Ричард Кнаак - Право по рождению

Из-за необходимости поиска дальше, Ульдиссиан внимательно следил за своим положением относительно лагеря. Это подстегнуло его пройти ещё дальше, и постепенно кипа в его руках начала превращаться в нечто стоящее.

Он услышал позади себя шелест ветвей. Зная о том, как далеко он зашёл, Ульдиссиан подумал, что это один из его друзей отправился на его поиски. Он повернулся…

И выронил хворост.

Чудище было вполовину его роста и более чем в два раза шире. Поначалу Ульдиссиан подумал, что это демон, ибо оно отдалённо напоминало человека: имело пару рук, пару ног, голову — но в остальном существо было таким странным, что было ясно, что оно не было рождено в этом мире.

И всё же, если это и был демон, то очень покорный. Вообще-то, хотя его лицо и было скрыто тенью ночи, Ульдиссиан каким-то образом мог чувствовать, что оно не лишено интеллекта, причём ведомого чем-то большим, чем просто жаждой нанесения увечий и крови.

Великан легонько пошевелился, но его движение не вызвало беспокойства Ульдиссиана. В миг его совершения проступили новые детали. Грубо выточенное тело не могло напоминать ничего кроме дерева. В самом деле, одна конечность оканчивалась не лапой, но огромной шипастой дубиной, на ровной верхушке которой были высечены какие-то руны. Другая конечность была рукой, но обладала также широким, круто изогнутым наростом, который начинался возле локтя и казался человеку живым щитом.

На голове, словно крылья летучей мыши, высились рога, низкие и широкие, очень корявые. Ульдиссиан не мог обнаружить ни рта, ни носа, а на месте глаз были глубокие щёлки.

Чудище направилось к нему на удивление неспешным шагом, и его походка не порождала ни звука. Ульдиссиан догадался, что шелест, который он слышал ранее, был произведён намеренно. Существо хотело подготовить его к встрече с ним.

— Ты… Это ты преследовал нас? — наконец спросил Ульдиссиан.

Фигура не отвечала. Вместо этого она поразительно изящным движением преклонила одно колено перед человеком.

В этот миг голос Ахилия донёсся со стороны лагеря:

— Ульдиссиан! Где ты? Ульдиссиан…

Он посмотрел в сторону, откуда раздавался голос. Вскоре появился лучник.

— Мне что, каждый раз придётся ходить за тобой, когда ты отходишь от лагеря? — спросил Ахилий весело.

Ульдиссиан остолбенел от такого простого вопроса в присутствии столь поразительного существа, как обитатель джунглей. Он повернулся к существу, чтобы посмотреть его реакцию… И понял, почему Ахилий так вёл себя. Чудище исчезло, словно его никогда здесь и не было.

Охотник заметил его напряжение, и вся весёлость исчезла.

— Что такое?

— Это… Он… — да, почему-то Ульдиссиан знал, что его визитёр был мужского пола, — …был здесь.

— Что… То, что выслеживает нас? — Ахилий начал приготавливать лук, но Ульдиссиан быстро остановил его.

— Он не желает вреда. Он… Встал на колено здесь.

— Перед тобой?

Ульдиссиан хотел опровергнуть это, но в итоге кивнул.

— Он склонил колено передо мной, — фермер быстро объяснил, как было дело, бегло обрисовал создание. — А потом, когда я посмотрел в твоём направлении, он просто исчез.

— Что говорит о том, что именно тебя он хотел увидеть, дружище. Тебя.

— Возможно, он вообще никогда не видел людей, вот и всё. Это мог бы быть Мендельн или ты. С тех пор, как Малик воспользовался ей, Серентия обычно не покидает лагеря.

Его товарищ видел всё иначе.

— У него было множество возможностей увидеть меня, особенно в тот первый раз. И Мендельна тоже. Он хотел увидеть тебя, Ульдиссиан. Ты должен принять это.

— У него нет на то причин.

Ахилий повернулся в сторону лагеря, но, хотя он двигался обыкновенно, лук оставался у него в руках.

— Это только тебе так кажется Ульдиссиан, только тебе…

Несмотря на то, что их необычный ночной визитёр не выказал никакой враждебности, Ульдиссиан плохо отдохнул. Он ожидал, что другие странные создания последуют по следам первого, и у некоторых из них непременно будут злые намерения. И всё же день наступил без передряг. Группа съела оставшееся мясо и выступила вновь.

— Как далеко регион Тораджи теперь? — спросил он брата, когда они ехали.

— Ещё несколько дней пути, — ответил Мендельн. Больше он ничего не сказал, и Ульдиссиан подался в седле назад. Он уже устал от джунглей и ещё больше устал от себя самого.

Маленькие создания скакали по веткам; некоторых из них узнать было нетрудно, другие были такими же невиданными, как чудище. Тем не менее, Ульдиссиан чувствовал, что это всего лишь животные, а не какие-нибудь загадочные разумные существа вроде того, которое встретилось с ним.

Что означала эта встреча? Он отказывался верить, что Ахилий прав. В Ульдиссиане не было ничего. Он был шарлатаном, посмешищем.

С этими мыслями он ехал остаток дня и начало ночи. Они путешествовали допоздна, и Ахилию понадобилось время, чтобы найти достаточно просторную поляну, где они могли поспать.

У Ульдиссиана не было желания покидать безопасный лагерь, но, как всегда, от него и остальных требовался сбор топлива для костра. На этот раз он попытался держаться близко, но найти удавалось немного, и снова ему пришлось расширить поиски.

С растущим беспокойством Ульдиссиан собирал одну ветку за другой. Он ожидал, что вот-вот великан объявится перед ним, но из чего-то подобного ему пока встретилась только рассерженная лягушка размером с его голову, выпрыгнувшая из-под сухого сука, который Ульдиссиан только что подобрал.

Ульдиссиан вернулся с полной охапкой и с настроением чернее ночи. Он немного поел от новой добычи Ахилия — чего-то вроде огромного кролика — затем забылся тревожным сном, пока рука не разбудила его.

Думая, что это чудище, Ульдиссиан отпрянул. Но это был всего лишь охотник, поднимающий его на караул.

— Эй, полегче! — пробурчал Ахилий. — Ты уверен, что хочешь занять пост?

— Да, пойду похожу.

— Ну, как скажешь.

Ульдиссиан схватил свой меч и пошёл к краю лагеря. Это был его метод: он смотрел с одной выгодной позиции, затем, спустя несколько минут, переходил на другую. Это также помогало сохранять бдительность.

Время, тем не менее, делало своё дело. Когда он уже был уверен, что не осмелится стоять на часах ни минуты больше, Ульдиссиан вложил меч в ножны и пошёл будить Мендельна, очередь которого настала. После Мендельна придёт черёд Серентии, а потом снова Ахилия, если будет нужно. Трое мужчин разделили бы ночь между собой, но Серентия настояла, указывая на то, что она так же умело обращается с мечом, как и они… Часть обучения, проведённая по настоянию её покойного отца.