Алексей Пехов - Жнецы ветра

– Вот еще! – фыркнула она. – Я пришла сюда через несколько минок после тебя и, пока ты тут носился, как полоумный, занималась делом, унимая этот дурдом.

– Я не мог найти дорогу назад. Все время оказывался здесь. Что это было?

– Вот уж не знаю. Ты, как придурок, бегал по кругу, словно обожрался семян клилла. Было смешно. Так что я присела тут и решила посмотреть, что будет дальше. Ты промчался мимо, даже не заметив меня. Эй! Тебе после всего еще нужен этот олень?! Звезда Хары! Ну и упрямый же ты!

– Он мне слишком дорого достался, – пробормотал я. – Помоги.

– И не подумаю. Если тебе надо, тащи сам.

Я молча начал разделывать тушу.

Очаровательно. Потрошу добычу на неспокойном кладбище, руки по локоть в крови, на дороге валяются два мертвеца не первой свежести, ночь, луна, и за всем этим наблюдает сидящая на могиле Проклятая.

Такое может привидеться только безумцу в страшном бреду.

Я работал, Тиф трепалась:

– Странное кладбище. Рядом никакого жилья. И уже давно. Даже не могу предположить, откуда оно здесь взялось.

– В Бездну его и всех его обитателей. Чего им в могилах не лежалось?

– О, это просто. Судя по всему, возле Орлиного Гнезда сложили голову с десяток сильных Избранных. Это могло послужить вполне серьезной причиной для того, чтобы выбраться из земли и погулять по окрестностям. Бесконтрольные куксы со сладкой силой.

– Кто это сделал? С крепостью, – уточнил я, решив взять только половину туши.

– Ставлю на то, что там поработали Лей и Аленари. Быть может, еще и Тальки. Его развалили, как только ваши войска сдали Окни. То есть еще летом. Так что Проказа была жива, а Звезднорожденная только направлялась к Гаш-шаку. Жалеешь крепость?

– Да.

– Орлиное Гнездо всегда считалось худшим среди созданного Скульптором. Знаешь ли ты, что на эту цитадель он потратил меньше всего времени и сил? Соответственно, магии в стенах был отнюдь не неисчерпаемый колодец. Крепость пострадала еще в Войну Некромантов. Учительница твоей жены хорошо ее потрепала и достаточно серьезно истощила камни. Теперь оставалось только закончить начатое.

– Мне показалось, ты и сама была не слишком рада ее падению.

– А чему радоваться? Уничтожается сделанное руками Кавалара, пускай и по необходимости. Все, что создал он, сейчас бесценно. А ты – идиот.

– Что на этот раз?

– Книга. Если бы я знала, что она у тебя, чуть пораньше! Отдавать такие вещи глупой, взбалмошной, неразумной девчонке! Где была твоя голова?!

– На месте. Эта вещь принадлежит Роне.

– Подумаешь! – фыркнула Тиа.

– Я предпочитаю, чтобы она была у нее.

– Опять не доверяешь мне? – прищурилась Проклятая.

– Разумеется!

– Даже после того, как я столько для вас сделала?

– Ты это совершала исключительно для себя. Надеюсь, ты не думаешь позаимствовать книгу у Роны?

– Хм.

– Шен может рассердиться, если ты обидишь ее. И тогда ты вряд ли попадешь в новое тело. Придется все время делить комнату с Порком.

– Думаешь, я не размышляла об этом? – проворчала она. – Не дрожи. С милой зазнайкой ничего не случится. Кстати, если ты не заметил – я уже в третий раз спасаю тебе жизнь.

– Очень здорово, – буркнул я, укладывая в снятую шкуру срезанные куски мяса.

Она засмеялась:

– Ты мне нравишься, Серый. Жаль, что мы не встретились при иных обстоятельствах. Когда я была совершенно другой.

– Мы встретились. И ты знаешь, что из этого получилось.

– Ты убил меня.

– Сколько еще раз ты об этом скажешь? Это сделал Шен. Я лишь закончил работу. Впрочем, некрасиво перекладывать ответственность на чужие плечи. Признаю. Убил. Правда, только твое тело. Но если ты мне скажешь, что я сделал это зря, а ты хотела только мило поболтать и оставила бы нас в живых, – я начну испытывать сожаление от содеянного прямо сейчас.

– Не скажу. Я хотела вытащить из тебя все жилы и заставить съесть глаза Целителя.

– Вот видишь. Значит, мне не о чем жалеть.

Она серьезно посмотрела на меня и сказала:

– Порой я нахожусь в одном шаге от того, чтобы прикончить тебя, лучник.

– Знаешь, со мной происходит то же самое. Зачем ты шла за мной? Зачем спасла? Ты вполне могла бы этого и не делать.

– Что-то на меня нашло, – съязвила Проклятая. – Захватил благой порыв, и я не смогла ему сопротивляться.

Но, помолчав, добавила:

– Мне, кажется, ты один в состоянии повлиять на Шена. Он к тебе прислушивается. Поэтому, если ты отправишься в Бездну раньше намеченного тебе срока, мне будет очень тяжело добиться от него желаемого.

– С чего мне помогать тебе?

– Я подумаю о причине.

Глава 21

– Я говорил – что идея глупая? – сказал Кальн, угрюмо глядя на висельников в имперской форме.

– Пять минок назад, – любезно напомнила Тиф.

Ее покойники интересовали лишь в оживленном виде.

– Ну может, ты не расслышал. Так мне не сложно и повторить.

– Я слышал. Но не собираюсь лишаться возможности комфортно путешествовать на лошади из-за твоего нытья. Будь добр – умолкни. Если они увидят, что ты так нервничаешь, нас повесят на всякий случай.

Кальн хмуро посмотрел на осужденных еще раз и пробурчал:

– Я не собираюсь завершать жизнь у Тощей вдовы.

– Ты в состоянии помолчать несколько минок и не действовать мне на нервы?! – огрызнулась Проклятая.

Она заработала злой взгляд, но воин не стал связываться с «Огоньком», тем более когда до города осталось не больше трехсот ярдов.

Решив, что не стоит рисковать всем отрядом, мы отправились в Фальц втроем: я, Кальн и Тиа.

Рыцарь избавился от слишком заметных доспехов, став больше похож на путника. Идея похода в логово набаторцев ему не нравилась с самого начала, но он все-таки пошел, решив, что если без него мы влезем в неприятности, то некому будет прикрыть нам спину.

– Ты знаешь, что это за дыра? – спросил я у «леопарда».

– Дырой бы я его не назвал, – тут же отозвалась Тиф. – Неплохой торговый городишко. Держался за Орлиное Гнездо. Солдаты из крепости здесь отдыхали. Кстати, он, считай, что на границе обжитых мест. От тракта к Окни и Лестнице – четыре дня, дальше только деревни, а затем леса да горы.

– Странно, что набаторцы не сровняли его с землей.

– Им не нужны пепелища. Я уже говорил об этом сто раз! – раздраженно сказала Проклятая.

– Мне интересно, как ты дожил до своих лет? – поинтересовался Кальн, стянув длинные волосы бечевкой.

– В смысле? – не поняла та.

– Тебя хочется пришибить. За твой язык.

– О, – понимающе ухмыльнулась она. – Многие пытались. Но, как видишь, я еще жив. А они – нет.

В ее голосе, беззаботном и веселом, проскользнуло что-то такое, что заставило воина перестать улыбаться: