Фиктивный брак (СИ) - Завгородняя Анна Александровна

Спустя не более, чем полчаса, в дверь постучали. Это лакей принес обещанный сэром Томасом график. С поклоном войдя в кабинет, он оставил бумагу на столе и удалился. Я же, под любопытным взглядом девочки, раскрыла сложенный вдвое лист и взглянула на содержимое. К слову, почерк у старшего лорда был немного заковыристый, но вполне понятный. И было сразу заметно, что отец Неда интересуется всем, что связано с морем и что отлично от ведения домашнего хозяйства. Более того, он даже нарисовал график. Вдоволь налюбовавшись творением лорда, сложила лист и отправила его в стол, снова взявшись за изучение книги.

Правда, время от времени, мысли отвлекали от дела. Хотелось узнать, как прошла беседа Неда и леди Джоанны. Но оставалась надежда, что он зайдет ко мне перед сном.

Вскинув руку, прикоснулась к украшению, подаренному мужем. И тут же заметила взгляд Габи, брошенный на каплю горного хрусталя в моих пальцах.

— Ты не против, что твой отец отдал это мне? — спросила тихо, чувствуя, что мне просто необходимо одобрение девочки.

— Нет. — Она покачала головой. — Вам идет. Я думаю, что все эти вещи надо носить. У мамы много золота. И если отец отдаст все это вам, я не буду против.

Она рассуждала очень здраво. Стоило это признать. Наверное, отсутствие матери в первые годы жизни делает ребенка более самостоятельным. У меня ведь, по сути, было точно также. Как и Габи, я не знала любви матери. Но зато у меня был и есть отец. Лучший из всех отцов. А Нед слишком долго воевал и, конечно же, по этой причине, не мог быть рядом с дочерью.

Как же мне ее было жаль.

Бросив взгляд на документы, я поднялась и подошла к Габи. Присела рядом с ней, поймав удивленный взгляд девочки.

— А давай почитаем вместе? — предложила тихо. И малышка с готовностью кивнула, словно только и ждала этого момента.

В маленькой гостиной, которая прежде казалась Эдварду уютной, а теперь напоминала ловушку только по причине соседства с леди Джоанной, было тепло и душно. Там, за окном, разыгрался ветер. Отчего-то генералу виделись море и шторм, обрушивавший высокие волны на берег. Туда, где находился грот и где, если верить предположениям его Эйвери, хранил свою тайну второй тайник первого из рода Бэрилл. А еще он ловил себя на мысли, что постоянно отвлекается, особенно теперь, когда все слова были сказаны и оставалось лишь ждать, пока старая леди успокоит свои нервы. Впрочем, Джоанна Бэрилл делать это не очень и спешила.

Да, новость о том, что брак перестал быть фиктивным, ее вполне устроила, но вот слова генерала о Габи, кажется, огорчили.

— Эдвард, если вы все решили для себя, я рада за вас обоих. Но давайте не будем спешить, — почти миролюбиво начала бабушка. — Вот когда у Эйвери будет сын…

Нед покачал головой.

— Вам не жаль Габи? — спросил он и тут же увидел, как сверкнули недовольством темные глаза леди.

— Жаль? Я не заметила, что ребенок в чем-то ущемлен, — проговорила она четко. — Учиться ей пока рано. А эти Харрингтоны…

— Они ничего нам сделать теперь не могут. Я счастливо женат и Эйви тоже хочет детей, — он пока не стал рассказывать бабушке о том, что сначала его супруга желает выучиться в академии, а уж потом осуществить общее намерение произвести на свет наследника рода.

— Существует вероятность, что вам не удастся сразу зачать мальчика, — поджала губы Джоанна.

— Вы смотрите слишком далеко, — он улыбнулся.

— Я смотрю в правильном направлении, в отличие от вас. Вы очень молоды. Вы не знаете жизнь. Да, леди Эйвери отлично разбирается в том, как делать деньги, но для того, чтобы Пустоши и наш титул остался в семье иметь только деньги мало.

Генерал вздохнул. Нет, бабушку не переубедить, а значит, придется действовать не очень приятно, зато вполне действенно.

— Я дал вам слово, и я его сдержу. Но по истечении нашей договоренности, Габи станет той, кем родилась по праву, — просто и спокойно, произнес он.

— Что? — вскинула брови старая леди. И тогда он начал слушать море, ветер, треск огня в камине и попутно думать о своей жене, которая сейчас сидит в кабинете, корпя над документами, прибывшими из столицы. Дав возможность бабушке высказаться, он дождался, когда она замолчала ввиду усталости горла, и произнес:

— Это мое решение и обсуждать я его более не намерен.

Леди Джоанна сделала глубокий вдох, выдержала паузу, за время которой Нед успел развернуть кресло в сторону дверей, и только потом произнесла:

— Глупый поступок и я знаю, откуда ветер дует. Это она, девчонка! Прежде вам было не до Габриэль. А теперь Эйвери лезет не в свои дела и решает то, в чем не знает толка!

Он замер. Затем оглянулся, встретив уверенный взгляд бабушки. Вздохнул и произнес:

— Эйвери моя жена и она будет матерью не только для наших будущих детей, но и для Габриэль. Будет лучшей матерью, чем кто-либо другой. А вы просто не мешайте нам, леди Джоанна. Мне не хотелось бы ссор в этом доме, но все же я не могу не напомнит вам о том, благодаря кому мы сейчас едим хлеб насущный и пользуемся благами.

И более не сказав ни слова, он наклонился, толкнул рукой дверь и едва та распахнулась, выехал вон, оставив леди Бэрилл размышлять над сказанными словами, о которых не жалел ни одного удара своего сердца.

Когда же генерал, немного возбужденный после неприятного разговора, постучал в кабинет супруги, проделав путь от гостиной на второй этаж, ответом ему была тишина.

Удивленный, он открыл дверь, решив, что Эйвери просто заработалась и, возможно, просто не услышала стук, и тут же замер на пороге, глядя как его женщина спит на диване, обняв обеими руками его дочь.

Застыв, мужчина немного постоял на месте, любуясь самым прекрасным зрелищем в своей жизни, а затем все же толкнул кресло вперед. Подъехав ближе, он коснулся плеча Эйвери и она медленно открыла глаза. Моргнула, увидела мужа и улыбнулась, по-прежнему лежа на диване и держа Габриэль.

— Мы уснули. Даже не заметила, когда, — шепнула она еле слышно, чтобы не разбудить девочку.

— Вы очень мило смотритесь вместе, — не удержался от комплимента генерал, понимая, что говорит истинную правду. — Позволь, я отвезу ее и уложу спать, — он кивнул на малышку.

— Я помогу, — прошептала Эйвери и осторожно, чтобы не потревожить девочку, села, аккуратно убрав руки. Они вместе устроили Габи на коленях у отца, и он выехал из кабинета.

Эйви пошла следом, взяв тяжелую энциклопедию. Так они в полной тишине покинули покои хозяйки дома и направились в крыло, где располагались комнаты девочки.

Нед чувствовал, что у Эйви очень много вопросов, но она молчала. Молчал и он. Все после.

Несколько минут и вот их уже встречает Джесси, стуча тонким хвостом по ковру гостиной.

— Тсс! — шепнула собаке его жена. — Твоя хозяйка спит. Не вздумай разбудить ее лаем!

Такса, словно понимая слова, только радостно вывалила длинный язык и потрусила следом за Недом в спальню Габи.

Эйви, оставив книгу на столе, открыла для генерала дверь в детскую комнату, но внутрь не вошла, оставшись ждать, пока он уложит девочку на кровать и укроет теплым одеялом, сняв туфельки и поставив их на полу.

— Все, — шепнул он, бросив взгляд на дочь.

Та сладко спала и даже не подумала проснуться. Лишь перевернулась набок, засопев еще слаще, чем прежде, как умеют только дети.

— Береги! — шепнул он Джесси и такса, запрыгнув на кровать, устроилась на ногах маленькой хозяйки, намереваясь стеречь ее сон.

Эдвард не сказал Эйвери, как ему было приятно увидеть их обеих. Ее и Габи. Как радостно осознавать, что теперь все они семья. И когда леди Джоанна поймет все и примет как должное, это будет самое настоящее счастье.

— О, я бы тоже не отказалась оказаться в постели, — зевнула, прикрыв ладонью губы, Эйви, когда они покинули комнаты девочки.

— Я предлагаю свою постель и обещаю, что буду до самого утра охранять твой сон, — пошутил Нед.

— Как Джесси? — улыбнулась жена.