Диана Удовиченко - Имперский ястреб

Крохотный оазис остался позади, вокруг снова расстилалась пустыня, бескрайняя и бесстрастная. После отдыха в затане солдаты шли бодро, даже перебрасывались шуточками. Дрианн, как всегда, плелся рядом со мной, вслух проводя сравнительную характеристику шаманства и Светлой магии. Причем поражало то, что в его познаниях зияли громадные пробелы, заметные даже такому неучу как я. Мастер Триммлер затеял рассказывать Доббу гномий анекдот, очень длинный и запутанный. Капрал, внимавший другу с доброжелательным интересом, в конце даже немного посмеялся, из вежливости. И, как оказалось, напрасно: мастер Триммлер оскорбленно вопросил, что, собственно, забавного нашел Добб в печальной древней легенде горного народа. Видимо, он вкладывал в слово «анекдот» какой—то другой, неведомый нам смысл. При этом Лютый, как всегда, презрительно скривился, заставив меня в очередной раз задуматься о причинах его подчеркнутой нетерпимости к представителям других рас. Хамар держался хорошо, хотя видно было, что раны беспокоят его. Время от времени он болезненно морщился и прикусывал кончик длинного уса. Салим, оскорбленный моим отказом остаться в затане так, словно это он сам был невестой, что—то без конца бурчал себе под нос. И перестал злобно коситься лишь после ласкового вопроса: не хочет ли он быть превращенным в скорпиона? Конечно, это был блеф чистой воды, я лично не знаю мага, способного произвести такую метаморфозу. Но проводник утух и постарался держаться от меня подальше.

В середине дня остановились на привал. Воины с облегчением попадали на песок, вытащили сухари, купленное в затане вяленое мясо, и принялись за обед. Попивая воду из фляги, я краем глаза заметил, как Лютый встал и отправился за высокий бархан. Сначала я не придал этому значения: ну, пошел человек, понятно, за какой нуждой. А если учитывать его манеру держаться в стороне от остальных, то и неудивительно, что компанию Ом с собой не взял. Но шло время, а он все не возвращался. Это насторожило меня, и заставило всколыхнуться старые подозрения. А что, если готовит очередное нападение? Вдруг сейчас навстречу мне ринется новая Темная волшба? Захваченный желанием разоблачить наконец в Оме врага, я прислушался: обратной тяги не было. Потом, стараясь не привлекать ничьего внимания, двинулся туда, где он скрылся. Может, кто—то и заметил мои маневры, да тоже списал на нужду.

Однако за барханом Лютого не оказалось. Очень удивившись этому обстоятельству, я принялся озираться по сторонам и вскоре заметил вдали две удаляющиеся человеческие фигуры, одна из которых, несомненно, принадлежала Ому. А вот вторая была определенно женской. Причем девушка, кем бы она ни была, убегала от Лютого, а тот, настигая, был всего в шаге от нее. Во мне поднялась злоба: ну, это уж слишком! Пусть он гоблинов презирает, троллей ненавидит, но гонять по пустыне нормальную человеческую женщину – это просто скотство последнее! Следующая мысль обдала холодным, несмотря на палящее солнце, потом. А вдруг это… Айшет? Что сделает с ней Лютый, когда догонит? Да уж, как говорится, «проклятая неизвестность»… зачем может мужик за женщиной бегать? Я зарычал от гнева, выхватил меч и, более не утруждаясь размышлениями, ринулся вдогонку. А поразмыслить—то следовало бы. Например, с чего бы это Айшет вдруг оказалась так далеко от затана, да еще и одна?

Видимо, бешенство подхлестнуло меня, потому что вскоре я значительно сократил расстояние между собой и ими. И тогда убедился, что женщина, убегающая от Лютого, точно не Айшет. Это стало понятно уже на расстоянии фихта. Я немного замедлился и принялся решать: а не оставить ли мне парня в покое? Вдруг эта девица, так сказать, убегает по согласию? Между тем парочка обогнула бархан и скрылась за ним. Все же появление одинокой дамочки среди песков внушало мне сильные подозрения, и я отправился следом.

Теперь от роты нас отделяло не меньше майла, а я все никак не мог догнать Лютого и его пассию. Женщина ловко петляла между барханами, Ом бежал за ней, а я, как одержимая любопытством старая дева, со стороны наблюдал за этими дурацкими игрищами. Пот лил с меня рекой, дыхание сбивалось, барханы приходилось преодолевать чуть ли не на четвереньках, и в голову закрадывалась мыслишка: а не плюнуть ли на все это? Пусть Лютый сам разбирается со своими страстишками. Но какое—то предчувствие гнало и гнало меня вперед. Почти потеряв надежду настигнуть парочку, я попытался крикнуть. Тщетно, из пересохшего горла вырвалось слабое кукареканье, не привлекшее внимания ни Ома, ни предмета его вожделения. Наконец они почему—то остановились, причем, что делал Лютый, я так и не понял. Мне показалось, что он упал, а женщина опустилась рядом, полностью загородив его от меня. Спотыкаясь и проклиная всех капралов на свете, я скатился с очередной кучи песка и из последних сил припустил к ним. Почему—то во мне росла убежденность: там происходит совсем не то, о чем можно подумать, глядя со стороны.

Амулет на груди вдруг раскалился, обжигая кожу. Значит, женщина – дух? Хм, судя по виду сзади, для призрака она слишком… плотная. Наконец я приблизился на расстояние пары локтей и сумел оценить происходящее. Ом почему—то закопался в песок по пояс, отчаянно отмахиваясь стилетом от фигуристой дамы, которая пыталась его обнять. Шея Лютого была окровавлена, лицо покрыто зеленоватой бледностью. Увидев меня, он прохрипел:

– Уходи, лейтенант!

Женщина обернулась, на время позабыв о Лютом, который медленно, но верно погружался в песок. Облизнув покрытые кровью губы, красотка двинулась ко мне. Пышные формы, едва прикрытые двумя узкими полосками ткани, соблазнительно колыхались при каждом шаге. В такт им подрагивали тугие кольца черных кудрей. Девушка была бы очень красива, если бы не белоснежные клыки, резко выдающиеся из—под кроваво—красных губ. Вампир? Чепуха, это сказки! И потом, почему днем, при свете солнца? Я нечаянно посмотрел в черные, бездонные глаза, и пропал. Несмотря на явственную угрозу, исходившую от женщины, и на отчаянное положение, в котором оказался Лютый, я ощутил, как во мне просыпается дикое, звериное желание. Поняв это, девица торжествующе улыбнулась и раскинула руки, приглашая меня в объятия. Могучий бюст призывно содрогнулся. Именно это обстоятельство отвлекло меня и заставило оторваться от омута ее глаз. Я словно очнулся и ощутил пульсацию, исходящую от Честного. Видя, что добыча готова вырваться из силков, дамочка разочарованно зашипела и совершила резкий прыжок в мою сторону. По какому—то наитию, я отскочил вбок и взмахнул мечом. Честный ровно и аккуратно снес твари голову. Сделав еще несколько шагов по песку, тело женщины упало и задымилось. Не став досматривать, что произойдет с ним дальше, я кинулся к Лютому, который завяз уже по грудь. Рассудив, что зыбучий песок – это примерно то же, что и болото, я свалился на живот и подполз к Ому. Затем ухватил его за рубаху и изо всех сил потянул на себя. Ткань, почему—то располосованная на груди и плечах, затрещала, но выдержала. Однако песок держал капрала намертво.