Альберт Максимов - Путь Сашки. Книга пятая

— Почему мальчика не хочешь?

— Фу! Грубияны и драчуны! Хватит с меня брата. Все они такие. Только ты другой. Совсем — совсем. Ты хороший! По мне скучал?

Лешка кивнул головой.

— И я скучала. Очень сильно. Здесь так скучно, то ли дело в Ларске. Ты надолго приехал?

— Не знаю. Как граф решит. Мне через три дня надо возвращаться.

— Как хорошо! Поедем вместе.

— Как вместе? А что ты там будешь делать? Где жить?

— В замке, где же еще? Ты же оруженосец самого графа! Попроси у него комнату для меня и нашей будущей крошки. И для тебя, любимый, пока ты в Ларске будешь.

— Нельзя. Мне нельзя. Я должен быть все время при графе. При его покоях.

— Так пусть твой граф даст комнату рядом с ним. А когда вы накажете мятежников, мы с Каритой приедем к Каркел.

— Какой Каритой?

— Нашей крошкой. Тебя граф сделает баронетом, а потом бароном и у нас будет свой замок. Большой, а не такой, как у отца.

— Ты что? Каким бароном?

— Каркельским. Там много замков освободится. Попроси своего графа, чтобы и отцу дали замок. Я тогда всем могла бы говорить, что я дочь барона. И жена барона, мой милый. А брату пусть достанется отцовский замок. Хватит с него. И этого для него будет много. Когда ты с графом уедешь, то я останусь рядом с покоями графини. У нее крошка и у нас крошка. Мальчик и девочка. Понимаешь?

— Что?

— Пусть они с ранних лет дружат, а затем, когда вырастут…

— Ты чего?

— А что? Все ведь возможно. Юный виконт и милая баронесса.

— Какая баронесса?

— Карита.

— Ты совсем с ума сошла!

— Успокойся и положись на меня. Кстати, мне надо денег. Пять золотых. Нет, семь.

— Зачем?

— Ты разве не видишь, как я поправилась? Старые платья мне малы, а в этом, что на мне, разве можно показаться в свете? Это же графский замок. И ты не какой — то там, а оруженосец самого графа!

— Какие семь золотых? У меня жалованье — золотой в месяц.

— Значит, за полгода у тебя накопилось шесть золотых. Шесть. И до свадьбы еще должны быть деньги!

— Какие деньги? Всего золотой в месяц! И на него я должен себя содержать.

— А на меня и нашу крошку? Ее ведь тоже надо одевать и кормить! Нужна служанка!

— Одевать? Там же пеленки…

— Пеленки тоже денег стоят. Но они только на несколько месяцев. Потом будут нужны платьица, кофточки, туфельки. Много чего надо! Это же девочка! И мне будут нужны драгоценности. Не буду же я на приемах ходить с голой шеей! Проси у своего графа увеличение жалованья. Пока до пяти золотых. Когда он даст тебе баронский замок, будем получать оброк. Замок подбери побогаче. Тебе это легко сделать, ты же при графе находишься. У отца замок пусть будет хуже нашего. Тем более после смерти достанется брату. Хочу чтобы нам завидовали!

Как Лешка дотянул оставшиеся дни, он не понял. Последний день он мечтал о походе. Пусть зимой. Пусть с тяжелыми графскими секирами в руках. Пусть надолго — на месяц, на два, на год, но всё это лучше, чем то, что сейчас было! Кое — как уговорил Эрлиту подождать, не ехать вместе с ним в Ларск. Ведь надо найти комнату для нее в замке, найти денег, нанять служанку. Вот когда он это сделает, то тотчас же за ней приедет.

В Ларск он вернулся, еле волоча ноги и большими темными подглазинами. Милорд, увидев в таком виде своего оруженосца, присвистнул.

— Эк, как ты порезвился! Сильно соскучился по жене. Молодец! Отдыхай до утра.

Весь следующий день Лешка ходил шальным, все никак не мог отойти от встречи с Эрлитой. И что ему делать? Она так просто от него не отстанет. Ведь сама приедет! Намекала про это. Дескать, ты как хочешь, но всё выполняй, потому что все равно приеду через пару седмиц. Или даже раньше. А ведь приедет! С нее станется. И не через две недели, а раньше. И где ее селить, где искать денег? Идти к графу? Ни за что! Милорд и так ему много помог. Из рабства спас, в свою сотню устроил, дворянство дал. А он его совсем не заслужил. А теперь эта будет постоянно его пилить насчет баронского замка. Хоть в петлю лезь.

Надо было бы с ней построже. Прикрикнуть там, кулаком стукнуть по столу. Он ведь мужчина, в конце концов. Воин! Но тогда, когда он начал повышать голос, возмущенный ее претензиями, Эрлита вдруг охнула и схватилась за живот. Как он тогда перепугался! Еще родит раньше времени. Или умрет, чего доброго. Не будь она беременной, он бы ей все высказал, но теперь нельзя, никак нельзя. И что же тогда делать? Тупик.

Теперь оставалось надеяться только на чудо. И чудо произошло. Ближе к вечеру Лешку позвал милорд.

— Завтра днем возвращаемся в Каркел. Смотри, чтобы все было готово!

Лешка, выйдя от графа, не удержался на ногах и плюхнулся на стул. Пронесло! Теперь надо найти кого — нибудь, кто перешлет известие Эрлите. В Каркел она сейчас за ним точно не поедет. Слишком опасно, видать, что — то там случилось. А когда все утрясется, она уже родит, вот тогда — то он ей покажет баронессу! Женой дворянина быть зазорно?! Сватьей (или как там это называется?) милорду Ксандру захотелось стать? А простой дворянкой, как сейчас, не хочешь? Не хочешь, а будешь! А станешь дальше приставать и наглеть, можешь и в простолюдинки попасть. Вот пойду в Храм Клятв, как это в свое время сделал Эйгель, и станешь этой самой простолюдинкой. Хотя, честно говоря, он, Лешка, что, дурак, от дворянства отказываться? Нет, конечно, совсем не дурак!

А в Каркеле, после потрясения, полученного при поездке зимой в Ларск, Лешка решил расслабиться и компенсировать свои страдания. Он один, а симпатичных служанок много. В конце концов, один раз живем!

Глава 15

В начале лета из Снури пришло известие о крупной победе лоэрнцев, руководимых графом Сейкурским, более известным, как граф Волан. Возглавлявший эймудское войско виконт Гривер пленен, а затем казнен. Эти лоэрнцы как заколдованные, в который раз побеждают своих мятежных графов. Раньше такого успеха добивался лоэрнский граф Гвендел и его победы приписывались полководческому таланту графа, но Волан? Какой из него военачальник? Никакой. Никакой, но сумел наголову разбить преобладающее по силе вражеское войско!

Впрочем, события, связанные с той печальной засадой, в которую попал Сашка, совсем не свидетельствовали в пользу Гвендела. Тот, имея превосходящие силы, разбить Сашкин отряд так и не смог, а несколько часов спустя сам оказался разгромлен, бежав в лес с жалкими остатками своей личной полусотни. А этой зимой Гвендел погиб на Диких землях. То, что осталось от снурского предводителя, сожженного Эйгелем в форте, признали вооружением, которое носил граф Гвендел.