Оксана Панкеева - Дороги и сны

— Так, подожди, не части, — перебил дядя Витя, с серьезным видом рассматривая предоставленные материалы. — А откуда дровишки?

— Из винтовской базы, — охотно доложила бесстыжая Шерька. — Насте знакомые подогнали.

— С какой целью? — Вопрос выстрелил быстро и резко, от благодушного настроения беглого пациента не осталось и следа. — Шантаж? Или что?

— С самой благой, — грустно поведала Настя. Уберечь меня от опасных знакомств.

— А по-моему, еще и ревность, — не смолчала маленькая язва. — Ты вроде сама говорила, что Костик к тебе неравнодушен.

— Но не настолько же!

— Кстати, если хочешь знать, насколько именно, — спроси Диего. Любимчики Эрулы такие вещи чувствуют.

— Все равно Костик не стал бы просто подставлять соперника. Он на самом деле за меня боится. Ему я, конечно, скажу, что он ошибся. Но со всем этим что делать?

Дядя Витя пожал плечами:

— А что ты собиралась делать? И к чему это все вообще? Ты что, этих людей знала?

— Это дружки Брыля, — уныло призналась Настя, понимая, что придется рассказывать всю эпопею с самого начала. И все-таки пришлось.

Дядя Витя выслушал внимательно, не выказывая никакого беспокойства. Похоже, бесстрашного лавочника совсем не волновала перспектива ночевать в одном доме с убийцей. Он, поди, на работе и не такого насмотрелся. Насте одного вида настоящего вампира хватило бы, чтобы умереть со страху, а его укусили — и даже не жалуется…

— Не понимаю причин паники, — сказал он, дослушав. — Кто бы ни покрошил этих уродов, он оказал тебе услугу и избавил от проблемы.

— У меня на примете есть другая причина для паники, — вмешалась Сашка, прежде чем Настя успела высказать свои сомнения. — Не налажал ли он при этом так, что его найдут? Представляете, какой будет подарочек дяде Максу?

— По… послушайте… — слегка заикаясь от изумления и страха одновременно, произнесла Настя. — Вы это серьезно? По-вашему, это нормально — просто так взять и… убить? Только потому, что они создавали мне проблемы?

— Ну не знаю, может, я за столько лет стал слишком по-каппийски смотреть на некоторые вещи… Но меня тоже больше беспокоит, как бы это все не аукнулось Максу. Если ваши подозрения — правда, понятное дело. Ну вот скажите, если вы узнаете точно, он это или не он, что изменится?

— Я, например, смогу у него расспросить, как он это проделал, — тут же ответила Шери, не задумываясь. — Потому что до сих пор считала такие подвиги уделом героев из дешевых боевиков. А вот Настя… не знаю… если учесть, что она его и раньше боялась, когда на то не было никаких причин…

— А если учесть, что сделал он это ради нее же?

Хотя формально вопрос был адресован Сашке, дядя Витя смотрел на Настю. И ответа ждал от нее. Настя горестно помотала головой:

— С меня достаточно лишь того, что он вообще на такое способен.

— Ну представь, что способен. И?… Дальше? Ты перестанешь с ним общаться? Будешь бояться, что и тебя убьет? А причина?

— Вы не видите причины?

— Не вижу. Ты ему ничего плохого не сделала. А он не маньяк, чтобы убивать просто так, по велению внеземных голосов, плохого настроения или недолеченной шизофрении. Скорей всего, у них в мире не принято цацкаться с отбросами общества, особенно когда они создают проблемы приличным девушкам. И парень поступил согласно моральным нормам своего общества.

— А, бесполезно, если Настя боится, вы ее не переубедите, — махнула рукой Шерька, — Но мне уже просто интересно, что же там все-таки было? Как вы думаете?

— Тьфу ты! — Дядя Витя, похоже, рассердился. — Ну что у тебя за манера — разводить сложности там, где все предельно просто!

Он рывком подхватился с табуретки, чуть не свалившись при этом, так как от резкого движения его немедленно повело в сторону. Кое-как выровнялся и решительно потопал в комнату. Спустя несколько мгновений оттуда послышались шорохи, короткий смешок, взаимные приветствия… А потом дядя Витя просто и бесхитростно спросил:

— Слушай, это ты в среду на Вагонке шмякунов за гаражами покрошил?

Ответом было короткое прочувствованное «…!» и озабоченный вопрос:

— А что, так сильно наследил?

Настя не могла видеть собственного лица, но, видимо, смотрелось оно настолько выразительно, что даже непрошибаемая Шери сочувственно задрала бровки и предложила:

— Если хочешь, можешь пока пожить у меня. Только не учиняй кузену истерику. Он же хотел как лучше. Скажем, что не хотим стеснять дядю Витю. — И добавила: — А о подробностях я его потом наедине расспрошу. Интересно же, правда!

На дело отобрали только магистров высших ступеней и только боевых магов. Мафей чувствовал себя среди великих мэтров как потомственная посудомойка на королевском балу, но все же втайне радовался, что его не погнали воспитательным пинком и напутственным словом, хотя вполне могли. Мэтресса Алиенна тоже входила в состав ударной группы, и великим магам ничего не стоило заставить Мафея передать ей ориентиры и быть свободным. Но все же они этого не сделали. Все же есть на свете справедливость, и мэтр Вельмир — живое ее воплощение. Правда, к рассказу о схватке с вампиром он отнесся с таким недоверием, будто лично был знаком с мэтром Истраном и почерпнул от него полную информацию об ученике, но его удовлетворило заверение, что «вот вернется Вик, он все-все подтвердит: это он вампира завалил, я только помог ему не заснуть, а Жак и вовсе в обмороке валялся». Зато, как ни странно, мэтр не стал расспрашивать о том, как они с Жаком отыскали ориентиры Первого Оазиса, и даже, как показалось Мафею, не дал остальным возможности для расспросов. Как-то так хитро повернул разговор, что тот моментально ушел в другую сторону. Мафей давно пытался уловить, как мэтр Истран и Шеллар это делают, но безуспешно. С мэтром Вельмиром получилась та же история. Видимо, не дорос юный ученик до таких политических тонкостей.

Мэтр Алехандро тоже чувствовал себя несколько неуютно среди более могущественных и знаменитых коллег, но в глубине души несказанно гордился оказанной честью и радовался, что его сомнительные эксперименты столь неожиданно пригодились в деле спасения мира.

Жак тихонько трясся и не решался сказать вслух, как ему страшно и как бы он хотел оказаться от всего этого подальше, где-нибудь в уютной безопасной норке. Пожалуй, если бы его включили в ударную группу, он бы так и сказал, а вот объяснять, чем его так пугает простая задача посидеть у зеркала на очень безопасном расстоянии от места событий, все же не рискнул. Вернее, он попытался поведать это наедине мэтру Вельмиру, но тот с истинно шелларовским педантизмом растолковал бедняге, что его задача совершенно безопасна, а на случай если в поле его зрения попадется какой-нибудь зомби или сам Повелитель, не к ночи будь помянут, на него будет заранее наложено соответствующее заклинание. Да-да, то самое, которое уже было испытано у портала. И нечего даже помышлять о том, чтобы свалить свою задачу на мэтра Максимильяно. Мэтр — маг неклассический, да и среди классических нет больше никого, кто мог бы, как Жак, подключаться к зеркалу напрямую.