Роджер Желязны - Миры Роджера Желязны. Том 24

— Нет, — отрезал я, направляя сознание в спикард, разыскивая и оценивая способы мгновенного перемещения в область, где правит Путь. — Я так покорно не откажусь от своего творения.

Знак вспыхнул ярче. Тут Дара вскочила на ноги и встала между мною и им.

— Подожди! — воскликнула она. — У нас есть более важные дела, нежели мстить игрушке. Я отправила моих кузенов Хендрейков за невестой Хаоса. Если ты желаешь, чтобы план увенчался успехом, советую помочь им.

— Я помню твой план для принца Брэнда, когда Джасра должна была поймать его в ловушку. Он не мог провалиться, говорила ты мне.

— Тогда ты был ближе к власти, которой так жаждешь, ближе, чем когда-либо, старый Змей.

— Это правда, — признал он.

— Да и обладатель Ока — существо попроще Джасры. Знак скользнул мимо нас — крошечное солнце, складывающееся в непрерывную последовательность символов.

— Мерлин, примешь ли ты трон и послужишь ли мне, когда придет время?

— Я сделаю все необходимое, чтобы восстановить равновесие сил.

— Я не о том спрашиваю! Примешь ли ты трон на моих условиях?

— Если это то, что нужно для дела, — ответил я.

— Это мне нравится, — сказал он. — Оставь себе свою игрушку.

Дара отступила в сторону, и Знак, перед тем как расплыться, проследовал мимо нее.

— Спроси его о Люке и Корвине, и о новом Пути, — сказал он и был таков.

Мать повернулась и внимательно посмотрела на меня.

— Налей мне бокал вина, — попросила она. Я налил. Она подняла бокал и глотнула.

— Итак, расскажи мне о Люке, Корвине и новом Пути.

— Расскажи мне о Джасре и Брэнде, — парировал я.

— Нет. Первым будешь ты.

— Хорошо. Оставим то, что оба они оказались призраками Пути. Когда я направлялся сюда, передо мной предстал Люк, посланный Путем, чтобы уговорить меня покинуть это место. Логрус послал призрак лорда Бореля, чтобы расправиться с Люком.

— Люк — то есть Ринальдо, сын Джасры и Брэнда, муж Корэл и король Кашфы?

— Совершенно верно. Теперь расскажи мне обо всех этих делах до конца. Ты велела Джасре подловить Брэнда и повести его по избранному им пути?

— Он в любом случае последовал бы ему. Он прибыл во Владения в поисках силы, содействующей его целям. Джасра лишь слегка упростила его задачи.

— Для меня это выглядело иначе. Выходит, проклятие моего отца не явилось действительной движущей силой?

— Нет, в метафизическом смысле оно помогло протянуть Черную Дорогу в Амбер. Почему ты по-прежнему здесь, хотя король Ринальдо предложил тебе удалиться? Преданность Владениям?

— У меня была назначена встреча с тобой за ленчем, и она еще продолжается. Жалко было пропускать.

Мать чуть-чуть улыбнулась и отхлебнула вина.

— Ты ловко меняешь тему разговора!.. Давай все же вернемся. Призрак Бореля разделался с призраком Люка, так я поняла?

— Не совсем.

— Что ты имеешь в виду?

— Тут как раз обнаружился призрак моего отца и дал нам возможность скрыться.

— Опять? Корвин снова взял верх над Борелем? Я кивнул:

— И никто из них не вспомнил первый поединок, разумеется. Их память доходит только до времени записи, и…

— Я понимаю принцип. Что дальше?

— Мы сбежали, а затем я прибыл сюда.

— Что имел в виду Логрус, спрашивая о новом Пути?

— Мой отец, очевидно, был рожден там, а не в старом. Мать выпрямилась, глаза ее расширились.

— Как ты узнал это?

— Он мне рассказал.

Она уставилась на утихшее море.

— Итак, в деле действительно замешана третья сила, — задумчиво пробормотала она. — Это так же очаровательно, как и возмутительно. Будь проклят человек, начертавший новый Путь!

— Ты действительно так его ненавидишь?

Ее глаза вновь сосредоточились на моей персоне.

— Оставь Корвина в покое! — приказала Дара. — За исключением вот чего, — исправилась она секундой позже. — Намекнул ли он тебе что-нибудь о лояльности нового Пути… или о его намерениях? Тот факт, что новый Путь послал Корвина защитить Люка, можно рассматривать как поддержку действий старого Пути. С другой стороны — то ли потому, что он создан твоим отцом, то ли потому, что имеет относительно тебя собственные виды, — это можно расценить как усилия для твоей защиты. Что он сказал?

— Что хочет умыкнуть меня оттуда.

Она кивнула:

— Чего он, очевидно, и добивался. Говорил он что-нибудь еще? Случилось ли что-нибудь важное?

— Он спрашивал о тебе.

— Правда? И это все?

— Специального послания у него не было, если ты это имеешь в виду.

— Ясно.

Мать отвернулась, некоторое время царило молчание. Затем она произнесла:

— Эти призраки недолговечны, не так ли?

— Да.

— Я просто в ярости, — наконец сказала она. — Вопреки всему, Корвин по-прежнему способен вести свою игру.

— Отец жив, не так ли, мать? И тебе известно, где он.

— Не я его тюремщик, Мерлин.

— А я думаю, что ты.

— Какая наглость перечить мне подобным образом!

— Мне все же придется, — возразил я. — Я провожал его в путь ко Владениям. Несомненно, он желал прибыть сюда вместе с прочими для заключения мирного договора. Но еще больше он хотел увидеть тебя. У него было столько вопросов: откуда ты взялась, зачем пришла к нему, почему ушла таким образом…

— Хватит! — крикнула мать. — Оставь это! Я пренебрег приказом:

— И мне известно, что он был здесь, во Владениях. Его видели здесь. Отец разыскивал тебя. Что случилось после? Какие ответы он получил от тебя?

Она вскочила, на этот раз яростно сверля меня глазами.

— Все, Мерлин! Мне кажется невозможным поддерживать с тобой цивилизованную беседу.

— Он твой пленник, мать? Ты заперла его в каком-то месте, откуда он не может побеспокоить тебя, помешать твоим планам?

Почти спотыкаясь, она отошла от стола.

— Отвратительный ребенок! Ты совсем как он! Почему ты так похож на него?

— Ты боишься его, не так ли? — сказал я, неожиданно осознав, что в этом-то все и дело. — Ты боишься убить принца Амбера, даже имея Логрус на своей стороне. Ты держишь его взаперти и боишься, что он вырвется на свободу и не даст осуществиться твоим последним замыслам. Ты перепугана тем, что совершаешь, держа его в бездействии.

— Абсурд! — вскричала мать, отступая, в то время как я огибал стол Теперь ее лицо выражало неподдельный ужас. — Это все твои домыслы! Он мертв, Мерлин. Убирайся! Оставь меня одну! Никогда больше не произноси при мне его имя! Да, я ненавижу его! Он бы всех нас уничтожил, если б мог!