Линси Сэндс - Высокий, тёмный и голодный

Терри не села. Вместо этого она прищурилась:

— Так что, вампиры могут ходить по улице днем?

— Да, — он нахмурился. — Но, конечно же, солнце наносит огромный ущерб. И выходить на улицу, пока оно светит, означает потребление большего количества крови, чтобы восстановиться. Но мы спокойно можем показываться в дневное время и не вспыхиваем огнем или что-то подобное.

Кажется, с этим Терри согласилась, все же она видела его, стоящего под солнцем.

— Сколько тебе лет? — спросила Терри.

— Четыреста двенадцать, — выдохнул Бастьен.

— Четыреста ско… Бог мой! — Она села, затем застыла на месте. — Так ты знал все экспонаты, когда мы ходили в музей…

— Я жил в то время, о котором говорил, рассказывая о тех вещах, — признался он. — Не о средневековых экспонатах, а тех, которые существовали с 1600 года и по настоящее время.

— И это все? — сухо спросила она. Затем покачала головой и пробормотала: — Это помешательство.

— Нет. Это наука, — объяснил Бастьен. — Слушай. Наши ученые из Атлантиды разработали нанороботы, которые могут восстанавливать и обновлять организм. Но для этого они в большом количестве используют нашу кровь, а тело не может вырабатывать ее в таком объеме. Поэтому нам нужно потреблять кровь, чтобы кормить их и оставаться здоровыми. Мы пьем кровь, чтобы выжить, как диабетики, которые нуждаются в инъекциях инсулина, поскольку сами не вырабатывают его в достаточном количестве.

— Атлантида… — пробормотала Терри. — Я пошла и влюбилась в человека из Атлантиды. — Она резко взглянула на него. — А у тебя нет перепончатых пальцев на руках или ногах, или чего-то подобного?

Бастьен вздохнул, пытаясь сохранять спокойствие. Существовало столько мифов, будь то Атлантида или вампиры. Но, слава Богу, ни один из них не был связан с ними обоими.

— Милая! Ты же видела меня голым. Всего меня. Ты же знаешь, что у меня нет ни жабр, ни плавников.

— Ах, да. — Она замолчала, а затем прокашлялась: — Бастьен?

— Да? — с надеждой спросил он.

— Я думаю, тебе нужно уйти. Мне нужно время, чтобы… э-э… переварить это.

Он почувствовал, как его желудок сжался.

— Сколько времени?

— Я не знаю точно, — призналась Терри.

С минуту Бастьен просто смотрел на нее, затем встал и направился к двери. Затем остановился и обернулся, чтобы взглянуть на женщину, которой доверил все:

— Ты никому не скажешь?

— Конечно же, нет. В любом случае, подумают, что я сумасшедшая.

— Хорошо, — кивнул он. — Потому что в противном случае ты поставишь под удар всю мою семью, включая Кейт.

— Кейт? — Терри резко напряглась.

Бастьен опять кивнул:

— Люцерн обратил ее. Она его вторая половинка.

— А она хотела?

— Конечно, хотела, — отрезал он. — Мы не обращаем людей без их согласия. Правда, Рейчел… — признался Бастьен. — Она была исключением. Она умирала, и мы должны были спасти ее.

— Рейчел — вампир? Но раньше не была такой? — спросила Терри.

— Нет.

— А Грег?

— Этот заурядный канадский психолог? Они с Лиссианной влюбились друг в друга, и она обратила его.

Терри медленно кивнула:

— И если я твоя пара, то ты должен обратить меня?

— Да. Если ты захочешь.

— А если нет?

— В таком случае, я увижу, как ты стареешь, слабеешь и умираешь — как Ян и твоя мать — только, конечно, это будет гораздо более длительный период времени. Я сделаю это для тебя, Терри. И буду любить тебя до самого конца. Это убьет меня… в нашей семье мы находим себе пару на всю жизнь. Я две ночи проведу в "Джордж-отеле",[77] а затем улечу обратно в Америку.

Терри медленно кивнула, и Бастьен кивнул в ответ, затем закрыл за собой дверь и пошел к арендованной машине. Он не знал, правильно ли поступил, оставив ее с этим. Он рисковал всей своей семьей. Но любовь заключается в доверии, а он доверял Терри. Она любила его, и даже если, в конце концов, Терри не примет его сущность, то никогда намеренно не причинит ему боли.

Терри сняла обертку с бутерброда с креветками, откусила кусочек, а затем со вздохом отложила и выглянула в окно своего кабинета. Она обожала креветки, но в данный момент они ее не привлекали. Ничто ее не привлекало с тех пор, как она вернулась из Нью-Йорка. С тех пор, как ушла от Бастьена.

Терри поморщилась и снова взяла бутерброд. Прошла почти неделя с того дня, как Бастьен покинул ее дом. И несмотря на то, что она сказала, что ей нужно время, чтобы переварить услышанное … ну, у нее возникло что-то вроде расстройства желудка. Она не могла до конца осознать то, кем был ее любимый. Терри поняла все, что он рассказал, но считала, что должно быть больше объяснений, чтобы осмыслить, что такое нанороботы и потребность в крови. Но понимание, вера и принятие самого факта — совсем разные вещи. Терри осознала то, кем он был, и верила, что такое возможно, но трудность заключалась в том, чтобы принять это. Ее замечательный, сладкий, совершенный, ну просто герой из сказок, в действительности был не таким. Очаровательный принц оказался кровопийцей!

— Выглядит аппетитно.

Терри подняла голову, услышав сухие слова, и вскочила на ноги:

— Кейт!

— Привет.

Кейт сняла очки и двинулась вперед, обходя стол, намереваясь обнять кузину. Страх сковал Терри. Она инстинктивно вытянула руку, чтобы остановить ее, а затем взглянула на бутерброд, который держала будто викторианская дева крест.

— Хочешь попробовать? — неубедительно предложила Терри.

Кейт уставилась на сандвич, расхохоталась, взяла его и выбросила в мусорную корзину, стоящую под столом, схватила кузину за руку и потянула к двери:

— Пойдем, пообедаем в "Харви Николс".[78]

— О! Но "Харви Николс" такой дорогой, — едва поспевая за Кейт, запротестовала Терри.

К ее удивлению, кузина даже не замедлила шаг. Терри было интересно, правда ли то, что в фильмах говорят про увеличение силы у вампиров.

— Правда, — ответила Кейт, как будто Терри произнесла свои мысли вслух, и схватила легкое весеннее пальто со стойки, пока тащила свою родственницу мимо нее.

— Ты можешь читать мои мысли? — В голосе Терри звучало потрясение.

— Да, и это тоже правда, — мягко сказала Кейт.

— Так все это время Бастьен читал мои мысли? — ужаснулась Терри. — Он знал, о чем я думаю.

— Нет. Он не может читать твои мысли. Именно поэтому вы двое идеально подходите друг к другу.

— Правда?

— Угу.

— Кейт, я не думаю… — она внезапно замолчала, когда кузина резко повернулась к ней лицом, и ее глаза сузились.

— Терри, я Кейт. Та самая Кейт, которую ты всегда знала. Кузина, которую ты любишь, и которая любит тебя. Девочка, ты что, начала охоту на головастиков? Ничего не изменилось. И я очень расстроена, что ты боишься меня из-за того, что изменилось состояние моего здоровья, — она замолчала, а потом добавила: — Особенно учитывая тот факт, что я прервала свой медовый месяц, чтобы прилететь сюда и исправить то, что натворил Бастьен.