С волками на Вы (СИ) - Горышина Ольга

— Там внизу сугроб, — не унимался Костя. — Я всё же попробую.

— Не в трусах же! — взвизгнула Варя, и Костя с улыбкой потянулся за штанами, но взять не успел.

В дверь постучали, достаточно громко.

— Вы вставать думаете? — Сегодня акцент румына чувствовался меньше. — Мы дольше не можем держать завтрак горячим.

— Богдан, мне очень стыдно, но я погнул задвижку и без инструмента тут не справиться.

Костя сжался, приготовившись услышать привычный смешок, но из-за двери донёсся спокойный ответ:

— Открой окно. Я мигом.

— Оденься уже! — зыркнул на Варю Костя, но та не успела даже с кровати спрыгнуть, как наружная стена задрожала от удара. — Хоть одеялом укройся.

Она натянула его по самый нос, когда в окне появилась присыпанная снежком лохматая шевелюра румына.

— Сосульки сбивал, — опередил он вопрос про свою быстроту. — Лестница короткая. Слезать по ней не предлагаю.

И подтянувшись на руках, Богдан перевалился через окно, умудрившись не выронить ломик.

— Утро доброе, — бросил он, задержав на мгновение взгляд на спрятавшейся от него девушке.

От тёмно-синей рубахи и овчинного полушубка пахнуло морозцем.

— Нынче довольно тепло. В этих штанах спаритесь.

Румын махнул в сторону лыжных костюмов и прошёл к двери. Привстал на одно колено, ловко в два приёма вытянул гвозди, и задвижка полетела на пол.

— К вечеру поставлю новую. Не волнуйтесь, — обернулся он к кровати, глядя поверх Вариной головы на Костю.

— Не стоит беспокоиться, — бросил тот, чувствуя, что краснеет из-за всей этой дури с замком. — Нам это не важно.

— Это важно мне, — отрезал Богдан. — Я, кажется, вчера достаточно внятно объяснил, что на ночь лучше запираться. Не будете делать это сами, я запру вас на ключ, как маленьких детей. Да вы и есть дети. С вашим неуёмным любопытством. Однако в вашем возрасте оно уже непростительно. Одевайтесь и спускайтесь к завтраку. Нам ещё надо машину притащить.

Он поднял с пола задвижку и направился к окну.

— Не забудь закрыть, а то я здесь не протоплю. И ещё вопрос, — Богдан смерил Костю взглядом, и ему явно не приглянулась татуировка. — Ты всегда встречаешь людей голым? Или только мне так везёт?

Теперь Костя точно покраснел. Темнота и полотенце куда больше скрывали тело, чем солнце и эти узкие трусы. Что вылупился? Не нравится тигр? В другой раз волка набью, чуть не выкрикнул Костя.

— Прости за синяк, — Богдан опустил ему на плечо тяжёлую руку. — Я не нарочно.

Костя тут же отметил про себя, что пальцы Богдана были тёплыми, хотя работал тот явно без перчаток. Наврал про сосульки? Вновь почти спросил он румына. Они уже слишком долго глядели друг другу в глаза, будто, как в детстве, не желали проигрывать в “гляделки”. Чёрные глаза румына продолжали искриться смехом, а рука не покидала плеча. И тут Костя ахнул от боли и даже глаза прикрыл.

— Гематомы нет, за пару дней посветлеет, — Богдан убрал руку и перекинул ногу за окно. — Забыл спросить — как спалось на новом месте? Хотя в Трансильвании все сны вещие, не только первые.

И в ту же секунду Богдан исчез из оконного проёма. Костя перегнулся через окно. Богдан стоял с лестницей в руках и смотрел вверх. Их взгляды вновь встретились, и Костя отпрянул с мыслью: “Блин, у него ведь не жёлтые глаза. Это просто солнце слепит”.

— Холодно, — Костя поёжился. — Только Богдану тепло. Варь, ну хватит сидеть! Иди умывайся. Я тоже попытаюсь побриться холодной водой.

— Брось, тебе идёт щетина. И целоваться мы не собираемся, — попыталась пошутить Варя. — А то нас по разным комнатам разведут.

И не получив реакции на шутку, добавила:

— Потом возьмёшь кипяток на кухне.

— А тебе я ведро не потащу. Иди умойся. И волосы расчеши, а то всех трансильванских ворон распугаешь. Тебе что-то снилось? Что ты с простынёй сделала?

Варя опустила глаза. Что он так разозлился? Неужели не спал и видел, что её нет в комнате?

— Мне приснился жуткий сон, — начала она осторожно. — Мне приснился волк. Костя улыбнулся:

— Я даже догадываюсь, как его звали…

Сердце Вари перестало биться.

— Брось, — улыбнулся Костя. — Богдан выпендривается перед нами. Может, его жена строит, вот и отрывается на тех, кто из вежливости тявкнуть не может.

Варя прикрыла глаза: Костя ничего не знает. Фу…

— Мне действительно приснился волк. Он чуть не загрыз меня, — сказала она уже твёрдо. Сон ведь можно рассказать. Это явь надо держать в тайне. Богдан ничего не скажет. Ей бы самой не проколоться. Ведь Костя может и не поверить, что это не её вина…

— Мне тоже приснился волк, — сказал Костя. — Вернее волчонок. Он прятался под кроватью и скулил, когда я пытался его оттуда вытащить. Мне даже стало его жалко, и я не стал его выгонять. Наверное, это он и пошёл тебя грызть… Варька, ты чего? Улыбнись!

— А если это не сон?

Костя сел на кровать.

— Даже если это не сон, то сейчас волка здесь нет. Но внизу есть злая волчица. И я бы предпочёл сожрать её завтрак, а не дать сожрать себя. Варька, иди одевайся! Ты в этой рубахе как привидение! Да ещё она вся в шерсти, — Костя снял пару серых волосков с плеча девушки. — Похожи на волчьи…

Волчьи, только если свитер Богдана связан из волка.

— Костя… — Что она собралась сказать? Что? Может, Богдан догадается не надевать при Косте тот свитер.

— Да успокойся ты, дурочка! Плед из волчьей шерсти свалян. Не было здесь волка. Это всё сон! Сон! Одевайся. Я думаю, чай нам Анна выльет уже на голову.

Варя бросилась к рюкзаку, вытащила коробочку с таблетками и кое-как проглотила одну.

— Варь, без воды…

— Их по времени надо принимать, чтобы работали. А вдруг мы не поднимемся наверх.

— В этом доме секса нет, ты ещё не поняла? Так что можешь спокойно пропустить приём.

Варя сунула коробку на самое дно. Пусть Костя никогда не узнает, что его шутка не удалась.

— Чё расселась?! Варь, ну пошевеливайся! Это уже неприлично. У них микроволновки нет!

Костя шагнул к своему раскрытому рюкзаку. Вытатуированный тигр зло оскалился, и Варя улучила момент приложить снятые с рубахи ворсинки к пледу. Увы, они оказались другого оттенка. А ведь в душе затеплилась крохотная надежда, что и Богдан ей приснился.

Варя бросилась в ванную. Умылась и оделась за секунды. Даже быстрее Кости, но тот успел разглядеть на бедре синяк.

— Слушай, это я так тебя об ванну, что ли?

Варя в испуге кивнула. Костя опустился перед ней на колени, поправил джинсы, застегнул пуговицу, затем молнию и быстро, но очень нежно чмокнул в пупок, задрав на секунду кофту. Потом критически взглянул на эту самую кофту и спросил:

— Этого мало. Свитер надень.

— Он в машине остался.

Костя стянул с себя свитер и надел на Варю, хотя та и попыталась запротестовать

— Я не замерзну. Одолжу свитер у Богдана, когда за машиной поедем.

Он закатал рукава свитера и театрально поцеловал обе Вариных руки.

— Ноги не болят после вчерашней прогулочки?

Варя сжалась. Болят, да только не от прогулки. Больно было, как в первый раз. Да и был то первый раз… С другим. Дура!

— У самого жутко ноют, — продолжал Костя. — Прости за машину. Мне жутко стыдно, что так получилось.

— Кость, не надо…

Но он схватил её за плечи и крепко прижал к груди.

— Варька, я так испугался. Будь там волк, я б ничего не сделал. Богдан прав. Мой нож игрушка, да и я сам… Он меня плечом снёс. Без лестницы вниз сиганул. А что я? Дверь открыть не смог!

Варя обхватила его руками и прижала к себе, что было силы.

— Ты самый лучший. Я тебя люблю и без идиотских прыжков. А волки нам не нужны. Пусть остаются в своём фольклоре. И только.

— Слушай, — Костя отстранился. — А, может, это волк и был. Да что побелела-то?

Не пробовала сначала искать простых объяснений? Если допустить, что на рубахе ворсинки не от пледа, то они попали туда до того, как ты ее надела. У нас собака жутко линяла — шерсть была везде, и на трусах тоже. Даже стирка в стиральной машине не всё снимала, а тут, в проруби… А что касается волка в качестве домашнего животного, то тут, в Трансильвании, я могу легко такое допустить. Или же у них лайки в доме, а их шерсть похожа на волчью… Ясно лишь одно — ночью у нас в комнате никого не было, потому что комната была заперта, ведь я погнул задвижку. А вчера вечером… На чердаке, Богдан сказал, у него капканы на волков. Может, они забегают туда погреться вместе с летучими мышами? Надо всё же залезть на чердак, а то ведь не усну.