Леонид Бутяков - Тайна Владигора

6. Тооргутские катакомбы

Подземный ход оказался довольно тесным, и князю пришлось едва ли не на четвереньках пробираться вслед за Чучей. Впрочем, мучился он не слишком долго — Чуча вывел его в просторную горизонтальную шахту, где Владигор смог наконец с облегчением распрямить спину.

— И что дальше? — спросил он у коротышки, оглядывая подземелье, озаряемое странным голубоватым светом. Источник света, похоже, был спрятан на груди у Чучи, но Владигору никак не удавалось толком его рассмотреть.

— Сейчас устроим маленькое землетрясение, — ответил Чуча, доставая из-за пазухи огниво.

— «Ведьмин песок»? — догадался Владигор.

— Он самый, — подтвердил Чуча. — Здесь, к счастью, сохранились кое-какие запасы. А теперь, князь, беги от греха подальше вон за тот угол.

На сей раз длительных уговоров не потребовалось. Владигор еще не забыл, как действует «ведьмин песок», поэтому поспешил укрыться за поворотом шахты. Через несколько мгновений к нему присоединился Чуча, и тут же раздался оглушительный грохот. На их головы и плечи посыпалась мелкая известняковая пыль.

Чуча выглянул из-за угла и с удовлетворением произнес:

— Отличная работа! Теперь можем спокойно двигаться дальше, никто нам на хвост не сядет.

— Ты не переусердствовал, дружище? — спросил Владигор, осматривая завал, прочно перекрывший подземный ход, которым они только что воспользовались. — Колдуны собирались явиться в подвал лишь к полудню, мы за это время далеко бы ушли. Но после такого грохота они, конечно, сразу обо всем догадаются…

— Вот-вот, князь, — кивнул Чуча. — Белун так и объяснил: они, дескать, дадут Владигору срок до полудня, а на самом деле заявятся к нему на рассвете, чтобы застать врасплох и прощупать все его хитроумные замыслы. Поэтому нам и нужно было убираться из острога как можно скорее. Я нюхом чуял, что они уже близко!

— Ничего не понимаю… Как Белун узнал о намерениях колдунов?

— Спроси что-нибудь полегче, князь. — Чуча пожал плечами. — Я тоже этого не понимаю. Видел когда-нибудь Хрустальный Шар, который Белун прячет у себя в Белом Замке?

— Да, конечно.

— Наши чародеи вчера весь вечер с ним чего-то мудрили. Ну, наверно, этот Шар и рассказал Белу-ну о колдовских планах.

Владигор задумался. Хрустальный Шар, о котором упомянул Чуча, был чародейским Всевидящим Оком и, подчиняясь воле Белуна, мог показать ему любое место Поднебесного мира, где вдруг обнаруживались следы Злыдня. Если именно с помощью Всевидящего Ока чародеи проникли в тайное логово колдунов и узнали об их планах… Неужели посланники Грозной Ассиры каким-то образом связаны со Злыднем-Триглавом? Или Чуча опять что-то напутал?

— Ох, чуть не забыл! — воскликнул Чуча и, развязав шнурок, висевший у него на шее, протянул князю серебряный перстень с большим голубым аметистом. — Узнаешь?

Да мог ли Владигор не узнать знаменитый чародейский перстень?! Сколько раз он выручал князя, предупреждая об опасности, указывая верный путь, оберегая от дурного глаза! Именно его небесный голубой свет разгонял сейчас мрак подземелья.

— Белун велел отдать тебе, как только встретимся, — пояснил коротышка. — Без него, наверно, долго плутал бы по этим катакомбам, отыскивая лаз к твоему острогу. Он и дорогу подсказал, и колдовские чары снял с гранитной плиты. Хотя, по-моему, чары были слабенькими — одна видимость, ничего серьезного.

Вполуха слушая болтовню Чучи, Владигор надел перстень на безымянный палец и сразу почувствовал себя намного уверенней. Эх, был бы еще Богатырский меч в его деснице — и никакие колдуны не страшны! Впрочем, не время предаваться пустым мечтаниям, нужно действовать.

— Ладно, дружище, — прервал он Чучу. — Остальное по дороге расскажешь.

— И то верно, — согласился подземельщик. — Белун ждет нас возле бывшей Северной заставы, а туда еще добраться надо…

Тооргутские катакомбы, по словам Чучи, простираются на десятки верст. Когда-то иллирийцы вырубали здесь известняковые блоки для строительства своих домов и дворцов. Однажды сюда спустился младший сын иллирийского царя — и пропал. Его искали много дней и ночей, а когда наконец нашли, было поздно: мальчишка умер от голода и жажды. Царь в тот же день повелел засыпать все входы-выходы и под страхом смерти запретил своим подданным какие-либо упоминания о катакомбах. Сей запрет, очевидно, выполнялся неукоснительно, поскольку уже следующее поколение жителей Тооргута почти ничего не знало о подземном лабиринте.

Правда, ходили всякие слухи о том, что где-то в окрестностях Тооргута, в большой подземной пещере укрыты несметные царские сокровища, и кое-кто пытался их разыскать. Многие из этих искателей сокровищ сгинули без следа, поэтому возникла новая легенда: о разбойниках-упырях, надежно стерегущих таинственную пещеру. Угодишь в их лапы — прощайся с жизнью. Всю кровушку выпьют, и сам таким же мертвяком сделаешься, будешь бродить по ночам в поисках новой жертвы.

— Упырей я, конечно, не встретил, — рассказывал Чуча, уверенно ведя Владигора по мрачному лабиринту, — а вот иссохшие человеческие останки попадались. Здешний воздух сам чуешь какой: известняковый, ни капельки влаги. Покойнички не гниют, как в сырой землице, а желтеют и скукоживаются, будто березовые листья возле жаркого очага.

— Откуда тебе стало известно о Тооргутских катакомбах? — спросил князь, чтобы сменить малоприятную тему. — Белун поведал?

— Э, нет, — гордо заявил Чуча. — Все наоборот: это я рассказал чародеям, что под стольным градом Иллирийского царства есть подземный лабиринт. Я о нем еще в детстве слышал от своего деда. Он, если помнишь, был последним сказителем из рода железняков, поэтому знал великое множество преданий о подземельном народе[15]. После войны с медниками и серебряками, в которой железнякам досталось изряднее прочих, они решили убраться подобру-поздорову куда-нибудь подальше, лучше всего — в теплые и богатые края. Вот и направились к Южному океану. Увы, путь был неблизким, и сюда немногие дошли, а большинство и вовсе оказалось пленниками Мертвого города[16].

Владигор, конечно же, не забыл трагическую историю подземельного народа, жившего в Синегорье несколько столетий назад. Видел он и несчастных соплеменников Чучи — полудиких уродцев, влачивших жалкое существование под сводами Мертвого города…

— Если твой дед рассказывал об этом лабиринте, значит, кто-то из железняков не только побывал здесь, но и смог вернуться в Синегорье?

— Ты, князь, всегда отличался сообразительностью, — усмехнулся Чуча.