Антон Лисицын - Закат эпохи. Темный охотник
Охотник падает на колени и хрипит: «Я отомщу, чего бы мне это не стоило, я отомщу…».
На этом моменте, воспоминания обрываются, и я прихожу в себя…
Возможно и не я, трудно сказать. Я пережил все, что пережил охотник, я это он, он это я. Перстень охотника нагревается и обжигает палец.
Вспоминаются строки из какой-то книги:
«Мне снилась прожитая жизнь —Чужая, не моя.И дни свивались в миражи,Как сонная змея.И шелестела чешуя,Купался лист в воде ручья,И я в той жизни был не-я…И я кричал во сне…».
Мы стали одним человеком… Аз есмь, твари, аз есмь!!!
Рассвет вступает в свои права. Лес окрашивается золотистым сиянием. В низинах клубятся серые клубы тумана. Начинают гомонить птицы.
Рассвет моей новой жизни… Смысл правильный, но как пафосно звучит. Интересно, сколько я был в отключке — ночь или сутки? Ох, голова раскалывается, состояние как с похмелья, причем жуткого. Хотя, в принципе, это не так уж и важно, и не такое со мной бывало.
Жаль охотника, и мне ничего человеческое не чуждо, ни смотря на весь мой цинизм, хорошим он был… человеком наверно.
Хотя, что является определением человека? Две руки, две ноги и голова? Сомнительно. Перефразируя героя старого мультика: «Но я жив и это плюс». И все же назвать такого разумного другом это честь, а то, что я фактически стал его наследником — честь вдвойне. Не важно кем он был, но я должен отомстить. Хотя бы, потому что это важно и для меня, за Орден, за братьев… Клянусь Тьмой, я отомщу! А уж потом буду решать, как вернуться домой.
А сейчас сниму остатки кандалов, позавтракаю остатками кабанчика, и начну тренироваться, ибо чтобы отомстить — сначала нужно выжить.
День тренировок дает весьма неплохие результаты. «Мерцание» получается, но несколько медленно, стандартные заклинания тоже работают, как положено. А вот мечевая техника несколько непривычна: связки состоят в основном из рубящих ударов, ритм движений «рваный». Также присутствуют элементы рукопашного боя. Причем, на сколько хватает моих знаний, стиль ориентирован на бой один против многих. Все-таки оказывается, что мышечная память существует. Иначе как объяснить, быстрое освоение незнакомого стиля? А то, что удары рубящие, в принципе это не удивительно — нежить колоть бессмысленно, кровью она не истечет.
Хотя думаю, что тут дело не только в пресловутой «мышечной памяти». И дома занимался историческим фехтованием, причем не по новым, гуманным, правилам.
Всякое бывало на тренировках: вывихи, трещины в костях, выбитые зубы… Так что эти знания и навыки закреплялись потом и кровью. Вот поэтому и желающих заниматься по старым правилам не много — мало того, что хорошее снаряжение стоит не рубль двадцать, так и медицина в нашей стране бесплатна лишь на бумаге…
Сейчас поспать и с рассветом в путь. Малые Гнилушки, а точнее их староста меня очень «заинтересовал», так что ему придется ответить на пару-тройку моих вопросов. И свидетелей этого разговора не должно быть, а значит попасть в деревню надо ночью. Значит в путь…
Еще одна ночевка в лесу и я буду в Малых Гнилушках…
За пару часов до рассвета выхожу к деревне. Волчий час… Хм, с одной стороны хорошо, а с другой не очень. Через час-другой все начнут просыпаться, а я даже не знаю, где этот Гнил живет. А если… Рискованно, но может получиться.
«Мерцание» и я балансирую на ограде, еще одно — и стою возле неё, но уже с внутренней стороны. А теперь в таверну… Пара минут и я на месте. Плечом надавливаю на дверь, постепенно усиливаю нажим и вуаля! С тихим скрипом дверь открывается. Так, на втором этаже были комнаты для приезжих, значит, скорее всего, трактирщик обитает где-то на первом. Пара минут поисков и комната найдена. Вся «роскошь» небольшой комнатушки освещается одной свечой, стоящей на столе. Спит, боров. Ну, ничего, после моего визита спокойно спать он не сможет — кошмары мучить будут долго. Зажимаю ему рот рукой, и это недоразумение просыпается.
— Ммм, — действительно, с зажатым ртом особо не поговоришь, для страховки прижимаю кинжал к горлу.
— Не шумишь и отвечаешь на мои вопросы, честно отвечаешь, и с тобой ничего не случится, — отрывисто говорю ему, — а иначе… Моргни, если понял меня.
Моргает, какой понятливый. А зрачки то расширены, боится.
— Пом… — крикнуть он не успевает, удар поддых утяжеленной перчаткой — весьма достойный аргумент.
— Без шуток, — слегка надавливаю кинжалом ему на горло, — еще одна такая попытка и ты труп.
Судя по внешнему виду, он все понял правильно.
— Первый вопрос — где живет староста, — приблизив свое лицо к его, негромко говорю я, — и второй — ты знал, зачем меня отправили к старой башне?
— Через два дома от моего трактира, а в башню, — хм, а глазки-то забегали.
— Правду, быстро, — и плотоядно улыбаюсь ему.
— Мы с Гнилом, договорились с тем магом из башни, — дрожащим голосом отвечает трактирщик, — мы ему людей, а он нам золото.
«Ха, подействовало. Может почаще улыбаться? Все ясно, фактически работорговля…».
— Где это золото? — резко говорю я, — отвечай!
— Под той половицей, — и глазами косит в сторону стены.
— Что это за государство?
— Вольное баронство Олмер.
«Забавно, город названный в честь баронства, или наоборот?».
— Конкретней говори, — продолжаю допрашивать трактирщика, — я сам издалека, так что ничего о нем не знаю.
— Входит в союз вольных баронств, основная прибыль идет с торговли, — начинает рассказывать трактирщик, — часто происходят пограничные стычки баронов, на дорогах хватает бандитов, стража не справляется или просто не желает.
«Мда, еще и локальные конфликты. Повезло, так повезло. Значит, скорее всего, никто с этими „торговцами“ разбираться не будет, чувствую эти бароны не лучше своих поданных».
— Интересно, а тебе мертвые — те, кого вы продали этому магу — не снятся? — но короткий взмах кинжала, перерезавший глотку, не дает ему возможности ответить…
Как говорится: «С волками жить — по-волчьи выть»!
Теперь тайник. Не густо, примерно сотня золотых. Наверно у него еще где-то есть тайник, а то и не один, но искать некогда. В шкафу кроме одежды ничего нет.
Ладно, теперь к старосте.
У старосты все проходит по предыдущему сценарию, только обхожусь без задушевных разговоров. Странно, что ни в доме старосты, ни в трактире нет посторонних. Это просто мне повезло или…
Переношу тело старосты в трактир и поджигаю. Огонь скроет все…
Надеюсь, в трактире никого больше нет, а то очень не хочется обагрять руки кровью, не замешанных в этих делах.
Теперь прочь, из этой «гнилой» деревеньки. Два «мерцания» и я уже за оградой. Телепортируюсь еще несколько раз — чтобы собаки не смогли взять мой след и перехожу на «волчий» шаг….
Рассвет настигает меня на значительном удалении от деревни. Вперед, в город…
Глава 3
Злополучная деревня осталась где-то позади. Хотя, пусть теперь боги разбираются с ними. В районе полудня я уже был на тракте, ведущим в Олмер. Эх, дороги, дороги, пыль да туман…
Неторопливо шагая, размышляю об утреннем «веселье». Обычно для меня такое поведение не характерно. Спишу это на то, что моя личность перетерпела значительные изменения. Я не перестал чувствовать себя прежним парнем по прозвищу Лис, но к моей личности добавились новые черты. Немного другая оценка окружающей реальности, иной взгляд на людей, а точнее разумных, присущий не молодому парню, а зрелому человеку с довольно богатым прошлым и циничным отношением к миру, да и чего скрывать — к себе тоже. Впрочем, и у меня прежнего было много общего с охотником, просто теперь эмоциональности, как в оценках, так и поведении стало гораздо меньше.
Мерный перестук копыт и скрип телеги, я расслышал еще до того, как ее стало видно. Решив не пугать крестьянина, надвигаю на лицо капюшон. Постепенно источник звука приближается, пока не равняется со мною. Темно-пегая кляча, телега с сеном и мужчина средних лет на облучке.
— Куда путь держишь путник? — окликает он меня.
— Куда дорога — туда и я.
— И куда же ведет твоя дорога?
— Скорее всего, в ближайший город, — думаю, что от меня не убудет, и решаю удовлетворить его любопытство.
— Мне туда же, давай подвезу.
— Сколько возьмешь? — вопрос важный, насколько я понял — бесплатно тут и собаки не лают.
— Ни одного медяка не возьму, — открещивается крестьянин, — простого спасибо хватит.
— Не хочу обидеть, но с чего такая доброта?
— Самому ездить по дорогам сейчас не спокойно, а ты человек боевой — вон меч на поясе висит. Если что защитишь.
— А что ж тогда один поехал? — с подозрением в голосе, осведомляюсь я.
— Да племяш, будь он не ладен, перебрал, — возмущенно произносит крестьянин, — теперь, видите ли, ему плохо. Тьфу, на таких помощничков!
