Ольга Шерстобитова - Русалочья заводь

Идея хорошая. Завтра опробуем, — пообещал Лир.

Я нырнула на глубину, поплавала пару часиков, а потом вынырнула на поверхность.

Не замерз еще? — спросила я Лира мысленно.

Терпимо.

Тогда я в полет, — ответила я.

Хорошо. Я жду тебя.

Я нырнула, привычно оттолкнулась от дна, взлетела в порывах ветра и брызгах воды, наслаждаясь разгулявшейся не на шутку стихией. Вон как небо заволокло-то. Метель приближается. Мне-то ничего, я бы попробовала из любопытства, какого это совершать полет в пургу, но Лир…

Где-то на грани сознания мне послышался вздох. Ну да, я — любопытная, даже чересчур.

Я все равно тебя люблю.

Я хихикнула и взметнулась в очередной раз над водой. А потом меня так захватило сразу две стихии — море и снег, что в себя я пришла только часа в два ночи, до изнеможения отдавшись морю. Главное, почему-то сил стало еще больше, а на сердце утих ураган. И как Лир меня терпит такую вот? Замерз ведь, как ледышка, а еще полез в воду, чтобы меня вытащить на берег. И как же недолго осталось ему вытаскивать меня вот так… Совсем скоро все измениться и…

— Ари, почему недолго? Я всю жизнь готов тебя так вот выносить из воды, — сказал Лир, стуча зубами, закутывая меня в свой плащ.

Я отбросила мокрую прядку волос, успевшую превратиться в сосульку, с его лба.

— Ты замерз, давай переместимся в дом. Не хочу, чтобы ты заболел, — перевала я разговор на другую тему.

— Давай, — согласился он. — Согреешь меня, моя дайари? — прошептал он в ухо, прижимая меня к себе.

— Согрею, — ответила я.

В спальне Лир сразу же набрал в ванну горячей воды и залез туда вместе со мной. Его руки ласково заскользили по спине и обнаженным плечам. И кто кого греть собирался?

— У тебя так много тайн от меня последнее время, Ари, что я могу и не выдержать, — сказал Лир задумчиво.

О, это он блок дяди и отца обнаружил, видимо. И снять попытался.

Я резко развернулась к нему, взяла в свои руки его лицо.

— Я постараюсь сделать так, чтобы ты об этом забыл, — ответила я твердо и поцеловала его в губы, не оставляя ему ни малейшей возможности для возражения.

Так и побежали наши дни. Лир, правда, иногда уходил с Тиром на день-другой, но потом — возвращался ко мне. Я не сердилась, понимала, что он необходим на войне, что там — за стенами моего дома беззащитные люди, которые страдают от произвола Совета. И только будущий король должен их поддержать и им помочь.

Драконы и гномы во главе с небольшим отрядом эльфов, вели бои на территории земель орков, которые, как высказался Рокот «прячутся по степям, как крысы в норах». За неделю до конца января, им, наконец, удалось поймать их вождя, и заставить его принести присягу верности драконам, эльфам, гномам и светлым магам. Это означало, что все орки дали аналогичную клятву, и если они попытаются нарушить магическое обещание, то — умрут.

Гоблины, к слову сказать, сдались сами. И добровольно приняли аналогичную присягу. Морскую ведьму, а так же Вирту с дочерью, чьим гостеприимством мы с Лиром и Араном насладились в подземелье, поймать не удалось. Они словно сквозь землю провалились. Но мне почему-то казалось, что мы их все равно найдем. Дело осталось за малым — Ларейя. Я знала, что совместными усилиями вокруг города удалось два дня назад поставить непробиваемый щит, примерно такой же, как в Снежном королевстве и Серебряном городе. Причем туда не можем войти даже мы, потому что защиту поставил Совет магов, а они оттуда не могут выйти, потому что снаружи мы поставили щиты.

Тупиковая, казалась бы, ситуация. Но правители всех королевств дружно решили, что возьмут на время передышку. Что ж, мне это на руку только было.

Глава двадцать седьмая

Первым февральским утром я встала в темноте, зажгла свечу, и стала тихо собирать свои вещи, прикидывая, что мне стоит взять в Серебряный город. Одежду я смогу сотворить итак, еду тоже. Шкатулку с письмом мамы и письмами Лира? Здесь ей будет безопаснее. Не хочу потерять последние воспоминания о ней. Портрет мамы тоже пусть останется висеть на стене. Чтобы мне не говорили, ну тут тоже мой дом, потому что тут я всегда счастлива, и он защищает и оберегает меня. Вот зеркало, по которому смогу связаться с семьей (все-таки мы поэкспериментировали, и у нас с отцом получилось поговорить через стекло) и гребень стоит взять с собой, а так же — кулон, подарок отца, и лимфила. Вон он как рыжим котом довольно спит под боком у Лира.

Вроде все. С отцом я вчера попрощалась, он всем все объяснит и попрощается со всеми от моего имени, Глину и Алоне правду рассказала еще неделю назад, а вот Лир…

— Стоило предупредить заранее, что ты сегодня уйдешь, Ари, — сказал он, садясь на кровати, и гладя кота.

Что тут скажешь?

— Проводишь меня? — спросила я его осторожно.

Лир озадаченно посмотрел на меня.

— У меня рисунок жжется, дайари. В чем ты хочешь меня обмануть? — спросил Лир спокойно.

Интересно, а почему у меня не горела рука, когда он не сказал мне правды, что ходит по полю боя и ставит воинам защиту?

— Потому что я тебе не лгал. Я сказал, что буду ставить защитные щиты на границе, и я их ставил.

Он резко встал с кровати, взял меня за плечи.

— Скажи правду, Ари.

Я резко выдохнула.

— На берегу моря, Лир, — сказала я ему, признавая то, что я ему лгу.

Он выпустил меня из своих рук, спокойно оделся, накинул плащ, подхватил лимфила на руки, и открыл дверь комнаты.

Мы тихо спустились по ступенькам спящего дома вниз, вышли наружу, и в темноте пошли к морю. Я посмотрела на пенящиеся волны, повернулась к Лиру.

— Ты доверяешь мне, Лир? — спросила я его прямо.

— Да, — сказал он твердо.

— Я должна оказаться в воде вместе с тобой.

Он внимательно посмотрел на меня, подхватил меня на руки, и зашел в воду по пояс.

— Достаточно? — спросил он спокойно.

— Да.

Затем я опустила ноги в воду, позволив им превратиться в хвост, притянула Лира к себе.

— Что происходит, Ари? Что ты задумала? — не утерпел он.

— Обними меня, — попросила я его.

Он послушался, прижал меня к себе.

— Крепче, милый.

Его руки на мгновение замерли, глаза встретились с моими.

— Ари, ты что прощаешься со мной навсегда? — спросил он меня хрипло.

И столько паники было в его голосе, что я улыбнулась.

— Нет. Просто обними покрепче, и не отпускай, хорошо?

Лир стиснул меня в объятьях.

— А теперь закрой глаза, — попросила я его.

Я зажмурилась следом за ним, сосредоточилась и все душой пожелала оказаться в Серебряной городе.