Ева Николская - Паутина "кровных" уз

Кир оказался мастером, способным выловленную в озере замарашку в золотистых лохмотьях превратить в темную принцессу. Причем не столько для моей пользы, сколько для удовольствия созерцать результат своей бурной фантазии в моем лице… в заметно преобразившемся за последние часы лице. Не стану лукавить, утверждая, что эти преображения мне не нравились. Еще бы туфли (или тапочки какие-нибудь), да приличное нижнее белье, а не скрепленные узелками тряпочки — и вообще красота была бы! Платье, несмотря на фасон, получилось удобным, легким, не стесняющим движений. И сидело оно на мне, как литое. То ли у белолицего кутюрье был глаз — алмаз, то ли здесь действительно практиковали такой странный способ снимать мерки.

В последний раз оглядев себя с ног до головы, я расправила подол и отступила на шаг от зеркала, намереваясь развернуться и пойти к двери, как вдруг отражение моей фигуры в интерьере комнаты померкло и быстро сменилось совсем другой картиной. На какое-то время мне показалось, что я смотрю в окно, и то, что за ним творилось, заставило меня застыть на месте, напрочь позабыв о недавних планах.

На освещенной кристаллическими фонарями улице находились двое: красноглазая ведьма с белой кожей и… мой принц. "Звуковую дорожку", в отличие от изображения, шарту не транслировал, так как работало шумозащитное заклинание, наложенное на него хозяином. Поэтому я была вынуждена довольствоваться "немым кино", сюжет которого мне все больше не нравился. Зачем Эван пришел сюда? За мной? Здесь же полно белокожих головорезов, а он всего лишь человек, да к тому же один!

"Что-то будет, что-то будет, — стучало в висках. — Что-то будет, обязательно будет… Не будет только ничего хорошего!"

Сообразив, что пустыми размышлениями делу не поможешь, я хотела уже метнуться к двери в поисках Кира, как вдруг статичная картинка на зеркальном экране пришла в движение. Вернее, в движение пришла пара вооруженных противников на улице, а у меня неприятно заныло в груди. Словно зачарованная, я уставилась на происходящее.

Вот Эван и стражница начали медленно обходить друг друга: тела обманчиво расслабленны, мягкие шаги, от которых так и веет опасностью, хищный блеск холодного оружия и яркие всполохи в глазах… обоих противников. Словно два демона из преисподней вышли померяться силой на импровизированном ринге. Тени играли на их лицах, ветер шевелит волосы и чуть теребил складки одежд, а вокруг громоздились темные силуэты ночного пейзажа — безмолвные зрители предстоящего поединка.

Продолжая двигаться по кругу, парень что-то сказал женщине и демонстративно повел рукой, в которой держал большой охотничий нож — тот самый, что так напугал меня в пещере, где мы ночевали, по дороге в Неронг. Аше-ар, к сожалению, моими фобиями не страдала, поэтому вместо того, чтобы отшатнуться, ехидно ухмыльнулась в ответ, и практически зеркально скопировала движения соперника. Правда, в исполнении этой заразы короткую дугу описали сразу два кинжала. Что именно означали сии действия, я так до конца и не поняла: возможно, здесь принято было устраивать демонстрацию оружия перед схваткой, или все это часть своеобразного "обмена любезностями". Придумать еще какие-либо версии мне не удалось, да что там версии… я вообще думать перестала, впившись взглядом в зеркало. Разминка на улице закончилась, настало время основной части.

Они замерли на полушаге… Точеные профили, горящие глаза и не видимое, но ощутимое напряжение в каждой линии их тренированных тел. Непривычно золотые глаза принца смотрели в алые очи стражницы — красиво и страшно одновременно. Он сделал приглашающий жест — она расхохоталась, а затем отступила назад и начала опускать кинжалы, будто хотела взять тайм аут. Но вместо этого внезапно сорвалась с места и кинулась на парня. Секунду спустя, я уже не могла различить очертания их фигур в бешеной пляске размытых теней.

Противники отскочили в разные стороны так же резко, как и сцепились. Тяжело дыша и зло скалясь, эти двое прожигали друг друга яростно пылающими взглядами. Рукав женщины был разорван, по плечу растекалось кровавое пятно. На лице Эвана тоже имелись темные разводы, которые в комплекте с фосфоресцирующими глазами и улыбкой голодной акулы делали образ принца каким-то… не таким. Словно там находился его брат близнец, обладающий способностями Х-менов[65]. Слишком гибкий, слишком быстрый, слишком хищный и… совершенно мне незнакомый.

Очередная стычка не заставила себя ждать. А за ней — вынужденная передышка и новые раны. Я шагнула к зеркалу, инстинктивно вцепившись руками в раму, будто хотела пройти сквозь стекло.

— Спокойно! Лоб не разбей, — раздалось позади меня.

Резко отпрянув, обернулась и тут же уткнулась носом в плечо Брата Крови, бесшумно подошедшего ко мне практически вплотную.

— Кир, там… там… — непроизвольно всхлипнув, указала на "экран", после чего, не мигая, уставилась на собеседника, ожидая его реакции. — Там!

— Угу, — проворчал мужчина, глядя поверх моей головы на дерущихся. — Там один придурок, который решил нарушить мои планы своим героическим самоубийством. Куда только смотрит его отец?

— Отец? — я заторможено моргнула и медленно переключила внимание с нарочито спокойного лица аше-ара на Эвана и стражницу. — О боги! — вырвалось у меня, и размышления о всяких коронованных папашах тут же вылетели из головы. — Они же друг друга сейчас в капусту порубят, они же… — слова застряли где-то в горле, когда в процессе очередной передышки принц вдруг резко качнулся вперед, после чего начал медленно падать к ногам заметно потрепанной соперницы. Та предусмотрительно отступила, позволяя обмякшему телу распластаться по земле.

Будучи в шоке, я не сразу заметила торчащие из спины парня стрелы. Много стрел!

В голове, как обломки кораблекрушения, медленно проплывали обрывки мыслей:

… мой принц погиб…

… а, может быть… не совсем?

… глупости! После таких ран не выживают…

… Светлоликий будет в ярости…

… а я… я никогда больше не увижу Эвана…

… никогда!

— Кир-Кули! — лишь машинально коснувшись собственной щеки, я поняла, что плачу. — Кир, пожалуйста… Прошу тебя, помоги ему! — слова звучали как мольба.

Этот мужчина и правда был для меня сейчас единственным олицетворением бога в их проклятом мире. Только он мог спасти идиота, который непонятно зачем явился в их лагерь и теперь лежал мертвый (или почти мертвый) на улице в обществе подошедших к раненой стражнице аше-аров. Выстрелили исподтишка, в спину… подлые твари!

— Я все… все для тебя сделаю, только помоги… ему… — мой голос сошел на нет и потонул в тихом всхлипе.