Наталья Белкина - Сердце-океан

- Ты должна это знать, он из северного племени. Нам с ним пришлось когда-то хлебнуть одной участи - побывать в рабстве.

- Что? Эктор был рабом?!!

- Недолго. Я не знаю, как он потом стал римским солдатом. Но когда мы сидели с ним в одном загоне раньядоров, он не скрывал того, кто он.

- Ты лучше помолчи. Мне не очень-то интересно, из какого племени Эктор,-сказала я, чувствуя, как под моей рукой что-то ревется наружу. Через секунду фонтанчик крови едва не залил мне глаза, взметнувшись вверх. Я зажала его другой рукой.

Это конец. Бедняга Аржак!

- Он бигару.

Я не совсем поняла, о чем он, потому что продолжала бесплодные попытки справиться с кровотечением.

- Он бигару, Скубилар, как и ты!-повторил Аржак, видя, что я не отреагировала на предыдущее утверждение.

- Ты бредишь, ты очень много крови потерял.

- Я знал его в то время, когда он не скрывал этого.

Я посмотрела на него. В его взоре еще не было безумия или отрешенности. Он продолжал, прилагая нечеловеческие усилия:

- Почему, ты думаешь, нам удалось сбежать тогда с Намаром из лагеря? Он помог нам, чтоб я не наболтал лишнего. Ведь я единственный, кто знал его тайну. А почему взял нас с собой? Смекаешь уже? И откуда у него эта ненависть к бигару, как ни у кого? Неужели ты не догадывалась, что так ненавидеть это племя может только тот, кто сам принадлежит к нему?

- Этого не может быть! Аржак, ты уверен?!

Аржак не смог ответить, закашлялся и выплюнул на развороченную грудь лужу крови.

Этот рывок последнего признания доконал его окончательно. Из горла раздался скрип, и он закатил глаза.

Я сидела рядом с ним еще несколько часов до тех пор, пока не прекратился свист, бывший его дыханьем. Я не могла ему ничем помочь, просто не смела уйти, пока он был еще жив. И все это время я с трудом переваривала то, что он успел рассказать мне в последний момент. То, что Аржак мог так шутить перед самой смертью, не могло уложиться в голове. Значит, он говорил правду? Эктор - бигару. Что могло быть невероятней!

И когда я окончательно поверила в это, я поднялась с холодной земли и двинулась в том направлении, куда ушли чудовища. Эктора не было среди убитых, а значит, гомусы для какой-то надобности увели его с собой. Я должна была либо убедиться в том, что он мертв, либо попытаться спасти его. Теперь я должна была это сделать.

ГЛАВА 23

ГОРОД НЕУСТРАШИМЫХ

Я не видела еще такого великолепного восхода Антэ в этих широтах. В зябких осенних с позолоченными краями облаках разливалась кроваво-алая акварель. Эта ослепительная картина завораживала и ужасала одновременно. Неужели снова знамение?

Я не имела понятия о том, куда мне идти. Откуда мне было знать, где прятались гомусы? Хотя к чему им теперь прятаться в своих собственных землях? Я лишь предположила по едва заметным следам на увядшей растительности, куда они могли двигаться. Но шла почти наугад. И тоже не старалась скрываться. Я ведь знала их лучше, чем те, кому повезло меньше меня. Я знала, что они не были животными, а значит, была возможность договориться с ними.

Чем выше поднимался Антэ, тем больше собиралось на небе туч, и вскоре они совсем скрыли его. Снова появилась гнусная изморось. Подул ветер. Стало очень холодно.

Что за путь я себе избрала? Почему променяла тепло и сытость на это тоскливое северное ненастье? Голод, холод, тревога и смерть, всегда крадущаяся за тобой - вот отчего несвободна сама СВОБОДА. Ну, почему, почему не может быть по-другому?!!

Лес внезапно кончился. Предо мной возникла довольно обширная равнина, которая все равно однако была окружена теряющимися в сырой серости лесами. Лишь с одной стороны виднелось что-то вроде холмов. Как бы мне хотелось скрыться от этого мокрого неба где-нибудь в тепле, обсохнуть, утолить голод и жажду. А потом можно было снова идти дальше. Обязательно идти дальше. Разве могла бы дикая лисица долго жить в тепле и сытости? Я не могла с уверенностью ответить на этот вопрос даже самой себе. Но я боялась признаться себе же самой в том, что, пожалуй, мне уже не так сильно хочется отыскать северный остров, как поесть и выспаться в тепле. А может быть и остаться в нем. Навсегда.

Я решила отправиться в сторону холмов. Может быть, какое-то старое школьное чувство подсказало мне, что эти холмы не были природным произведением и напоминали какие-то картинки из прошлой жизни. Мои смутные догадки подтвердились, когда я подошла ближе. Судя по всему, холмы составляли какое-то геометрическое образование. Какое именно, наверное, можно было разглядеть лишь сверху, с высоты птичьего полета. Но возможно было предположить, что они образовывали круг, полукруг или эллипс. Я не удивилась бы, если б узнала, что это сооружение гомусов. Мне даже показалось, что верхушки холмов имеют форму конуса. Уж не пирамиды ли построили люди-звери? По крайней мере, было очень похоже. Правда, были они намного меньше земных египетских, к тому же поросли травой и даже местами кустарником, да и ребра в некоторых местах обрушились и округлились. И тем не менее, это были именно пирамиды. Чем ближе я подходила к ним, тем более в этом убеждалась. И росла моя уверенность в том, что здесь и стоило искать гомусов.

Подойдя уже совсем близко к пирамидам, я заметила множества углублений на их поверхности, похожих на большие норы. Но если бы это были жилища животных, они вряд ли располагались так рационально: строго по вертикальным сужающимся линиям вверх. Почему-то я не захотела проверять, что или кто в них находился. Это могли быть их могилы или склепы. Впрочем, это могли быть и их дома. Я ведь не знала точно, до какой степени были развиты гомусы. Но то, что я увидела, обогнув один из холмов, повергло меня в изумление.

Пред моими глазами предстал настоящий город. Он был окружен этими холмами, а сам расположился чуть ниже, в долине с рекой. Теперь мне стало понятно, что гомусы сами построили эти холмы для защиты города. В центре - это было хорошо видно сверху - стояли настоящие дома из дерева, крепкие, сложенные из толстых бревен.

Дальше, к краям были домишки попроще, из земли или может быть глины или чего-то подобного. В центре же располагалась большая площадь. И она не пустовала.

Я спряталась за деревьями, росшими по краю долины, и стала наблюдать за происходящим внизу. Издалека казалось, что там кипела обычная человеческая жизнь.

Гомусы-самцы были раза в полтора выше даже самого рослого человека. Самок я еще не видела, но могла предположить, что это те, которые несколько меньше ростом.

Мне даже показалось, что я вижу их детей. А впрочем, ничего удивительного, конечно, у них должны быть дети, мирная жизнь, хозяйственные заботы и прочее. Я просто не могла отделаться от старого стереотипа. Они для меня до сих пор оставались злобными хищниками. Но теперь могла ли я винить их в том, что они истребили всю нашу команду? Ведь мы вторглись на их законные территории.