Сборник - Городская фэнтези – 2008

Я помахал рукой. Колонна стала.

‑ Здорово, орлы! ‑ поприветствовал я вышедших ментов.

Один из парней мне уже встречался несколько раз. Сержант Ильясов ‑ ему я пожал руку. Другой был совершенно незнаком. Молоденький старший лейтенант со строгим, но по‑юношески румяным лицом. Румянец сводил на нет всю старательно изображаемую лейтенантом суровость. Наверное, он об этом не догадывался, иначе давно перестал бы хмурить бровки и сжимать губы в ниточку.

‑ Ну че? ‑ спросил Ильяс быстро. ‑ Куда ехать? Туда? ‑ Он махнул рукой в сторону проселка.

‑ Ага. Слушайте, ребята, зачем такая делегация? Хватило бы вас да пожарки.

‑ Это не вам решать, ‑ процедил старлей. ‑ Ваше дело указать дорогу. Дальнейшее вне вашей компетенции. Кстати, я бы предпочел знать, с кем беседую. Представьтесь, пожалуйста.

Я повернулся к Ильясу и мотнул головой на лейтенанта:

‑ Чего он? Изображает министра внутренних дел? Румяный бурно возмутился:

‑ Почему вы говорите обо мне как об отсутствующем?

‑ Потому что ты для меня пока что пустое место. Усек, лейтенант?

‑ Старший лейтенант!

‑ Мне без разницы. Страшный, так страшный. Начинающий беситься старлей переключился на Ильяса:

‑ Хайруллин, объясните, кто это такой?

Ильяс растерянно заморгал. Ему явно не хотелось рассказывать обо мне, не получив на то одобрения от высокого начальства. Но и перечить старлею казалось неразумным.

‑ Ладно, сам представлюсь, ‑ сказал я. ‑ Родион Раскольник, сторож коллективного сада номер шестнадцать. В настоящее время нахожусь здесь по заданию партии, правительства и лично полковника Рыкова, чтобы указать воинской колонне дорогу на Берлин.

‑ Прекратите кривляться, ‑ с досадой проговорил старший лейтенант. ‑ Хайруллин, повторяю вопрос, что это за человек?

‑ Так это… он же сказал, ‑ протараторил Ильяс. ‑ Родион. Сторож шестнадцатого сада. У моей мамки там участок. Фамилия Раскольник. Его товарищ полковник лично знает.

Старлей хмыкнул с сомнением. Похоже, полковник Рыков не являлся для него очень уж крупным авторитетом.

‑ Ну а теперь мне хотелось бы знать, с кем имею честь беседовать. ‑ Я прищурился.

‑ Старший лейтенант Куклин, ‑ сухо сказал румяный. ‑ Ответственный за рейд. А теперь, гражданин Раскольник, сообщите все, что считаете существенным.

Вообще‑то парень я незлобивый и на контакт иду легко. Просто не люблю, когда передо мной начинают выкаблучиваться. Особенно такие Куклины ‑ молодые, да ранние. Я поскреб пальцем бородку и заговорил:

‑ Поедете по этой дороге. Километров через восемь будет населенный пункт. Только уже без населения. Десяток двухэтажных бараков и бывшая кирпичная фабрика. Здания деревянные, из бруса. Гнилье. Ваша цель ‑ дом номер два, слева по ходу. Табличка сохранилась, не ошибетесь. Если интересно мое мнение, барак лучше сжечь.

‑ Ваше мнение не интересно, ‑ отчеканил Куклин. ‑ Вообще не понимаю, зачем мы теряем время, выслушивая то, что уже известно. Можете быть свободны, гражданин Раскольник.

‑ Премного благодарен, ваше благородие, ‑ сказал я ему и шутовски поклонился. Ильясову кивнул: ‑ Увидимся!

Тот хитро подмигнул и полез обратно в «бобик».

Я не зря предложил уборщикам спалить барак. Любые логова стоило бы сжигать сразу, даже не входя внутрь. И уж тем более не затевая стрельб и размахиваний холодным оружием. В том, чтоб действовать против упырей огнем, нет ничего сложного. Чаще всего их обиталища находятся поодаль от населенных мест. Имея продуманную организацию дела, пожары можно локализовать, а информацию о них ‑ скрывать.

Однако в свое время мне четко дали понять, что такой подход неприемлем по многим причинам. Например, общественности трудно объяснить, с какой целью государственные структуры варварски уничтожают заброшенные строения вместо того, чтобы аккуратно разбирать по бревнышку. Почему из сжигаемых домов выскакивают горящие люди? Кто они ‑ бомжи, беспризорники или кто‑нибудь еще? Неужели правительство одобряет геноцид этих неизвестных людей? И так далее. Множество причин ‑ и ни одна из них не является по‑настоящему существенной. Что ясно говорит о том, что главная причина крайне цинична. Уверен, существование определенного количества кровососов выгодно очень многим.

Именно поэтому я иногда «работаю» индивидуально, не ставя в известность милицейского полковника Рыкова и Александра Романовича, моего куратора из отдела «У» при МЧС. Удивляться тому, что отдел «У» приписан именно к МЧС, не стоит. Взрывное увеличение числа низших кровососов, происходящее в последнее время, ‑ ситуация самая что ни на есть чрезвычайная. Докопаться до корней ее возникновения охотникам вроде меня не позволяют. Но прореживать число упырей мне по силам.

Наверно, такая самодеятельность когда‑нибудь выйдет боком. Однако, как я уже говорил, частичка идейности во мне сохранилась. Она‑то и заставляет время от времени отправляться туда, куда меня никто не посылал, и уничтожать кровососов без одобрения свыше. Притом совершенно безвозмездно.

Поверьте, именно эти рейды приносят мне наибольшее удовлетворение.

Подождав, пока колонна пройдёт мимо, я сел за руль и покатил прямым ходом домой.

На крылечке моего дома сидела очаровательная особа женского пола и грызла морковку. Зубки у нее были ‑ хоть сейчас на тюбик зубной пасты. Волосы светлые, глаза ярко‑синие, а губы ярко‑алые. Фигурка превыше всяких похвал. Лет ей, думаю, было побольше двадцати пяти.

Я вылез из машины, прошагал прямиком к ней и сказал: ‑ Войдите‑ка в дом, прекрасная незнакомка. Да поскорей.

‑ Что за спешка? ‑ спросила она чрезвычайно приятным голосом. У меня от таких модуляций даже легкая щекотка возникла в животе. Я положил девушке на талию ладонь и мягко подтолкнул к двери.

‑ Видите зверя на заднем сиденье? Росомаха. Успевайте внутрь, пока дремлет.

‑ Это и есть знаменитая Мурка?

‑ Она самая. Жутко раздражительная особа. На незнакомых людей реагирует крайне нервно. Особенно на красивых женщин.

‑ Ревнует, ‑ заключила девушка и вошла‑таки в дом.

‑ Безусловно, ‑ согласился я, входя следом. ‑ Представляться нужно?

‑ Вам нет. А я представлюсь. Корреспондент «Вечернего проспекта» Вера Рыкова.

‑ Рад знакомству с вами, Вера, ‑ улыбнулся я. Окажись на месте этой милашки какой‑нибудь журналюга с хитрой рожей или старая кляча с плохо промытыми волосами и папиросой в зубах, я бы отреагировал куда менее благосклонно. Но корреспондент Рыкова была чертовски хороша. ‑ Милости прошу. Устраивайтесь, где покажется удобней. Рекомендую бордовое кресло. Выглядит не ахти, но комфорт неописуемый.