.

Она оглянулась на девочку, сжавшуюся на матраце. Свет тени еще сиял в ней.

— Расанала, — Илейр повернулась к ребенку, ее голос был грубым и хриплым, — ты видела, куда они забрали ее тело?

Глаза, полные магии, посмотрели на нее.

— Нет. Но… я попробую выяснить.

Улыбка мелькнула на лице Илейр. Она подхватила девочку и усадила себе на колени. Нилли пискнула и попыталась вырваться, но Илейр крепко ее сжала.

— Тише, тише! — ворковала она. — Мы не можем тут оставаться, милая девочка. Венатрикс подобралась слишком близко. Нужно найти безопасное укрытие. Но потом… мое маленькое чудо, потом мы выясним, где спит моя королева.

ГЛАВА 4

Айлет не любила ночь после охоты. Всегда было сложно вернуть дух с волнительных высот преследования и сражения к земным делам. Подготовить и осмотреть труп захваченного тенью, описать необходимые детали в дневнике.

И подавить тень.

«Нет, госпожа. Нет», — жалобно скулила Ларанта, ощутив первые ноты чаропесни рядом с собой.

Айлет не отвлекалась, играла, пальцы умело бегали по двойной головке вокоса, извлекая гул и мелодию. Требовались все силы воли, чтобы не извиниться, не смягчить чары вокруг тени. Но она не осмелилась, Террин следил за ней холодным взглядом. Все нужно было сделать согласно закону.

Когда песнь была завершена, и вокос вернулся в чехол, она ощущала себя странно пустой. Странно одинокой.

Террин сидел в паре ярдов от нее, подбрасывал ветки в костер, чтобы согреть их в ночи. Амбар с обвалившейся стеной служил укрытием для их лошадей, радостно поедающих овес из мешков. Труп козла забрали с улицы, и он был замотан в холщовую ткань, лежал справа от Айлет, довершая почти идеальную сцену.

Айлет поежилась. Боль, которую она игнорировала, пока Ларанта была активна в ней, теперь выступила на первый план. Особенно жжение от шеи до плеча и на правой руке. Не плохой ожог, она могла жить с этим. Через пару дней заживет, но… она скривилась, глядя на опаленный рукав формы. Части сгорели полностью, открыв покрасневшую кожу. Цена за ошибку с Элементалем.

— Выглядит неприятно.

Голос Террина, нарушившего молчание, заставил ее вздрогнуть. Айлет посмотрела через костер, он пристально смотрел на нее. Он сидел, скрестив ноги, правый локоть упирался в колено. Его левая рука в бинтах была прижата к животу, все еще болела от раны, которую он себе нанес, несмотря на мазь.

Он кивнул на ее плечо.

— Ты поджарилась в бою.

— Возможно, — процедила она и села напротив него. — Все не так и плохо. Я нанесу алойон, когда вернусь на заставу.

— Ты не взяла его с собой?

Она слышала невысказанные вопросы под его словами: ты не подготовилась толком перед охотой? Ты — не обученная венатрикс? Она стиснула зубы. Молчание затянулось, его нарушал только треск костра.

— У меня есть немного, — наконец, сказал он.

Конечно. Венатор ду Балафр и не мечтал поехать в патруль без аптеки, чудом умещенной в седельные сумки.

Она посмотрела на него без эмоций.

Он прищурился, огонь блестел в его глазах.

— Это поможет. И спать будет лучше.

— Я нормально отдохну, спасибо.

Бревно треснуло, искры взлетели, кружась, в ночь. Айлет скривилась. Боль вспыхнула в руке, и ее стало сложно игнорировать. Когда она не знала, что у него было средство, было проще подавлять боль. Но теперь, поняв, что облегчение было близко…

Она не собиралась просить об этом. Он мог сидеть там с всезнающим видом всю ночь. Она соперничала с ним. Она не собиралась давать ему преимущество. И она молчала, глубоко дышала носом, говоря себе, что ожоги были не такими плохими, и что они не будут мешать ей спать. Боль ведь не становилась хуже с каждым мигом.

Террин вздохнул, согнул длинные ноги, поднялся и отошел от костра в амбар, где отдыхали их лошади. Он порылся в сумке, стоящей в стороне. Через миг он вернулся, подошел к стороне Айлет.

Она хмуро посмотрела на него.

— Что?

Он поднял правую руку, показал глиняную баночку.

Она посмотрела туда. Перевела взгляд на его глаза, приподняв брови.

— Ты помогла мне, — сказал он, снимая крышку. — Позволь помочь тебе.

— Мне не нужна… эй!

Террин быстрым движением зачерпнул склизкую мазь двумя пальцами, присел на корточки и прижал их к ее шее. Айлет, удивившись, отклонилась так быстро, что упала на локоть. Он последовал за ней, пальцы втирали мазь в ее кожу. Эффект был моментальным. Боль не пропала полностью, но жжение притупилось. Айлет судорожно выдохнула, хоть и пыталась сдержаться. Пальцы Террина были прохладными и быстрыми, работали умело.

— Нужно втирать тщательно, — негромко сказал он. — Много не нужно, главное растереть.

Айлет, все еще упираясь локтем в землю, чуть повернула голову. Он склонялся над ней, глядя на свою работу. Темные кудри отросли за эти дни, но их еще нельзя было собрать в косичку. Пряди упали ему на лоб. Жуткий шрам скрывала тень, и Айлет отметила другие черты. Свет огня подчеркнул его острую челюсть, длинный тонкий нос, высокие скулы. Все было твердым, словно вырезанным рукой скульптора из темного камня.