Катарина Керр - Чары кинжала

«Видят боги, — подумал Невин, — он так далеко зашел… просто чудо, что он еще на что-то способен!». Он наблюдал еще несколько минут, но не увидел темных линий в ауре Лослейна, которые свидетельствовали бы о том, что он применяет черную магию. Невин вылетел через отверстие в куполе и закрыл за собой дверь. Затем стремительно полетел назад, следуя за серебряной нитью, которая вела к его телу. Он был уже на полпути, когда испуганной толпой появился дикий народец. Существа летали вокруг него, пытаясь привлечь внимание. Он замедлил полет и постарался понять, что они хотят рассказать ему. Слов у них не было — только волны чувств. Все, что ему удалось разобрать, — это то, что они были чем-то напуганы, пока он находился в куполе.

Ему показалось, что они предупреждали его о чем-то. Невин поблагодарил их и полетел дальше. Наконец он увидел чистую золотистого цвета ауру Адерина и свое собственное тело, которое выглядело как сгусток мертвой материи. Медленно он скользил вниз вдоль серебряной нити. Оставалось только расслабиться и позволить своему сознанию заполнить плоть. Он проделал это и услышал резкий щелчок, а затем увидел Адерина, стоящего рядом с ним. Невин вобрал свою ауру и трижды ударил по земле рукой в знак того, что обряд окончен. Затем он сел.

— Ты нашел его? — спросил Адерин.

— Да, к сожалению, — ответил Невин, поколебавшись. Нелегко было сообщать такое известие. — Ты оказался прав. Лослейн неуправляем. Он совсем сошёл с ума.

Адерин заплакал, всхлипывая вслух, как эльф. Невин тронул его за плечо, не в силах придумать что-нибудь, чтобы его успокоить. Сказать было нечего: Лослейн, кроме всего прочего, был сыном Адерина.

Лослейн жадно пил пиво из деревянной кружки. Все это время лорд Корбин смотрел на него с преданностью хорошо обученной собаки.

Корбин имел приятную внешность: у него были голубые глаза и темные волосы. Но сейчас глаза его были опухшими и щеки пестрели тонкими красными прожилками. Лослейн ненавидел его, но использовал как инструмент, потому что у него были личные причины желать смерти Родри Майлваду. Голос темноты убедил Лослейна в том, что, если Родри умрет, падет граница между эльфами и людьми, они начнут убивать друг друга. Лослейн был в восторге от этого предсказания.

— Мы отправимся, как только люди пообедают, — сказал Корбин, — И будем двигаться следом. Мы сможем догнать его, потому что он еле ползет из-за обоза.

Лослейн хотел ответить, но неожиданно темнота окутала его сознание. Такое случилось с ним впервые. Темнота спустилась незвано, и Лослейн пришел в ужас от этого.

«Не бойся, — послышался мягкий голос. — Я твой друг и хочу предостеречь тебя. Кто-то шпионит за тобой. Кто-то нарушил твой астральный купол. Остерегайся. Будь начеку».

Голос и темнота исчезли так мгновенно, что Корбин даже ничего не заметил.

— Такой план устраивает тебя, советник? — спросил он.

— Да, вполне. — Лослейн вскочил и сунул руки в карманы штанов, скрывая дрожь. — Я знаю, что всегда могу положиться на тебя в военных делах.

Не произнося больше ни слова, он удалился, гордо подняв голову, оставив Корбина в недоумении. Он подошел к краю пространства, покрытого астральным куполом. Впервые за все время он спросил себя: кто это был? Чей голос говорил с ним в темноте?

В большом зале крепости Каннобайн собралось около ста восьмидесяти человек. Они сидели группами и стояли вдоль стен, потягивали эль и разговаривали между собой.

Отовсюду доносились смех и шутки. Полсотни воинов были из отряда, охранявшего крепость, а остальные приехали с тремя лордами, что сидели с Ловиан за столом для знати. Это был Эдар, Комер и Турин. Ловиан ни на минуту не сомневалась в преданности Эдара, но была приятно удивлена, когда Комер и Турин появились у ворот ее крепости. Слуги привычно суетились: убирали со стола после обеда и подавали мед. Эдар — светловолосый двадцатилетний юноша с крючковатым носом — произнес наконец вслух то, о чем думал каждый:

— Если Кениса нет здесь сейчас, то его не будет и на перекличке, это касается также Дромика и Кинвана.

— Да, вы правы, — откликнулась Ловиан. — У Кинвана самый маленький отряд. Пусть переходит на их сторону.

Лорды заулыбались и подняли в ее честь бокалы. Паж подбежал к столу, ведя за собой молодого серебряного кинжала.

— Донесение, госпожа, — выпалил он. — От лорда Родри!

Серебряный кинжал, опустился на одно колено и вытащил из-под рубашки донесение. Ловиан обратила внимание на юное лицо посланца. Как он успел заработать этот проклятый кинжал, будучи еще таким молодым?

— Карро, отведи парня к всадникам из отряда и дай ему чего-нибудь поесть, — приказала Ловиан. — А потом позови писаря.

Ловиан и сама могла бы прочитать послание, но это обидело бы Гротира. Он встряхнул скрученный пергамент и кашлянул несколько раз, чтобы прочистить горло. Тем временем лорды подошли поближе к столу, чтобы все слышать. Родри вкратце описал подробности сражения в разрушенной крепости, а затем изложил приказ: пополнению ехать на северо-запад, чтобы влиться в его армию. Он будет ждать в устье небольшого притока, впадающего в реку Брог, а пока постарается кружить вокруг армии Корбина. Лорды начали подниматься, готовые выполнить приказание Родри. Писарь продолжал шепотом:

— Личная приписка в конце, ваша милость, — от Невина.

Ловиан нетерпеливо выхватила пергамент из его рук.

«Моя дорогая Ловва, — читала она. — Хотя ситуация серьезная, я все-таки не теряю надежды. Наш соперник, мастер двеомера, безумен. Странно, что он вообще представляет какую-то опасность, но тем не менее это так. Уверен, что нам с Адерином удастся сохранить Родри невредимым. Могу я просить тебя об одолжении? Серебряный кинжал, который передаст тебе это донесение, не парень, как тебе, вероятно, показалось, а девушка. Она очень дорога мне. Ты сможешь приютить ее у себя? Твой покорный слуга, Невин».

— О боги! — громко рассмеялась Ловиан. — Карро, приведи серебряного кинжала ко мне. Скажи ей, чтобы захватила с собой обед. Она доест здесь.

— Она, ваша милость? — переспросил удивленный паж.

— Вот именно. Я, должно быть, уже совсем ослепла!

Когда Джилл поставила свою тарелку с едой на стол, Ловиан убедилась, что это действительно была женщина, и прехорошенькая к тому же. Она представилась как Джилл — дочь Каллина из Кермора. А так как Ловиан немного разбиралась в военных делах, ей было знакомо имя этого серебряного кинжала.

— С вами не соскучишься, — проговорила Ловиан. — Ты давно знакома с Невином, дитя?