Катарина Керр - Дни знамений

– Вон там, возле камина, – сказал Ренис.

Родри выругался и стал прокладывать путь к очагу, пока им не удалось положить неизвестного на пол в одном ряду с другими ранеными, а потом отправились назад, чтобы посмотреть, кому еще требовалась их помощь. Когда всех раненых перенесли, друзья, наконец, могли позаботиться о лошадях.

Крохотный замок Дегеса был набит до отказа остатками армии союзников. Их было так много, что Родри ощутил пробуждение надежды. Они проиграли сражение, но война еще не закончена. К тому времени, как они с Ренисом вернулись в большой зал, у Родри все плыло перед глазами. Слуга выдал им холодного мяса и пару ломтей хлеба, воины сели на пол и молча принялись за еду.

Возле камина, где обычно усаживали почетных гостей, все еще трудились женщины. Когда Дегесу наложили шину и перебинтовали запястье, он сел прямо на пол с другими благородными лордами – Эрдиром, Ольдасом и Комерром, и так они держали срочный совет. Хотя в зале находились многие десятки людей, над ними повисла необычная тишина, гнетущая безмолвность поражения. Ренис, насытившись, пристроился под стенкой и заснул. Многие воины последовали его примеру, кто прикорнув у стены, кто растянувшись вповалку на полу, но лорды продолжали разговор, склонившись друг к другу. Родри боялся, что не сможет заснуть из-за сильной боли от ушибов, полученных при падении, но был слишком изнурен и на ногах не держался: ведь он целые сутки провел в седле.

Когда наемник уселся рядом с Ренисом, капитан пошевелился, окинул его затуманенным взглядом и устроился на его плече. Родри обнял его – так было и удобнее, и теплее, – и сразу же его одолела усталость. Последнее, что он успел подумать, засыпая, было то, что здесь обесчещены все, не только он один.

Голос лорда Эрдира вырвал его из забытья. Ренис тоже проснулся и с ворчанием приподнялся. Эрдир стоял в центре зала и зычным голосом приказывал воинам просыпаться и слушать его слова. Сонные воины со вздохами и проклятьями садились и поворачивались к лорду.

– Значит так, ребята, – произнес Эрдир. – То, о чем я вас хочу попросить, кажется непосильной задачей, но мы должны сделать над собой усилие. Мы не можем оставаться здесь, рискуя оказаться в мышеловке. Мы оставляем наших раненых и возвращаемся в мой замок.

По залу прокатился полный усталости ропот.

– Я знаю, как вам тяжело, – продолжал лорд. – Клянусь Князем Тьмы, неужели вы думаете, что мне самому больше хочется оседлать коня, чем завернуться в одеяла? Но если мы останемся, эти ублюдки смогут нас достать, когда и где захотят. Дегес не выдержит осады, запасов не хватит. Мы должны успеть набрать воинов из замковой стражи, а потом нанести врагу новый удар. Вы поняли? Если мы остаемся, считайте, что война проиграна и от былой нашей чести ничего не осталось. Так что, едете вы со мной?

Выражая свое одобрение как можно громче, воины начали подниматься и поднимать щиты и доспехи с пола.

– Поберегите дыхание, – прокричал Эрдир. – И по коням!

За несколько часов до рассвета пришла очередь Ираэна стоять на часах. Зевая и ругаясь, как полагалось по некоей традиции, он поднялся на стену и стал рядом с Гедриком, исполняющим обязанности капитана замковой стражи, который поприветствовал юношу кивком. Они оба оперлись на парапет, устремив взгляд на дорогу, вьющуюся между холмов, черных и отбрасывающих странные тени в лунном свете.

Прошло около часа, луна уже клонилась к закату, когда Ираэн заметил, что по темной местности движется черная фигура, оставляя за собой неясную дымку, возможно, пыль.

– Кто это? – резко спросил Гедрик. – Только не говори, что это наш лорд… О боги!

Через несколько минут в движущейся облаке пыли уже можно было различить вереницу всадников. Неуверенность их посадки, а также ход коней, хромающих и спотыкающихся на каждом шагу, поведал грустную новость.

– Поражение, – сказал Гедрик. – Парень, беги будить народ.

Спускаясь по лестнице, Ираэн почувствовал, как защемило сердце при мысли, жив ли еще Родри. До этой минуты ему и в голову не приходило, что его друг может погибнуть на войне. Юноша понесся к казармам за конюшнями, разбудил отдыхающих стражников, потом устремился в зал и на кухню, чтобы поднять слуг. Возвращаясь, он слышал, как часовые на стенах перекрикивались:

– Все спокойно, это Эрдир! Откройте ворота!

Во внутренний двор посыпались слуги, чтобы помочь ночному караулу отворить тяжелые, окованные железом ворота. При свете факелов всадники на спотыкающихся конях, слепо тянувшихся домой, въезжали в замок. Леди Мелинда, накинув плащ на ночную рубашку, выскочила из дверей, как раз когда лорд Эрдир спешился и бросил конюху поводья.

– Твой муж вернулся побежденным и опозоренным, – горько произнес Эрдир. – Но война еще не закончена.

– Ну, что поделаешь, мой лорд, – Мелинда была абсолютно спокойна. – Где же раненые?

– Они остались в замке Дегеса, но не могла бы ты приказать слугам накормить воинов?

Ираэн обнаружил Родри у ворот – тот спешился, чтобы провести коня во двор и освободить от ноши хоть на последние несколько ярдов. Когда Ираэн схватил его за руку, серебряный кинжал смог только повернуться и улыбнуться юноше криво, словно пьяный.

– Я позабочусь о коне, – сказал Ираэн. – Пойди поешь.

Пристроив коня, Ираэн вернулся в зал, полный народу. Одни воины еще ели, большинство уже спало. За господским столом в молчании жевали благородные лорды под встревоженным взглядом леди Мелинды. Ираэн пробрался к Родри, сидящему у колонны рядом с Ренисом. Тот не спеша откусывал от куска хлеба, как будто даже это усилие казалось ему излишним.

– Почему вы проиграли? – спросил Ираэн у Родри.

– Каким утешением являются для меня слова друга, – с иронией усмехнулся Родри. – Ни прощения, ни ободрения не услышишь из его уст – одну только горькую правду, – он зевнул. – Мы проиграли потому, что их было больше, вот и все.

– Ну, хорошо. Черт побери, я страшно рад видеть тебя живым, негодник!

Родри улыбнулся и откинулся на стену.

– Мы славно бились, – произнес он. – Мы с Ренидом уложили по семьдесят воинов, но на их место приходили тысячи.

– Эк его заносит! – с набитым ртом отозвался Ренис.

– Отчего же «заносит»? – Родри одолевала зевота. – На поле лились реки крови, и, как горы, возвышались груды мертвых тел. Никогда больше не зазеленеть траве в этом месте, ибо прорастет она багровой, чтобы все скорбели об убийстве.

Ираэн нагнулся к другу и схватил его за руку. Он догадывался, что значит эта нелепая болтовня.

– Звон оружия был подобен грому, – не унимался Родри. – Мы, как вороны, летели вперед, и никто не мог устоять перед нами. Мы топтали врагов, как траву…