Барбара Хэмбли - Мать Зимы

— Клянусь, — тихим, почти неслышным голосом проговорил Ингольд, — головой моего первенца, что вновь попытаюсь уничтожить Мать Зимы, даже если это будет стоить мне жизни.

— Ингольд, это нелепо! — Бектис в ярости расхаживал взад и вперед по комнате, которую отвела им Йори-Эзрикос. Белоснежная борода и алое одеяние придавали ему вид взволнованного Деда Мороза. — Миледи Джованнин никогда такого не потерпит! Нам нужно придумать какой-нибудь план!

Покои, где они находились, были обставлены по-южному скупо и, в общем, мало чем отличались от комнат в школе гладиаторов. Фактически единственным предметом мебели оказались каменные скамьи, служившие также и ложем, — только здесь покрывала были из темно-синего и черного шелка, а пол и стены выложены плиткой. Еще одна важная деталь: в узор плитки были изящно вплетены руны, ограждавшие свободу магов, и этим императорские апартаменты весьма напоминали темницу.

— Конечно, я строю планы, — Ингольд поудобнее устроился на подушках. — И полагаю, что, поскольку ее святейшество не слишком стремится распространяться о твоих способностях, то она поостережется расспрашивать о тебе.

Лекарь, присланный Йори-Эзрикос — в сопровождении двух ее личных телохранителей — только что ушел, заявив Ингольду, что тот основательно надорвал себе сердце и теперь должен на протяжении двух месяцев соблюдать полный покой. Джил не сомневалась, что такой вердикт не пришелся по душе ни Йори-Эзрикос, ни самому Ингольду.

— Я строю планы о том, как нам пробраться в усыпальницу Слепого Короля. Боюсь, от тебя мне там будет мало проку, — проговорил маг. — Подозреваю, что нашим охранникам будет приказано отвести нас закованными в цепи до самой горы и, учитывая сколько там габугу и дуиков-мутантов, тебе будет безопаснее сопровождать меня внутрь, нежели пытаться скрыться под покровом чар невидимости. Сомневаюсь, что ты уйдешь далеко.

— Скажешь тоже! — пробормотал Бектис, пытаясь за деланным возмущением скрыть страх.

Слуга, сопровождавший лекаря, принес медный поднос, где было жаркое, жареные голуби, тушеные баклажаны со специями, медовый пирог с рисом и орехами.

Похоже, во дворце епископа от голода никто не страдал. «Хотя, кто знает? — подумала Джил, наливая себе мятного чая. — Может, это и есть скудный зимний рацион в понимании Йори-Эзрикос и Джованнин...»

— Ты разве не видишь, что это безнадежно?

— Разумеется, безнадежно, — подтвердил Ингольд, надкусывая сушеную смокву. — Мои силы вернуться через пару дней, — плевать, что там говорил этот шарлатан. Но даже достигнув пика формы, я не смогу с ними справиться, и твоя помощь вряд ли что-то изменит. Даже если бы весь Совет Магов стоял у меня за спиной, жег благовония и распевал гимны, — это ничего бы не изменило. Не владея основами колдовства, которым пользуются ледяные жрецы, не понимая истинной сущности Матери Зимы, не имея никакой власти над этой сущностью, я не могу использовать против них свои чары. Как и прежде, все сведется к поединку между мной и мутантами, пусть и под охраной гвардии императрицы. Мы погибнем под натиском превосходящих сил, не достигнув усыпальницы.

— Так зачем тогда все это? — возмутился Бектис. Он прекратил расхаживать по комнате и присел рядом с ложем Ингольда. — Послушай, я никогда не встречал стражей, которые отказались бы передать послание. — Он стащил с пальца бриллиантовый перстень. — Джованнин никогда бы меня не отпустила, если бы знала о том, что задумала эта девица. Она бы никогда не поставила меня под угрозу, я слишком... слишком ценен для нее. Я слишком много знаю. Ей без меня не обойтись. Но вокруг есть множество военачальников, крупных и мелких, которые были бы рады воспользоваться вашими услугами и перехватили бы нас на пути к горам.

— И тебе не придется никому служить по-настоящему, — поспешил он добавить при виде выражения лица Ингольда. — Как только они снимут Руну Уз, ты сможешь забрать Джил-Шалос и сбежать! Джованнин будет только рада от вас избавиться. Погони ждать не стоит. Ты мог бы...

— Ты удивительно оптимистичен, — заметил Ингольд. — Намажь мне немного баклажановой икры на хлеб, моя дорогая. Что же до погони, то уверен: покуда... — Он осекся, к чему-то прислушиваясь и словно пытаясь уловить какой-то далекий шум, и, внезапно повернулся к Бектису, прожигая того яростным взглядом.

— Отдай!

— Что? — Рослый маг начал подниматься на ноги, но со скоростью, поразительной для человека, которому врач только что предписал два месяца полного покоя, рука Ингольда метнулась вперед и ухватила Бектиса за запястье. Тот попытался вырваться, но обнаружил, — как уже доводилось многим до него, — что хватку Ингольда разжать не легче, чем челюсти крокодила.

— Мой магический кристалл, — обманчиво мягким тоном промолвил он.

— Ну что ты, — засуетился Бектис. — Откуда он у меня?

— Джил... — Ингольд кивнул ей с явным намеком. «Выпотроши его», — прочла она в его глазах.

— Я просто хотел сберечь его для тебя. — Бектис сунул свободную руку в бархатный кошель, висевший у него на поясе, и извлек оттуда осколок дымчато-желтого кварца, величиной с палец, который положил Ингольду на ладонь.

— Весьма любезно с твоей стороны.

Используя запястье Бектиса для опоры, Ингольд поднялся на ноги и на подгибающихся ногах прошел к окну, закрытому тяжелыми деревянными ставнями. Джил метнулась вперед и распахнула их пошире. Ей было страшно смотреть, как внезапно побледнел Ингольд.

Солнечный луч упал на лицо старика. Тот поднял руку и высунул ее в окно, чтобы магический кристалл оказался за пределами действия чар, глушащих всякое колдовство.

Солнце заиграло в гранях самоцвета.

— Руди! — негромко промолвил чародей. — Как я рад тебя видеть...

Глава четырнадцатая

Руди очень долго говорил с Ингольдом, и старик выяснил все, что хотел, про ледовых магов. Ученик пришел в ужас, увидев, как выглядит его наставник. К концу разговора тот с трудом держался на ногах и хватался за подоконник, чтобы не свалиться без сил... Но все же здорово, что старик еще жив!

«Он должен вернуться, — сказал себе Руди. — Обязан!» Бог весть, поможет ли Ингольду то, что рассказал ему юный маг, но, по крайней мере теперь тот мог с уверенностью передать епископу, что никто не может быть защищен от воздействия иллюзий. И точка. Хватит об этом.

Мать Зимы...

Он содрогнулся.

Мать Зимы... Мать целого мира, содержащая в себе жизнь, будущее и грядущее, черпающая магию земли из глубин незамерзающего колодца... Совсем как Альда, которая также несет в себе новую жизнь. И Джил тоже, как оказалось! Вот черт!..