Евгений Малинин - Магистр

Мой случайный попутчик так передернул плечами, что чуть не свалился со своего осла.

Мы не спеша продвигались по дороге, петлявшей по предгорью и медленно поднимавшейся все выше и выше. Я выехал на эту дорогу, а вернее, на тропу, которой она начиналась, почти сразу после того, как покинул приграничную пустыню. Она была узка и безлюдна, но я и не рассчитывал обнаружить многолюдный тракт вблизи от Границы. Тропа, как мне показалось, вилась в нужном мне направлении, а когда она расширилась настолько, что на ней стали видны следы от колес, я полностью уверился в правильности своего выбора.

А еще через некоторое время мой конь нагнал маленького осла, на котором гордо восседал невысокий толстяк, одетый в темно-синий, почти форменного покроя кафтан, расшитый к тому же серебряным позументом, такого же цвета штаны с желтым почему-то кантом, желтые же чулки и башмаки. На голове толстяка красовалась синяя широкополая шляпа.

Услышав позади цокот копыт моего коня, он обернулся и его щекастое румяное лицо сразу озарилось добродушной улыбкой. Как только наши животные поравнялись, он заговорил, и с тех пор, в течение уже почти двух часов, не умолкал, позволяя мне только изредка вставить в разговор одно-два слова или задать короткий вопрос.

Я уже знал, что толстяка зовут Попур Кашат, что он полномочный поверенный своего господина и возвращается из весьма ответственной поездки на равнину. Он также сообщил мне, что до замка хозяина здешних мест его осел доберется к сумеркам и что меня там примут со всевозможным гостеприимством, так как его господин очень любит свежих людей, а тем более таких опытных и знающих путешественников, как моя милость.

Я не знаю, почему Попур решил, что я опытный путешественник, но разубеждать его не стал. Во-первых, потому, что он все равно не дал бы мне сказать ни слова, а во-вторых, потому, что он в конце концов был прав. И вообще его болтовня была настолько интересна, образна и наполнена информацией, что доставляла мне массу удовольствия.

– Всем хороша наша страна, – продолжал между тем мой говорливый спутник. – Уж мне-то ты можешь поверить – я проехал ее из конца в конец. И только две вещи в ней нуждаются в изменении! Необходимо увеличить ее территорию и уменьшить количество властителей! Ты наверняка знаешь, что нашу страну на хорошей лошади можно проехать с востока на запад за двадцать восемь дней, а с севера на юг – за тридцать. Жителей в ней не больше пятисот тысяч. И что с того, что практически все они в той или иной степени владеют магией, когда на этой крошечной территории хозяйничают девять самовластных властителей! И это если не считать самого самовластного! Это хорошо, что он не имеет ничего, кроме замка, да и тот расположен в весьма отдаленном месте.

Тут Кашат задумался, но всего лишь на секунду.

– Слушай, я раньше как-то не задумывался, а ведь это действительно странно! Верховный правитель страны, обладающий к тому же самой серьезной магической силой, не пытается по-настоящему захватить власть… Вмешивается в дела других правителей только тогда, когда их распри принимают совсем уж чудовищные формы. Да что там говорить, его видели-то последний раз лет двадцать назад, когда он наводил порядок на равнине… Правда, разобрался он тогда со всеми проблемами жестко и эффективно!

В голосе толстяка недоумение быстро сменилось восхищением.

– А к нашему господину верховный правитель всегда относился с особым расположением!… – Теперь в его говорке преобладала гордость. – По всей стране известно, как он однажды сказал нашему господину: «Серый да синий – лучшие Цвета в мире!»

Он с торжеством посмотрел на меня, и я, усмехнувшись, поддакнул:

– Я тоже после серого больше всего люблю синий цвет…

– А я люблю синий с серебром, – тут же перебил меня толстый Попур, стараясь не упустить инициативу в разговоре. – Горам он как-то больше всего подходит. Хотя в горах можно отыскать любые, самые прихотливые цвета, на любой вкус, на любую магию… Ты раньше бывал в горах?

– Неоднократно… – уверенно ответил я. – Правда, в ваши горы я забрел впервые…

Честно говоря, окружающий нас пейзаж можно было назвать горным с большой натяжкой. Ни покрытых снегом пиков, ни ледников, ни обрывов и пропастей, таких, как на Земле или в том же Тань-Шао, здесь не наблюдалось. Радовавшие наш глаз горы были лишь немногим больше забайкальских сопок, да стояли потеснее.

Тем не менее толстяк с некоторым недоумением посмотрел на меня, а потом, словно что-то сообразив, заявил:

– Ну, юго-западные прибрежные меловые холмы вряд ли можно назвать горами!…

Я прикусил язык… Это ж надо, совершенно не зная географию страны, пускаться в рассуждения о своих горных походах. Не рассказывать же этому толстяку о своих хождениях за три мира!…

А Попур продолжал свою болтовню, живо объяснив самому себе мою оплошность:

– Хотя, если настоящих гор никогда не видел, и те холмики можно назвать отрогами! Я слышал, как тамошние рыбаки гордо говорят «в наших горах»! А ты, значит, оттуда родом?…

На этот раз я был начеку и ответил очень обтекаемо:

– Да нет, вообще-то я с равнины…

Он не стал уточнять, откуда именно, зато задал другой, не менее каверзный вопрос:

– И, как полный человек, чем занимаешься?…

Я уже слышал такое словосочетание – «полный человек», но не мог сразу сообразить, где и когда. Еще более встревожившись, я сделал вид, что не расслышал последнего вопроса, а поинтересовался в свою очередь:

– Это что ж за гора такая странная?! Я такого никогда не видел!… Почему она вся синяя?!

Попур Кашат повернулся в указанном мной направлении. Впереди, из-за поворота дороги, выплывала высокая гора, густо заросшая странным лесом чисто синего цвета. На вершине этой необычной горы виднелись постройки такого же синего цвета.

– Это и есть Синергия! – гордо воскликнул Попур, слегка подпрыгнув в седле. – На вершине замок моего господина, а вся гора покрыта синими реликтовыми лесами! Это главное наше богатство! Любой правитель с равнины отдаст половину своей территории за одно синее дерево!

– Хм, – недоверчиво скривил я губы, – неужели никто не додумался рассадить у себя такой лес?…

– Синий реликтовый лес не растет нигде, кроме Синергии! – высокомерно бросил толстяк и пнул пятками башмаков своего осла в пузо. Тот сразу прибавил ходу.

Наверное, я и сам мог догадаться, что синий лес нигде, кроме этой горы, не растет. Все остальные горы – и те, которые остались позади, и те, что вздымали свои вершины по бокам и впереди, – были привычно зелеными.

С того момента, как Синергия показала нам свой синий бок, разговорчивость моего попутчика значительно пошла на убыль. Он поторапливал своего осла и время от времени шумно вздыхал. Только приблизившись уже к самому началу подъема на вожделенную гору, он повернулся ко мне и с радостной улыбкой бросил: