Иван Безродный - Аэлита. Новая волна: Фантастические повести и рассказы

— Что-то я не понимаю…

— Увидишь — так сразу поймешь.

Народу был уже полный зал. Кое у кого в руках — тоже маски. Любители, их выпустят потом, поразмяться всласть. Сосед слева, через три места, обмахивался ножной перчаткой.

Карлик проковылял по площадке, и заскрипели под задницами плетеные сиденья. Катерина вытянула ноги поудобнее. Невидимые барабанщики ударили в свои долбленые причиндалы. Началось.

Первой парой вышли драться черная обезьяна и красный тукан. Подпрыгнули, устроились поудобнее — и пошли примеряться, пока только враскачку, на длину ноги. Обезьяна была как обезьяна — коренастая, коротконогая, прыгучая. Тукан повыше, голенастый. Помалу бойцы раззадоривались. Тукан неожиданно для противника выкрутился «солнцем» и обеими ногами ударил обезьяну в горло. «Тут ему и смерть пришла», — обезьяна рухнула с перекладины, хорошо еще, если позвонки целы… Его унесли, а тукан, между прочим, «уронил» еще двоих, прежде чем парапоко в маске белой свиньи прошел над ним головоломной мельницей — сволочной прием, где-то в этой свистопляске он на мгновение оказался на территории противника, но из-за бешеного темпа этого не видно — и прицельно врезал по пальцам. Сам, правда, тоже выпустил перекладину, рухнул, картинно приземлился на плечо и пошел кататься по площадке. Но тукану он, по всей видимости, раздавил пальцы на правой руке — тот не катался и не корчился, просто сидел, как мешок, под своим древком, вытянув по полу изувеченную ладонь. Катерина что-то воскликнула над плечом. Я обернулся:

— Ну, как тебе? Запрещенный прием! Но это для настоящих мужчин. Погоди, вот заказные отдерутся, тогда я тоже…

— Что? Ты с ума сошел! Они убьют тебя!

— Не учи меня жить, женщина. Видишь — вон с маской, и вон тот… Это так, любители, с ними — просто массажик.

Она пыталась меня удержать, но где там! В поединках объявили перерыв. Я вышел размять ноги, приглядывался всерьез: тряхну — ну не стариной, а все-таки я был не последний на перекладине.

Распорядитель позвал нас в зал. Усаживаясь, я нащупал в кармане фишку. На что ж ставил — вроде бы на синюю? А ее что-то не видать. Катерина сложила руки на спинке кресла перед собой, уткнулась подбородком и не то глядела поединок, не то дремала. Я сделал знак карлику — подойти.

— Я ставил тут. Что мой боец?

Карлик поглядел на кусок металла, закивал.

— Скоро, текутли. Парапоко молодой, сильный, хорошо держится. Верные деньги.

— Ладно. Я сам хочу… но не с этими мешками, ты понял?

Он заломил брови:

— Так не делают…

— Знаю. Не твоя забота. С тем, кто останется в последнем круге. Кватепаль уже выходил?

Карлик не отвечал. Он пялился на Катерину. Пришлось показать ему монету. Уродец очнулся и взял деньги.

— Еще нет. Он в последнем круге как раз. А сиуатль — с вами?

— А тебе что? На еще — принеси маску, перчатки. И десять дам, если сделаешь, как сказал.

Карлик внимательно на меня посмотрел и отошел. Я за ним не следил. Он, конечно, сейчас поплелся к хозяину зала. Вообще-то, бывали случаи, когда подстава из публики нанималась нарочно, чтобы убить бойца. Хотя против хорошего парапоко, даже после пяти кругов, выстоять еще уметь надо. Случалось и наоборот. Тут, если у хозяина жадности хватит, — мое дело в шляпе. Подраться захотелось вдруг необыкновенно, аж ладони зазудели.

Круг оказался неинтересный, кончился за двадцать минут — переходом в следующий бойца в маске летучей мыши-вампира. По-моему, он даже не запыхался. Висел себе, зацепившись ступнями, испуская душераздирающие рулады — не то хохот, не то вой, пока почтеннейшая публика выходила в очередной раз глотнуть дыма. Катерину, кажется, сморило совсем — крики летучей мыши не заставили ее голову поднять. Устала, бедная… Мне как раз не мешало бы пойти поискать гуараны. Нечестно? Боги Ацтлана с вами, господа хорошие! А чем же напичканы эти парни? И я, конечно, ее нашел — в автомате, в углу. Четыре зернышка — хватит. Прошел, не спеша, по залу. Чувствовал себя отлично, и еще оставалось время набрать сил дыханием, и для гуараны…

Катерина не спала. Она разговаривала с карликом (как он мне надоел!), а по залу уже шныряли две полуголые девушки из подтанцовки. Хороший знак. Я не успел добраться до урода и выкинуть его из ряда за шиворот — он сам испарился. Катерина поглядела на меня рассеяно.

— Ты где был?

— По нужде ходил. Все спокойно?

— Да… Знаешь, что мне сказал этот малыш?

— Хвалил твои рыжие волосы?

— Почти, — Катерина наморщила нос. — Он сказал, что передаст Кватепалю…

— Что?

— Что рыжеволосая ищет его. Откуда он узнал?

— Выкинь из головы. Смотри бой. Я спрашивал его о Кватепале, он видел, что ты со мной, вот и все дела. Смотри, смотри — сейчас он его сделает! Тьфу, это даже не интересно.

— Как ты думаешь… это не может быть он?

— Ты у меня спрашиваешь? Кто с ним дружбу водил?

— Ну, Артем! Я не знаю… они все какие-то… все вытянутые и двигаются как-то…

— А то! Ведь они по 12 часов в день висят. Вот позвоночник и растягивается.

— Не шути.

— А я серьезно.

Катерина надулась и отодвинула кресло подальше. Ну и черт с этим… честно говоря, меня сейчас больше занимала предстоящая драка. Что она будет — я не сомневался: на меня уже принимали ставки. Третий и четвертый круги я пропустил. Отключился от всего и погрузился в дыхание. Снаружи это незаметно: ну, сидит себе мужчинка, расслабленный весь. Выпил, может, или сонной травки выкурил — грезит. Перед последним кругом Катерина выходила, я и воспользовался случаем: вытряхнул три зернышка. Покатал по ладони. Подумал. Проглотил два. Хватит.

Ну, наконец-то! Синяя маска — это был ягуар, он свалил желтого саймири в первом же бою. И держался все остальные — просто отлично. Меня грела мысль, что я выиграл — раз, и гуарана — тоже. Катерина ерзала, ей уже стало скучно.

— Пойдем… Ну, что с тобой такое?

Я сидел, вытянув ноги, не двигался, рта не раскрывал — внутри плескалось огненное море. Хорошо, прекрасно!

— Артем! Ну, ведь мы же его не увидим. Пойдем. Пожалуйста!

Тут сзади ко мне прикоснулся кто-то.

— Все готово, текутли, — распорядитель сунул мне маску и снаряжение. — Вам одеться…

Я встал. Катерина поглядела на меня снизу вверх. Не разжимая губ, я ей жестом велел оставаться на месте. Обо мне уже делалось какое-то объявление — слова гремели, я их не разбирал. В таких случаях обычно говорят о «приезжем мастере»… Моя маска оказалась — лиловый броненосец. Кольчатый хобот нависал перед глазами. Ладно… хоть лицо прикроет немного. Я зашнуровал ножные перчатки туго, как только мог — оказались великоваты. Халтурщики чертовы… Совсем почти голая девица ударила в гонг, и меня подтолкнули на площадку.