Вера Петрук - Слепой

Аджухам не захотел остаться с семьей и отправился бродить по залу, приветствуя знакомых купцов. Арлинг последовал за ним, недовольный, что ему осложнили задачу. Халруджи не доверял ни одному из собравшихся, подозревая даже драганов, которые равномерно перемешались с кучеярами, общаясь с ними на ломаном сикелийском. Были в зале и другие чужаки из армии Маргаджана. Их было мало, и в отличие от драганов они держались особняком.

Проходя мимо, Регарди замедлил шаг, с удивлением отметив, что чужаки пахли сахаром. Это было странно. Раньше только нарзиды вызывали у него подобные сравнения, но захватчики не имели с ними ничего общего. Высокие, ухоженные, надменные, они отличались от вечно грязных, больных и ленивых нарзидов, как породистый скакун от изнуренного тяжелой работой мула.

Маргаджан опаздывал, и напряжение в зале росло. Сейфуллах громко пошутил о стаде коров, которых привели на бойню, но шутка не удалась, и он сменил тему, став расхваливать красиво уложенный тюрбан у одного из купцов. Арлинг слушал его вполуха, облокотившись на трость и продолжая изучать собравшихся. Ему не нравилось ходить с палкой для слепых, которая сковывала движения, но привлекать внимание драганов было нельзя. Если он встретит тут Варга с друзьями, вечер будет испорчен.

Арлинг постарался скрыть светлые волосы, спрятав их под головным платком, но прямой нос и рост все равно выдавали в нем драгана. К тому же, как и захватчики, халруджи был на голову выше многих кучеяров. За долгие годы, проведенные под жарким пустынным солнцем, его кожа приобрела почти такой же бронзовый оттенок, что и у Сейфуллаха, но вблизи она, конечно, была светлее. К счастью, ему не надо было заботиться о цвете глаз. Повязка слепого давно стала его спутницей.

Регарди медленно ходил вокруг Аджухама, изображая скучающего слугу, который предпочел бы отправиться в корму выпить пива, чем записывать скучные разговоры знати. В воздухе висело странное напряжение, исходившее вовсе не от купцов. В голове мелькнула мысль, а не прав ли был Сейфуллах, предположив, что их всех загнали в ловушку, но тут один из драганов нервно переступил с ноги на ногу, а другой подобрался так, что, казалось, на нем лопнет пояс от натуги. По залу прошла волна шепота, и Арлинг догадался, что Управитель, наконец, появился. Гасан Мукафа, секретарь Гильдии, который еще недавно торжественно открывал заседания купцов, гордо объявил Маргаджана, вложив в слова всю мощь тренированных легких. Он очень старался понравиться новому господину.

Перестав перечислять достоинства Управителя, Мукафа, наконец, замолчал, и все услышали голос Маргаджана — низкий, но очень сильный, с четким ритмом и едва заметным привкусом стали в каждом слове. Это был голос человека, привыкшего повелевать и нести ответственность.

Управитель говорил на хорошем сикелийском с едва заметным акцентом. Такой же был и у Арлинга. Даже за многие годы жизни среди кучеяров Регарди не научился смягчать звуки их языка до особого, плавно-текучего выговора. Сколько же лет прожил в Малой Согдарии Маргаджан?

— Добрые жители Балидета! Я, Маргаджан, приветствую вас и принимаю право на вечное владение городом со всеми землями, реками и местностями, которые от него зависят. Вам будет оставлено все, чем вы владели до меня за исключением того, что мы оговорим отдельно. Я верю, что найду в вас не только преданных поданных, но и верных союзников, с которыми мы будем действовать в сердечном согласии и на благо Балидета и всей Сикелии.

Управитель продолжал говорить, и по мере того, как его голос то повышался, то понижался, умело удерживая внимание и без того напряженных горожан, Арлинг не мог избавиться от ощущения, что где-то уже это слышал. Слова Управителя напомнили ему клятву, которую каждый год приносил император Согдарии своим поданным. Уважать традиции, защищать правду, помнить о справедливости… Регарди почувствовал себя неуютно. Маргаджан определенно бывал в Согдиане и сейчас старательно повторял то, что когда-то звучало на церемониях в императорском дворце. Может быть, Арлинг ошибся, и перед ними, действительно, принц Дваро?

Халруджи наклонил голову и тщательно прислушался, ловя каждую интонацию, вдох и выдох Управителя. Нет, Маргаджан не мог быть мятежным принцем. Он хорошо помнил голос врага. Возможно, Управитель бывал в Согдиане, но имел со столицей империи столько же общего, сколько и сам Регарди.

Арлинг чувствовал теплоту его кожи, которая была абсолютно сухая, несмотря на жару в зале, слышал, как вздымалась его грудь под шелковым кафтаном, от которого исходил четкий аромат золота, ощущал едва заметный запах волос. Он был уверен, что они темные — также пахли волосы Сейфуллаха. Управитель мало жестикулировал, оставаясь спокойным на протяжении всей речи. Вот, Маргаджан поднял руку и лениво провел ей по щеке. Пальцы заскребли по жестким волоскам, подсказывая, что новый правитель носил бороду. Недавно он выпил белого вина и закусил рыбой с вареными овощами. Эти запахи хорошо выделялись на фоне аромата жасминовой воды, которой он ополоснул руки после еды. Иногда, когда Управитель шевелился, Арлинг слышал, как звенела легкая кольчуга под тканью кафтана, а ножны на его поясе касались трона. Похоже, Маргаджан привык сам заботиться о своей безопасности, не полагаясь на телохранителей.

И еще он был хорошим игроком. Халруджи чувствовал, как тщательно Маргаджан выбирал слова, словно опасался сказать лишнего, и в то же время, чутко реагировал на настроения толпы в зале. Он подробно описывал новые торговые пути и изгнание керхов к Гургаранским горам, что находило восторженные отклики у собравшихся, но стоило ему коснуться нового порядка и избавления города от согдарийского владычества, как купцы перестали возбужденно шептаться, и Маргаджан поспешно перешел к новой теме, ловко жонглируя привычными кучеярскому уху красочными словцами и сравнениями.

Управитель напоминал Арлингу большое грозовое облако, нависшее над золотистым полем спелой ржи. Еще немного, и грянет буря. Но он был загадкой не только для него. Регарди чувствовал, как напряжен Сейфуллах. Аджухам тяжело дышал, сцепив руки за спиной и крепко сжав кулаки. Халруджи надеялся, что его господину хватит выдержки, чтобы справиться с эмоциями.

— Жители Балидета! — тем временем, продолжал Маргаджан, купаясь во внимании. — Я желаю быть вашим другом и союзником без коварства и обмана. Вы, конечно, задаетесь вопросом, зачем мои люди забирают нарзидов. Так вот. Через день мы выступим на Самрию. Я не думаю, что самрийцы будут такими же благоразумными как вы, поэтому мне нужны люди для осады. Конечно, я мог бы взять кого-то из вас. Советники не раз обращали мое внимание на легкость и доступность этого способа пополнить ряды армии. Но я не сторонник братоубийственных войн, ведь у многих из вас есть друзья и близкие в Самрии и других городах Сикелии. Поэтому завтра вы должны передать оставшихся нарзидов моим людям.